Шрифт:
Annotation
В 1608 году, в разгар русской Смуты, польское войско Яна Петра Сапеги, разгромив царские полки при Рахманцево, подошло к Троице-Сергиевой лавре.
А ровно 228 лет назад по этой же дороге уходили из обители на Куликовское поле полки Дмитрия Донского. Будущее отбрасило тень на прошлое.
Мистически связанные между собой вехи соприкоснулись…
Покров над Троицей
Часть Первая. С нами Бог!
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Часть Первая. С нами Бог!
Во время осады Константинополя его жителям явилась Богоматерь и стала молиться за спасение. Потом сняла с головы омофор и распростёрла над городом. Вскоре осада была снята. С тех пор мы верим, что Покров Богородицы защищает всех православных.
1608 год выдался високосным. Европейский котёл бурлил и переливался через край колониальными потоками искателей лучшей жизни. Французский лейтенант Шамплен высадился на каменистых берегах залива Святого Лаврентия и основал город Квебек. Одновременно с приобретением Францией новых заокеанских территорий, отцы знаменитых впоследствии мушкетеров де Тревиля и д’Артаньяна купили замки Труавиль и Кастельмор. В Париже в это время распространялись активные слухи о предстоящей войне, в которой Генрих IV намеревался принять участие на стороне протестантских князей Священной Римской империи против австрийских и испанских Габсбургов. Узнав про перспективы встать под ружьё, дворянство, обуянное пацифизмом, шустро разбегалось по провинциям. Перед глазами стоял пример Англии, ведущей две неудачные войны с Испанией и Ирландией. Положение англичан в Старом Свете было таким же отчаянным, как и дела английских колонистов на территории будущих США в Джеймстауне. Едва сойдя на американский берег, они занялись тем, что у них получалось лучше всех — грабежом местного населения, положив начало долгому и кровопролитному конфликту с туземцами. Несмотря на покровительство и посредничество Покахонтас, известной моим современникам по одноименному мультфильму, индейцы загнали англичан в болото, осадили и со злорадством наблюдали их жуткие лишения с поеданием крыс, ремней, сапог и друг друга.
Не обращая внимания на горькие катаклизмы в военной сфере, своей обособленной, размеренной жизнью жил чопорный Лондон. В 1608 году там царствовал Уильям Шекспир. Только что увидел свет «Король Лир», а труппа Шекспира приобрела закрытый театр «Блэкфрайерс».
Остальная Европа Шекспиром интересовалась мало. Континенту было не до театральных трагедий — Старый Свет переживал их не на сцене, а в жизни. Вовсю полыхала революция в Нидерландах. На Балтике по-взрослому рубились Речь Посполитая и Швеция. В 1608 году гетман Ходкевич взял крепость Динамюнде, прикрывающую Ригу. До его похода на Москву оставалось 3 года.
В Ансбахе протестанты провозгласили евангелическую унию. Возглавил её курфюрст Пфальца Фридрих IV — ярый фанатик-кальвинист. Учение Жана Кальвина о «всеобщем предопределении», согласно которому Бог предначертал одним вечное проклятие и скорбь, другим, избранным, — вечное спасение и блаженство, как нельзя лучше пришлось ко двору европейским феодалам, ломающим голову над тем, какую бы свежую идею присвоить для оправдания насилия и грабежа ближнего своего. Кальвинизм прекрасно обосновал эту возможность, заложив основу для будущей 30-летней религиозной войны и последующей 400-летней уверенности европейцев в собственной богоизбранности.
Несмотря на противоречия, рвущие континент на кровавые ошмётки, Европа совместно собирала силы для завоеваний на Востоке. Османская империя на юге и Московия на севере Евразии манили европейских «цивилизованных» любителей «честного грабежа» не меньше полусказочной Индии. В этом «благородном и богоугодном деле» непримиримые враги — гугеноты и католики — были едины, как троцкисты и сталинисты в октябре 1917-го. Каждый вносил свой посильный вклад в покорение Руси, принимая деятельное участие как на поле боя, так и за письменным столом.
В 1602 году Европа начала согласованную информационную кампанию против Московского царства, заложив основу русской смуты. Книга, провозглашающая царствующего Бориса Годунова незаконным узурпатором, а всю его власть — ничтожной, заботливо написанная в Ватикане, издавалась небывалыми для того времени тысячными тиражами и молниеносно распространилась по континенту.
Одновременно с началом рекламной кампании на территории Литвы самонарисовался Дмитрий, самопровозгласившись как единственный законный престолонаследник, «сын» Ивана Грозного. Настоящая биография лжецаря-проходимца заслуживает отдельной солидной книги. С этого момента русская Смута, превратившись из теории в практику, пышно расцвела и тучно заколосилась.
Лютеране радостно поддержали инициативу заклятых врагов-католиков. В 1607 году в Париже, в книжной лавке известного издателя-гугенота Матье Гийемо, появилась небольшая брошюра с длинным и претенциозным названием:
«Состояние Российской империи и великого княжества Московии с описанием того, что произошло там наиболее памятного и трагического при правлении четырех императоров», а именно, с 1590 года по сентябрь 1606."
Её автор, капитан Мapжeрет, несколько лет проживший в России, очевидец и участник московских событий, моментально стал звездой средневековой блогосферы. Его читали при дворе и в научных кругах. Маржерет был принят известным гуманистом и историком де Ту, главным хранителем королевской библиотеки. Совершенно безвестный офицер в мгновение ока обрёл бесподобную популярность. Это был полный и оглушительный личный успех, если отринуть мысль, что авторами литературного творения были совсем другие люди, а капитан просто оказался в нужном месте в нужное время, как биографически подходящий «зиц-председатель Фунт».
Наконец, в 1608 году в Кёльне появилось изделие Герардуса Гревенбрюка:
Gerardum Grevenbruc. Tragoedia Moscovitica siue de vita de morte Demetrii. qvi nvper apvd Rvthenos imperivm tenuit, narratio, ex fide dignis scriptis et litteris excerpta (Московская трагедия, или Жизнь и смерть Димитрия. Повествование, извлеченное из заслуживающих доверия сочинений и писем).
Получился соответствующий всем канонам литературного жанра того времени драматический эпос со множеством ссылок на «достоверные источники», завершенный по форме, превратившийся в продукт, готовый для употребления в геополитических интригах.
Не отставали от застрельщиков пишущие всякие гадости о России англичане Дж. Горсей, Дж. Уилкинсон и Г. Бреретон, итальянец А. Поссевино, голландец И. Масса, немцы К. Буссов, Г. Паерле и М. Шаум, швед П. Петрей. По конфессиям — кого только не встретишь, а по содержанию — поразительное единомыслие! Десяти полновесных агиток в лучших традициях информационных войн за шесть лет достаточно, чтобы узреть слаженную общеевропейскую пропагандистскую кампанию с целью подготовки к завоевательным походам и подавлению у туземцев воли к сопротивлению.