Пол Гетти. Мучительные миллионы

Пирсон Джон

Однако надежды эти были весьма призрачными, поскольку Гетти никогда не позволял себе тратить на любовниц больше, чем на самого себя, да и чувства его по отношению к ним надолго не сохранялись.

Деньги не принесли счастья ни самому Гетти, ни его родным. Мысль о том, что богатство не избавляет от страданий, утешает многих, и огромный интерес к Полу Гетти объясняется скорее всего желанием людей посмаковать те страдания, на которые он обрек себя и своих близких.

Клаус фон Бюлов, работавший в свое время у Гетти главным управляющим компании, рассказывал, что Гетти был всегда очень мрачен, словно присутствовал на чьих-то похоронах, и скорее всего собственных, поскольку смерть других его вряд ли бы омрачила.

Сообщив об этом, Клаус тут же добавил, что хмурое выражение на лице босса было скорее всего маской, под которой скрывалось его жизнелюбие и даже чувство юмора, хотя и весьма слабо развитое. Этот контраст отражал ту противоречивость в характере миллиардера, которая придавала его существованию в этом мире определенный комизм.

Не исключено, что с чувством юмора у самого фон Бюлова тоже были проблемы, однако он уверял, что Гетти всегда подмечал забавные стороны жизни и поведения людей. Но даже если это и так, то вряд ли мы сможем понять, что могло позабавить старого скрягу в те тихие ночи, которые он проводил над балансовыми отчетами своих компаний.

Состояние Гетти достигло со временем сюрреалистичных размеров. Большую часть его он вкладывал в то, что приносило новые баснословные прибыли, и деньги Пола размножались столь же быстро, как крысы во время эпидемии чумы. Поэтому даже он сам не мог точно сказать, как велико его состояние. Заметим лишь, что оно было не меньше, чем ежегодный бюджет родины его предков — Северной Ирландии, и явно превышало внешний долг Бельгии. Истратить миллиарды Гетти за всю жизнь не смог бы даже любитель самых экстравагантных развлечений. Если бы Гетти и решил подарить по десять долларов каждому американцу, включая и грудных детей, то все равно остался бы богачом.

В отличие от Джона Рокфеллера, одарявшего любого случайно встреченного ребенка монетой в десять центов, Гетти не был склонен к подобной щедрости. Говоря откровенно, он не был склонен к щедрости вообще. Однако его необычайная скупость вовсе не была причиной его богатства, как думали многие.

Он разбогател благодаря своей жадности, говорят многие. Но они ошибаются. Одна жадность не помогла бы ему накопить и миллионной доли того, чем он обладал, и являлась лишь неотъемлемой чертой характера Гетти, способной заинтриговать публику.

Причина появления богатства Пола Гетти в том, что он был всегда человеком страстным и целеустремленным, был одержим идеей стать богаче всех в мире, как бывает одержим великий композитор, вкладывающий всю свою душу в будущую симфонию. Самую большую страсть Гетти испытывал к деньгам. В любовной связи с ними он оказался верным и романтичным любовником, ревнивым и заботящимся об их умножении на протяжении более шестидесяти лет.

Жадность Гетти была лишь побочным продуктом этой любви. Можно ли было допустить, чтобы предмет обожания доставался другим? Разве мог он позволить себе растрачивать столь восхитительную субстанцию, которая, по мнению Пола, могла в будущем сделать его бессмертным?

Богатство окружало Пола Гетти словно нимб и предоставляло ему почти божественную власть над людьми — власть, недоступную простым смертным. Благодаря деньгам весь мир превращался в его собственность и спешил выполнить все его желания. Днем и ночью вокруг дома Гетти патрулировали его охранники с лютыми немецкими овчарками. Круглосуточно работали его нефтеперерабатывающие заводы, а нефтяные скважины качали деньги из морских глубин и бескрайних песков Ближнего Востока. Танкеры с нефтью Гетти ежедневно бороздили моря и океаны. Однако божественная власть, которую давали миллиарды их обладателям, не была вечной, и ничто не могло помочь Гетти спастись от неизбежности ухода в мир иной. Он всегда жил в затворничестве и лишь изредка допускал к себе близких друзей или родственников. Умер Пол Гетти тоже в одиночестве, в своем любимом кресле в

тиши своего огромного английского дома Саттон-Плейс. Это случилось в ночь на 6 июня 1976 года.

Как известно, смерть уравнивает всех, но все равно было странно видеть, что на смертном одре самый богатый американец ничем не отличался от ушедших из жизни простых смертных. В соответствии с желанием самого Гетти гроб с его телом был установлен в огромном холле Саттон-Плейс.

При жизни Пол Гетти, по воспоминаниям одной из его любовниц, представлял себя герцогом Саттон-плейсским. Но это так и осталось лишь мечтой, поскольку купить титул герцога Пол Гетти не смог даже за свои огромные деньги. Прощание с покойным выглядело более чем скромно. Оплакивали Пола Гетти лишь его телохранители, которые даже в этот момент следили за тем, чтобы кто-либо не посягнул на тело хозяина.

Чуть позже, в старинной английской церкви святого Марка в Мейфере, состоялась официальная церемония прощания с покойным. Событие это выглядело весьма любопытно.

Герцог Бедфорд обратился к немногочисленной изысканной публике. Глубокой скорби на лицах присутствовавших не замечалось. Из родных Пола Гетти на траурную церемонию соизволил явиться лишь один из его сыновей. Выглядел он совершенно невменяемым, но вовсе не потому, что убивался по отцу, а потому, что пристрастился к героину и алкоголю. У гроба с телом молча стоял викарий, который после окончания службы не получил за свои старания ни шиллинга.

Но не будем осуждать за это Пола Гетти, тело которого должно было отправиться в воздушное путешествие. Такого перелета миллиардер, еще будучи живым, очень боялся. Гроб с телом покойного был помещен в грузовой отсек «боинга» и через некоторое время оказался в Калифорнии, на знаменитом кладбище Форест-Лон вблизи Голливуда. Там тело миллиардера терпеливо дожидалось конца переговоров семейства Гетти с властями Лос-Анджелеса о месте погребения.

Однако старый неисповедимый грешник, даже покинув этот мир, сумел напомнить родным о себе.

Это случилось при оглашении последней воли и завещания покойного его лондонским адвокатом. Это завещание было впоследствии опубликовано в английской прессе. Оно поражало не только размерами оставленного состояния, но и заявлениями Пола Гетти, в которых явно ощущалась загадочная, почти мистическая связь между умершим, его огромным состоянием и членами его разбросанной по миру семьи.

Возможность влиять на судьбы тех, кого он любил или ненавидел, привлекала Пола Гетти. Ведь он и сам на протяжении всей своей жизни ощущал на себе последствия волеизъявления своего отца, объявленного полвека назад. Поэтому он так же, как и его отец, отнесся к тексту завещания с полной серьезностью.

За последние десять лет Пол Гетти при каждой встрече со своим адвокатом — поседевшим, но очень энергичным Лансингом Хейсом, прилетавшим к нему из Лос-Анджелеса, постоянно вносил изменения в этот жестокий документ, напоминавший приговор. Старик постоянно кого-то вписывал или с гневом вычеркивал из списка претендентов на его богатство. Миллиардер был человеком скрупулезным, и поэтому его желания были выражены в тексте завещания исключительно точно.

Гетти никогда не ценил покорности и преданности. Поэтому служившие ему верой и правдой довольствовались лишь крохами со стола американского супербогача. Леон Турру, верный хозяину шеф службы безопасности, и Том Смит, искусный массажист, облегчавший страдания Гетти в последние годы, были уверены в том, что старик в своем завещании их обязательно упомянет. Но жестоко ошиблись — о них в нем не было сказано ни слова. Садовники, работавшие в Саттон-Плейс, получили зарплату за три месяца, смиренный дворецкий Буллимор — за полгода, а верная секретарша Барбара Уоллес, нянчившаяся с Полом Гетти и сносившая все его выходки почти двадцать лет, — чек на 5 тысяч долларов.