Покров Тьмы
Шрифт:
Из чувства долга он вызвался проводить Мариэль до дворца. По пути он говорил о молодой пастушке их тихой деревеньки, которая больше всего любит васильки. Влюблен ли был Трюггви, или девушка эта была героем какой-то сказки, Мариэль не поняла. Но с интересом слушала спасенного ею шута.
— Надеюсь наши пути еще пересекутся. — Скоморох галантно поклонился, поцеловал тыльную сторону ладони Мариэль.
— И я надеюсь увидеть твои выступления. Ну беги, может еще успеешь к друзьям до темноты.
— Пусть катятся к чертям! — воскликнул парень. — Я теперь
Мариэль понимала, что после такого предательства шут и смотреть в их сторону не захочет. Разве что посмеяться им в лицо, отомстить или сделать какую-нибудь пакость. Что ж, она его не осуждает. И даже одобряет.
— Знаешь что, — подумав, предложила Мариэль. — Я могу попросить за тебя короля Зигмунда. Придворные шуты не плохо зарабатывают.
— Вы и так много для меня сделали!
— И все же подумай.
— А знаете что! — воскликнул шут тем же тоном, что и Мариэль минуту назад. — Я согласен. Тогда на коронации я бы умер от скуки, не будь там меня. Эти каменнолицие вельможи до маразма короля доведут. А со мной он хоть иногда улыбаться будет! И вообще, смех полезен для здоровья.
— Это верно. Но прими совет. Хотя бы изредка придерживай языка за зубами. А то кто-нибудь решит, что они тебе ничему.
— О, не беспокойтесь, госпожа. — Трюггви высунул язык, — Этот сфятой яфык я буду хланить, как зенису ока!
И шут в припрыжку пустился куда-то в глубь города. А Мариэль не торопилась возвращаться в замок. Она стояла у его врат и любовалась шумным городом в лучах заката. По телу разливалось приятное чувство от того, что она вылечила беднягу и от того, какой прекрасный вечер. Продолжалось это всего полминуты. Его оборвал крик. Истошный, полный боли.
Стражники, что стояли у врат, переглянулись. помедлили, должно быть в надежде, что все стихнет. Но крик не смолкал.
И тут до Мариэль дошло, что крик доносится оттуда, куда только что ускакал Трюггви. Первой мыслью было броситься на помощь, но почему то она стояла, не двигаясь с места. Только когда один из стражников пошел на разведку, она опомнилась. И пошла за ним.
— Стойте, госпожа. — второй стражник остановил ее. Даже за руку схватил, позабыв об этикете. — Там может быть опасно.
Первый стражник все не возвращался. Но крики стихли и воцарилась могильная тишина. Все шумы большого города исчезли. Слишком долго его нет, решила Мариэль. И, игнорируя второго дозорного, пошла за первым.
Глазам предстала страшная картина. На земле лежал Трюггви. Его будто облили ведром крови. Лужа алой кляксой растекалась по улице. Над телом склонился стражник. Распрямившись, он обернулся к Мариэль.
— Он мертв. — прохрипел он, открывая ей полную картину.
Только что приобретённые глаза вновь были выколоты. А в руке шут сжимал собственный оторванный язык. И все вокруг в крови.
***
Все было зря! Все старания напрасны. Бессмысленны.
Шок все еще не прошел. Мариэль сидела на кровати и ее била крупная дрожь. Она смотрела на свои трясущиеся пальцы, но видела мертвого Трюггви.
Фаолин нежно расчесывал ее волосы. Это ее успокаивало, он точно знал. Во всяком случае это срабатывало раньше, когда она нервничала, но не так сильно. Сейчас нужно просто чуть больше времени.
Он сильно удивился, когда страж привел Мариэль к нему в таком состоянии. Она даже говорить не могла. Из объяснений солдата он понял лишь, что человек, с которым она пришла ко дворцу, умер той же загадочной смертью, какие сейчас часто случаются.
Прояснила ситуацию Дэйли. Только дочь знала куда и зачем ходила мать.(Из-за очередного глупого совета, Фаолин снова не мог находиться рядом с Мариэль) Выстроив логическую цепочку, Дэйелис с точностью описала произошедшее. Она была с мамой целый час, успокаивая ее. Потом Фаолин отправил дочку спать и сам принялся ухаживать за Мариэль.
У нее в тот момент началась самая настоящая истерика. Мариэль зарыдала и вцепилась пальцами в волосы. Сквозь слезы она лепетала что-то про бессмысленность и глупость.
И правда, глупышка, зачем она только пошла туда.
Обняв любимую, Фаолин прижал ее к своей груди. Очень редко ему доводилось видеть ее такой. Последний раз такое состояние у нее было, когда ей приснился кошмар. И то она быстро пришла в себя, а потом о нем и не вспоминала. А до того и вовсе подобного небыло. Странно было видеть всегда веселую, ну или хотя бы сдержанную жену — такой. Да, и у нее случались минуты грусти, но не истерики.
Очень долго они стояли в обнимку. Фаолин бережно поглаживал ее по голове. Когда она наконец отпрянула, слезы больше не струились по ее лицу. Зато его рубашка была насквозь мокрой в том месте, куда щекой прижалась Мариэль.
Теперь она сидела к нему спиной, а он расчесывал ее длинные шелковистые волосы. Оба молчали. Тишина царствовала так долго, что Фаолин успел заплести Мариэль косички. Красиво получилось. Вот если она еще и улыбнется…
— Я думала, что смогу подарить ему жизнь… — прошептала она. Тихо без эмоционально. Слова текли, как ручей. — Я думала, что он будет счастлив.
— Он был счастлив. — Так же тихо прошептал Фаолин. — На те несколько часов ты подарила ему счастье. Он умер бы в любом случае. Сегодня ли — от рук злоумышленника, или завтра — от голода. Если его судьба такова, то ничего нельзя поделать. Можно лишь помочь ему прожить последние минуты с улыбкой на лице. И ты это сделала.
Легче от слов мужа Мариэль не стало. Но в них была истина, Мариэль ее видела, но она не успокаивала. Мариэль была благодарна любимому за поддержку.
Прижав подбородок к груди, она в последний рас всхлипнула. Обернулась к Фаолину уже с улыбкой.
— Так тот лучше. — Фаолин обхватил ее лицо руками, поцеловал в лоб. — А теперь ложись спать. Время позднее.
Глава 6. Приют Третьего Солнца
— Мне придется здесь задержаться. — С сожалением произнес Фаолин. — А вот тебе не стоит сидеть целыми днями в этом городе, дожидаясь меня.