Покров Тьмы
Шрифт:
— С этим решено. Кому-нибудь есть что еще сказать?
— Ваша светлость. — Мариэль сжала полы платья, да так, что костяшки пальцев побелели. Сердце вдруг заколотилось где-то в горле. — Я прошу вашего позволения отправиться на поиски принцессы Лафитлин. Как вам известно, она была похищена и никто не может найти ее следов. С помощью камня, что привел мою дочь к принцессе Иналии, я могу отыскать Лафитлин.
— Почему вы спрашиваете моего позволения? — Черные глаза, полные непонимания, уставились на Мариэль.
— Я прошу позволения у совета. Быть может вы решите, что я
«Вы вольны в своих действиях. — сказал Молдобад. — Таково было условие вашей присяги. Никто из нас не забыл об этом»
— И все же, госпожа Мариэль, вы являетесь претендентом на эльфийский трон. А все претенденты должны быть в городе, пока не проведутся выборы.
— Мое место на троне только рядом с моим супругом. Если таковы будут результаты выборов, я приступлю к своим обязанностям сразу по возвращению.
— Дело даже не в этом. — продолжал стоять на своем узколицый эльф. — Поиски пропавшей принцессы опасны. Мы не можем рисковать вами.
— Риск это не то, перед чем я готова отступить.
— Ваши доводы убедительны. — Король Дуглас пресек возражения старейшины, соглашаясь с Посланницей Солнца. — Совет отпускает вас. Постарайтесь только вернуться к тому времени, как мы закончим строительство кораблей. Но прежде чем вы покинете город, прошу, побеседуйте с Фулдуром.
— Прости, что сначала не посоветовалась с тобой. — Виновато опустив в пол глаза, промолвила Мариэль, взяв под руку Фаолина.
— О чем ты?
— О Лафитлин. Я должна была в первую очередь спросить у тебя.
— Я не хочу что бы ты уезжала. — честно признался Фаолин. — Но разве же тебя удержишь? Ты приведешь тысячу доводов и неоспоримых фактов, что самый стойкий сдастся.
Он говорил это с улыбкой, но в голосе пробивались едва уловимые нотки печали. Фаолин нежно сжимал руку любимой, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с ней.
— Куда ты? — Удивилась Мариэль, когда Фаолин вместе с ней прошел мимо лестнице, ведущей к ним в покои.
— С тобой, допрашивать Фулдура. — Фаолин ответил настолько буднично, словно это было что-то само-собой разумеющееся.
— Не нужно. Я справлюсь.
— Я думал…
— Доверься мне. Отдохни пока, поужинай.
— На ужин мы с Дэйли тебя подождем.
— Не мори дочь голодом. Я постараюсь разобраться с этим как можно скорее.
Мариэль обняла мужа и направилась к темнице, цокая каблуками. Почему-то она ожидала увидеть там вскрытую камеру и разбросанных стражей с шрамами от молний. Но, вопреки ее предчувствию, вместо криков и отголосков бойни она услышала веселое насвистывание. Она решила, что так стражи коротают скучные часы дежурства. Она ошиблась. Свист доносился из камеры. Фулдур, развалившись на холодной лежанке, закинув ногу на ногу и подложив под голову руку, свистел насвистывал какую-то едва узнаваемую мелодию.
Страж открыл дверь и Мариэль вошла внутрь. Странно, но она не ощущала ни толики страха, оказавшись лицом к лицу со злейшим врагом, против которого боролась несколько десятков лет назад. Она сама себе удивлялась, почему сердце не колотится и дыхание не замирает, как это было раньше при встрече с тем, кто держал ее в плену, серьезно ранил и был виновным в смерти Лаврена и Финли. Даже злости за все эти деяния она как таковой не испытывала. Возможно года притупили эти чувства. А быть может так действовал на Мариэль дар Анорсель. Тем не менее она стояла перед тем, кто в свое время заставил ее страдать, и не испытывала ничего, кроме превосходства.
— Чем обязан такому визиту? — Усмехнулся Фулдур словно ему было все равно, что с ним будет.
— Хотела задать тебе тот же вопрос.
— Заглянул в гости к старым друзьям.
Что-то в нем все-таки настораживало Мариэль. Он изменился. Раньше был суровым, немногословным и излишне пафосным. А теперь…
— Уютно тут у вас. Только кормят плохо. И стража, кстати, у вас халтурит. Если бы я захотел, мог бы сбежать, не напрягаясь.
— Но ты этого не сделал. Есть что предложить? — Мариэль скрестила руки на груди и продолжила изучать пленника взглядом.
— Союз. Я помогу вам избавиться от Хапойтритов. — Мариэль выразила вопрос взглядом. Фулдур закатил глаза, разочарованно вздохнув, и принялся объяснять. Правда ответил он не на тот вопрос, который хотела задать Мариэль. — Узнаю старых добрых Джевельян. Не понимаю, как можно воевать и не знать своего врага? Меня за Старика Стернадора приняли. Самого Стернадора тысячу лет назад разгневанным духом считали. А Хапойтритов Черными Ящерами назвали. Кто вообще придумал это нелепое название?
— Ближе к делу. — Прервала его тираду Мариэль. — Союз. А что взамен?
— Вы позволите мне и моим людям жить в Джевелии.
— Принять мальтифадов, как шестую расу?
— Именно.
— Почему я должна верить тебе? Как я могу быть уверена, что ты не попытаешься захватить власть, когда все закончится? Странно, что потомок Ниледерфа, который поддерживал Стернадора, а потом семь лет устраивал набеги на города и деревни Джевелии, вдруг предлагает помощь. Что послужило мотивом для такого шага?
— Мне так захотелось. — Фулдур наконец удосужился встать и принялся расхаживать по тесной камере. — Шестьдесят лет изгнания заставили меня пересмотреть свои взгляды. Я вдруг понял, что не такие вы, Джевельяне, и плохие.
— Это не аргумент. Убеди меня поверить тебе.
— Разве ты не обладаешь техникой распознания лжи?
— Я обладаю сведениями о способности малтифадов беспрепятственно проникать в мысли и контролировать их. Странно только то, что ты не воспользовался этим, что бы подчинить меня себе тогда, шестьдесят лет назад, вместо того, счто бы силой захватывать в плен и везти куда-то в клетке.
— Считаю это… омерзительным. Все эти копания в сознании человека, в его памяти. Помимо того, что сам контроль над личностью мне кажется противным, в чужих мыслях такие мерзости можно найти, что аж наизнанку выворачивает. — Фулдур поморщился и вздрогнул всем телом. Раньше Мариэль и представить не могла Фулдура с любым другим выражением лица, кроме обычно нахмуренных бровей или гаденькой ухмылки. Наблюдать за таким спектром его эмоций было не привычно.