Покушение на шедевр
Шрифт:
— Как ты думаешь, Люси, что она наденет? — спросил лорд Фрэнсис Пауэрскорт у своей жены.
— Удивительно слышать такой вопрос от мужчины, — ответила леди Люси.
— То есть она вряд ли придет в черном, правда? — продолжал Пауэрскорт. — А с другой стороны, ей будет не так уж уютно в розовом или в чем-нибудь вроде того, разве я не прав?
Леди Люси рассмеялась.
— Я уверена, что ты все угадаешь, если как следует подумаешь, Фрэнсис. Даже ты.
Миссис Розалинда Бакли необычайно быстро откликнулась на предложение Пауэрскорта посетить его на Маркем-сквер. Ее ждали уже через пять минут. Хозяин поинтересовался у леди Люси, не получится ли беседа более откровенной в присутствии другой женщины. Леди Люси некоторое время обдумывала этот вопрос.
— Может быть, женщине она рассказала бы о своей личной жизни больше, чем мужчине, если бы говорила с ней наедине. Да, наверняка. Но говорить одновременно с мужчиной и женщиной ей будет трудно. Думаю, в такой ситуации она не захочет откровенничать. Лучше побеседуй с ней сам, Фрэнсис. Желаю удачи!
Когда миссис Розалинду Бакли провели в столовую на втором этаже, Пауэрскорт увидел, что она и впрямь выбрала для визита темно-серое платье. У этой высокой, стройной женщины — должно быть, она на дюйм-другой выше покойного Кристофера Монтегю, подумал Пауэрскорт, — были курчавые русые волосы, полные губы и большие, очень грустные карие глаза. Она выглядела примерно лет на тридцать — точнее сказать было трудно. Пауэрскорт решил, что в нее легко влюбиться любому мужчине независимо от его возраста.
— Миссис Бакли, — произнес он, поднявшись с кресла и при этом уронив на пол «Таймс», — как любезно с вашей стороны, что вы пришли. Садитесь, пожалуйста. — Он показал ей на кресло напротив своего собственного. Она начала снимать перчатки. Перчатки, заметил Пауэрскорт, были черные.
— Лорд Пауэрскорт, — сказала она, тщетно пытаясь выдавить из себя улыбку, — это самое малое, что я могу сделать ради погибшего мистера Монтегю. Прошу вас, задавайте любые вопросы, какие сочтете нужными. Я постараюсь вытерпеть все.
Боже мой, мелькнуло в голове у Пауэрскорта, надеюсь, она не собирается расплакаться прямо сейчас? Плачущие женщины всегда выбивали его из равновесия.
— Пожалуй, я начну с самого простого вопроса, миссис Бакли, — сказал он. — Сколько времени продолжалась ваша дружба с мистером Монтегю?
Оба они понимали, что означает слово «дружба».
— Около полутора лет, — ответила она.
— Правда? Так долго? — спросил Пауэрскорт. — А как вы познакомились, не расскажете?
— Мы встретились на предварительном просмотре выставки испанских картин на Олд-Бонд-стрит. Я пришла туда с одной из своих сестер. Кристофер, то есть мистер Монтегю, был просто заворожен этими картинами.
— Вы знали о статье, над которой он работал перед смертью? — спросил Пауэрскорт.
— Да, знала, — с гордостью ответила миссис Бакли. — У меня был ключ к его квартире на Бромптон-сквер. По вечерам, после наступления темноты, я часто навещала там Кристофера.
Пауэрскорт живо представил себе, как она, стараясь держаться подальше от света фонарей, спешит мимо Бромптонской молельни к укромному убежищу своего любовника.
— Помните ли вы, о чем там говорилось? — спросил Пауэрскорт. — Извините, если мои вопросы причиняют вам боль.
Миссис Бакли пристально поглядела на Пауэрскорта.
— Я не помню доказательств, — начала она. — Там было много ужасно ученых ссылок на труды итальянских и немецких профессоров. Но суть сводилась к тому, что большинство картин из Галереи Декурси и Пайпера, с выставки, посвященной венецианской живописи, не являются подлинными. Некоторые из них представляют собой старинные копии, а некоторые — недавние подделки.
Пауэрскорт читал первую книгу Кристофера Монтегю об истоках Возрождения. Вдруг его осенила блестящая догадка — ибо рассуждения Монтегю об итальянских картинах яснее ясного говорили о том, что автор влюблен в Италию, в ее искусство, свет, природу, города, в ее национальную кухню и даже в ее вина.
— Вам наверняка известно, что примерно за полгода до гибели мистер Монтегю унаследовал очень крупную сумму денег, — спокойно произнес он. — А знаете ли вы, как он собирался ее использовать?
Наступила долгая пауза. Пауэрскорт заметил, что руки миссис Розалинды Бакли крепко стиснули подлокотники кресла, в котором она сидела. В тишине слышалось отчетливое тиканье часов, доставшихся леди Люси от деда. Вдалеке раздался плач — похоже, кто-то из детей свалился с лестницы.
— Знаю, — обронила она. И вновь замолчала. Пауэрскорт ждал. Плач вдали постепенно сошел на нет: видимо, ушибленного ребенка отнесли в детскую на верхнем этаже. А Пауэрскорт все еще ждал. Потом его терпение кончилось.
— Позвольте мне помочь вам, миссис Бакли, — заговорил он, глядя прямо в ее большие карие глаза. — Пожалуйста, поправьте меня, если я ошибусь. Я думаю, мистер Монтегю собирался купить дом или виллу в Италии. Возможно, он уже купил ее. Где-нибудь в Тоскане — это, наверное, были его любимые края. Он замечательно писал о Тоскане и особенно о Флоренции. Может быть, где-нибудь между Флоренцией и Сиеной?
Наступила очередная долгая пауза. Похоже было, что Розалинда Бакли вот-вот заплачет.