Покров Тьмы
Шрифт:
— Помогите мне, ваше высочество. — попросила Максин.
Фаолин придержал голову сестры, пока чародейка поила ее противоядием. То, как она обращалась в тот момент с принцессой, никак не вязалось с ее обыкновенной шумной и слегка небрежной манерой. Максин прикасалась к рыжеволосой эльфийке очень осторожно, словно та была хрустальной.
— Ни в коем случае нельзя ее будить, как шумом, так и магией. — почти шепотом говорила чародейка. — В астрале ей хорошо, если при пробуждении она испытает стресс, уйдет в небытие навсегда. Отваром нужно будет поить каждый час, пока не очнется.
— Ты
— Кто, если не я. — хмыкнула Максин. — А теперь все на выход!
Строгий взгляд девушки заставил всех повиноваться беспрекословно. Только Фаолин остался еще на минуту. Максин с пониманием кивнула. Она была слишком преданна себе, что бы в ее синих очах можно было заметить сочувствие. Но в глубине души она разделяла переживания принца. И не потому, что Иналия была ей близка — их вообще ничего не связывало — а от того, что Максин могла себе представить, что испытывала бы, окажись на месте эльфийки Дельвин.
— Только не на долго, ваше высочество. — Сухо проговорила она и тихонько прикрыла за собой дверь.
Сейчас, когда младшая сестра наконец рядом, Фаолин не хотел отходить от нее ни на шаг. Они оба потеряли мать и отца в один день. Ему казалось, что он потерял и ее, но вот она — перед ним. Наконец-то рядом. У него есть жена и дочь, что не дадут кануть во тьму скорби. Но Иналия одна. Кто утешит ее? Прижмет к плечу, сотрет слезу с щеки? Фаолин единственный родной человек для нее. Он сделает все, чтобы Иналия легче перенесла гибель родителей. Что бы она не почувствована себя одинокой.
Сжав ладошку сестры, он коснулся ее холодных пальчиков губами. Поправил прядь огненно-рыжих волос. В сердце вспыхнула злость, стоило ему заметить тонкие ниточки седины в локонах еще слишком юной для этого сестры. Одному Минвэ известно, какие страдания выпали на ее долю. Он успеет поквитаться с виновниками, а пока, преодолев желание остаться, Фаолин вышел из покоев принцессы.
Почти не осознавая себя, Фаолин пришел в тронный зал. Там за длинным столом, предназначенным для собраний и обедов, сидели Мариэль, Дэйли, Максин и Дельвин. Ждали его. Когда Фаолин присоединился к ним, Дэйелис начала свой рассказ. Он был не долгим. Никаких выдающихся приключений в их походе не было, чем девушка была немного расстроена. Обхватив плечи, Дэйелис рассказала о погоне за Фулдуром и о том и долгожданной встрече с Иналией. Пересказала то немногое, что узнала о заключении и побеге. С сомнением отозвалась о роли громовержца в освобождении принцессы. Выделила то, что бессмертный почти не противился пленению, и в пути совсем не доставлял хлопот, а напротив, даже помогал.
— Я думала, этот мерзавец мертв. — Скрестив руки на груди, проговорила Максил, как только Дэйли завершила повествование.
— Все мы так считали. — Отозвалась Дэйли. — Я не раз слышала рассказы о сокрушительной победе мамы над ним. От тебя самой и отца, — девушка по очереди посмотрела на мать и отца, — и из других источниках. Конечно, слухи подвергались искажениям и преувеличениям. Но суть была одна. Все говорили о том, что Посланница Солнца убила его.
— И никто не говорил о том, как я тысячу раз пожалела, что не похоронила его в каменном саркофаге собственноручно. — Глядя в огонь огромного камина, ответила Мариэль.
— Ты знала, что он возродится? — Спросил Фаолин.
— Догадывалась. Однажды он уже выжил после укола ножом в глотку. Во время нашего поединка в холмах Смараг-Моунд. У меня оставались подозрения, что и обезглавить его мало.
— Я не помню, что бы ты поделилась своими подозрениями.
— Не было необходимости. Первое время все и так были, как на иголках. Своими теориями я бы только нагнетала. Спустя несколько месяцев мирной жизни меня бы слушать не стали, ибо мои предположения были построены на смутном предчувствии. А потом я и сама об этом думать перестала.
— Мне могла бы сказать.
— И что бы изменилось?
— Мариэль права. — Подал голос Дельвин. — Что мы будем делать с ним сейчас?
— Задам этот вопрос на совете. — решительно сказала Мариэль. — Может вместе мы поймем что делать.
— Когда он соберется? — Измотанная путешествием Дэйелис вдруг оживилась, снова выпрямившись, словно ее привязали к стержню.
— Через несколько минут. — Ответил Фаолин.
— Я хочу принять присутствовать. Клянусь, я и слова не скажу, пока меня не спросят. — Дэйли затараторила, словно боялась, что ей откажут, не выслушав. — Я никому не помешаю. Арагнаст брал меня на собрания, но то было мирное время. Я хотела бы продолжить обучение. Где еще я научусь править, как не у старших мудрых правителей.
— А девочка то целеустремленная.- Усмехнулась Максин. — В кого, интересно, это у нее? Помню, ты Мариэль, с самого начала советы терпеть не могла.
— Ты безусловно права, Дэйли. — Ласково заговорила Мариэль. — Но ты только с дороги. Отдохни сегодня.
Девушка не выдала своего огорчения. Улыбнувшись одними лишь уголками губ, она смахнула с лица, выбившуюся, прядку волос, и, кивнув, направилась к выходу. Под сводом входной арки она пересеклась в королем Зигмундом. Они обменялись приветствиями и Дэйли скрылась в коридоре. А светловолосый парень прошел в глубь тронного зала.
Повисло неловкое молчание. Дельвин и Максин встали со своих мест, поклонившись королю. Мариэль с Фаолином сидя следили за новоиспеченным монархом. Ему явно не нравилось, что эльфы не оказали ему почтения, что в принципе и не требовалось. Они уже виделись сегодня и выполнили надлежащие формальности. Второй раз за день этого не требовалось.
— Позвольте выразить, как я рад, — Ни в интонации, ни в мимике молодого короля не было ни толики радости. Казалось, он говорит через силу, словно его кто-то заставил, — что принцесса Иналия цела и… почти невредима.
Максин не сдержалась, негромко хмыкнув в кулак. Однако это не осталось незамеченным. Людской король сердито надулся. Наверное по его мнению он выглядел грозно, глядя на девушку исподлобья, да к тому же снизу вверх. На этот раз Максин едва сдержала смех, но ехидная улыбка все равно растянулась на ее лице. Она честно пыталась держать лицо, даже поджала и закусила губы. Но вид краснеющего от ярости мальчишки никак не способствовал сохранению серьезности.
— Тебе здесь нечего делать, ведьма. — Наконец, выдавил из себя король Зигмунд. Казалось еще чуть-чуть и из ушей его повалит пар.