Покров Тьмы
Шрифт:
— Вот это по нашему! — расхохотался мужчина. — Я Сэм. А ты кто будешь?
Максин смерила тунеядца взглядом, сделала еще пару глотков и, немного подумав, представилась.
— Какое имя-то у тебя красивое. Да и ты сама красивая, как… — Сым надолго задумался, прикрыв глаза. Возможно он даже уснул.
— Как что? — Медовуха уже начала действовать и Максин захотелось немного поиздеваться над очередным мужиком, пускающим на нее слюни.
— Как утрення заря. — Очнулся тот. — И глаза у тебя блестят, как…
— Как что? — Уже не сдерживая
— Как… Эй, Шон, помогай. — Сым пихнул пьяного в дупель приятеля, засыпающего на стойке.
— Чего? — Простонал тот.
— Что блестит?
Шон разлепил воспаленные глаза и выпалил:
— Рыбья Чешуя.
— О! Да, как рыбья чешуя! — Развернувшись к девушке сказал Сэм с таким гордым видом, будто он только что сочинил поэму.
Хохот Максин разнесся по всему трактиру, заставив насторожиться праздных гуляк и с любопытством обернуться к ней.
— Эй, так это же та Ведьма! — Крикнул кто-то из пьянчуг. — ну которая ещё за запад воевала. Одна из четверых девиц, отвоевавших Лефнер. Ну про неё ещё Луи всё время поёт!
Трактир заполнился воскликами понимания. Многие равнодушно вернулись к своей выпивке. Но некоторые с улюлюканием начали пробираться к девушке.
— Отвоевала Левнерг говоришь? — почесал затылок Сэм. — Это тебе получается лет…
— Восемьдесят шесть. — Ухмыльнулась Максим, смахнув светлую прядь с лица.
— Да? А так и не скажешь. Да ты ещё любой эльфийке фору дашь.
Тут в толпа гуляк наконец-таки пробралась к ним и начался настоящий гвалд:
— А ты правда колдунья?
— Я магии в жизни своей не видел.
— А начуди что-нибудь эдакое?
— Потешь любопытство, душенька.
Максим насушила пену и встала, покачнувшись.
— Ну-ка, разойдись!
Она широко развела руки и растопырила пальцы для пущего эффекта. Под потолком образовалась тучка из которой посыпался снег. Снежинки исчезали, не касаясь пола. Толпа ахнула. Потом прямо там же вспыхнул огонь, но не успел никто испугаться как он взорвался искрами и из него вылетела стайка воробьёв.
— Эй ты! — развеселившаяся Максин ткнула пальцем в юнца, которого случайно выбрала из толпы. — Глянь-ка что у тебя в кружке.
Парнишка заглянул в кружку и оттуда выпрыгнула лягушка. А потом и у остальных из кружек повыскакивали лягушки совершенно разных размеров и оттенков. С влажным шлёпанием они плюхались на пол, заполняя помещение кваканьем. А потом все в миг исчезли, оставив после себя снопы затухающих разноцветных искр.
— Дай-ка мне это! — Максим вырвала у кого-то из рук трубку и глубоко затянулась. Дым который она выдохнула сформировался в барашка, который с громким влиянием пробежал под потолком по всему залу и превратился в кораблик с тремя мачтами. Пораженные пьянчуги выкрикивали свои пожелания и восхищённо вздыхали, когда видели их воплощения.
— Давай капитана! Чтобы на меня похож был!
— Пусть на флаге будет акула!
— Чайки! Пусть чайки вокруг летают!
Кораблик проделал несколько кругов по залу над головами людей точка и рассыпался, когда, пролетая перед дверью, та вдруг распахнулась. Гуляки разочарована завопили точка Максин, узнав вошедшего, развернулась к стойке.
— Всем выпивку за мой счёт! — Крикнула она. Снова поднялся гвалт. А вошедший прошёл к помосту, прихватив с собой табуретку. К облегчению Максим, он не заметил её точка достал лютню, настроил её и запел.
— Это было… волшебно! — Похвалил Сэм, икая. Он наклонился ближе к чародейке. — И сложно это? Колдовать.
— Вот твоё ремесло какое? — Спросила Максин.
— Камнетёс я.
— Трудно обрабатывать камни?
— На самом деле, камни для меня, как краски для художника, как струны для лютниста. У каждого камня есть свой голос…
Так Сэм окунулся в долгие рассуждения о своём ремесле. Максин кивала в перерывы, пока не пила. Изредка что-то ему отвечала. Часы длились незаметно. Лютнист перебрал весь свой репертуар и уже собирался уходить. Как вдруг заметил Максин.
— Надо же, а я тебя и не увидел! — радостно воскликнул он, подобравшись к девушке.
— О нет… — Простонала уже изрядно пьяная максим. — исчезни, Луи.
— На что я сделал, героиня моих баллад?
— Луи, я просила тебя заплыть… ик…забыть обо мне.
— Волшебством своим ты украла моё сердце, Максин. И заклятие это нерушимо. Никому не снять его.
— Чего в слове "исчезни" тебе непонятно? — рыкнул Сэм, поднимаясь с места.
— Не представишь меня своему другу, милая? — Не унимался Луи
— Я тебе не милая, а он мне не друг!
— Не порть настроение даме, певун. — Сэм весь покраснел, то ли от злости, то ли от выпивки.
— Где твой брат, Максин? Почему ты одна в таком месте?
— Луи, мальчик мой…ик…иди домой.
— Да ты пьяна, подруга. Давай я провожу тебя до дома. Не могу же я оставить тебя в компании неотёсанных мужланов!
Тут-то Сэм не выдержал и встал на ноги, расправив плечи. Камнетес горой возвышался над щуплым лютнистом, Но тот не отступился. Сэм схватил Луи за грудки, хорошенько встряхнул и оттолкнул. Бард не удержался на ногах и только в последний момент извернулся так, чтобы не упасть на лютню.
— Ты чего творишь, невежда! Это лютня уникальна, нигде больше такой не найдёшь!
— Так проваливай, глядишь и брынчалка твоя целёхонькой останется.
— Я без Максин никуда не уйду! — Луи встал и топнул ногой.
— Не уйдёшь, так я тебя выкину! — сэм схватил менестреля и потащил на улицу.
— Не трогай его! — крикнула Максин, подрываясь с места. От такого резкого движения у неё закружилась голова. Чародейка упала. Её обступили несколько человек. Кто-то стремился помочь девушке, другие же хотели быть свидетелями тому, как назойливого барда вышвырнут из трактира. Максин с трудом поднялась на ноги и, расталкивая всех на своём пути, выбежала вслед за зачинщиками потасовки.