Поле бесчестья

Вебер Дэвид Марк

Теперь, отвернувшись от Лафолле и глядя в окно, он молился о том, чтобы уверенность майора оказалась оправданной.

Автомобиль замедлил ход и, проехав сквозь проем в увитой плющом каменной стене, остановился на посыпанной хрустящим гравием дорожке. Хонор открыла глаза. Висевшее над восточным горизонтом солнце светилось уже не кровью, а светлым золотом, и изумрудный ковер коротко стриженной земной травы сверкал в его лучах бриллиантовыми блестками росы.

Выйдя следом за Лафолле из машины, она вдохнула аромат трав. Широкоплечий мужчина

с каштановой шевелюрой, облаченный в простой серый мундир городской полиции Лэндинга с черной нарукавной повязкой, вооруженный тяжелым импульсным ружьем армейского образца, приветствовал ее поклоном.

– Доброе утро, леди Харрингтон. Я лейтенант Кастеллано, департамент полиции города Лэндинг. Сегодня мне поручено быть Распорядителем Поля.

– Доброе утро, лейтенант, – сказала Хонор с ответным поклоном.

В глазах полицейского промелькнуло нечто вроде смущения, а когда она вопросительно подняла бровь, он указал рукой на сгрудившуюся у ограды Поля толпу.

– Прошу прощения, миледи, – сказал он, оглянувшись на зевак с неприязненной гримасой. – Понимаю, как это раздражает, но у меня нет законных оснований, чтобы выставить их взашей.

– Репортеры? – осведомилась Хонор.

– Они самые, миледи. Представители всех ведущих каналов. Конечно, им предписано держаться за пределами Поля, но чувствительность их аппаратуры позволяет ловить каждое слово и движение. Для них это разновидность циркового представления.

– Понятно, – сказала Хонор, хмуро покосившись на журналистов, но тут же, коснувшись плеча Кастеллано, добавила: – Но это действительно не ваша вина. Вы верно заметили: выставить их мы не вправе. Распугать этих стервятников может разве что пуля, случайно полетевшая в их сторону.

Кастеллано дернулся, но ответил на эту невеселую шутку такой же невеселой улыбкой.

– Наверное, вы правы, миледи. Ну что ж, не соблаговолите ли последовать за мной?

– Мы готовы, – отозвалась Хонор и вместе со спутниками двинулась за лейтенантом.

Их ноги оставляли на влажной, покрытой серебристой росой траве темные следы. В центре луга находился совершенно ровный травянистый участок, обнесенный простой изгородью из укрепленных на подпорках белых жердей. Остановившись у ограды, Кастеллано взглянул на Лафолле и Кэндлесса.

– Прошу прощения, миледи. Меня, разумеется, информировали относительно вашего права на личную охрану, но закон категорически запрещает присутствие на месте поединка вооруженных сторонников кого-либо из участников. Если эти джентльмены пожелают остаться, им придется сдать оружие.

Оба гвардейца возмущенно вскинулись, однако Хонор пресекла всякие попытки спорить, повелительно подняв руку.

– Я понимаю, лейтенант, – сказала она и повернулась к телохранителям. – Эндрю, Джейми…

Лафолле встретился с ней глазами. Мгновение он колебался, но потом со вздохом вытащил импульсный пистолет из кобуры и передал полицейскому. Кэндлесс последовал его примеру.

– И другой тоже,

Эндрю, – так же тихо сказала Хонор.

Глаза Лафолле расширились, Рамирес взглянул на него с недоумением. Майор заскрежетал зубами, однако снова вздохнул и, сделав левой рукой неприметный жест, извлек из рукава крохотный короткоствольный пульсер.

– Вот уж не знал, что вы о нем знаете, миледи.

– Знаю, что вы не знали, – с улыбкой сказала она и легонько потрепала его по плечу.

– Ну что ж, – пробормотал майор, – раз вы сообразили, значит, и кто-то другой может. Придется мне поискать для него местечко понадежнее.

– Не сомневаюсь в твоей изобретательности, – заверила она его, в то время как Кастеллано принимал оружие.

Рамирес подумал, что, не разреши он грейсонским гвардейцам носить на борту оружие открыто, Эндрю вряд ли поделился бы с ним секретом своего тайника.

– Спасибо, миледи, – произнес лейтенант, рядом с которым волшебным образом материализовалась женщина в полицейском мундире. Отдав ей изъятые излучатели, он указал рукой на огороженное пространство и, обращаясь к Хонор, спросил: – Вы готовы, миледи?

–Да.

Хонор расправила плечи, словно сбросив какой-то невидимый груз, и, обернувшись к Рамиресу, спокойно сказала:

– Ну что ж, Томас, пора за дело.

* * *

Стоя на своем краю Поля смерти, Денвер Саммерваль наблюдал за своей последней жертвой, шагавшей по мокрой траве ему навстречу. Будучи опытным дуэлянтом, он надел блеклую, темную одежду и при виде сияющего золотом черного капитанского мундира не сумел скрыть самодовольной улыбки. Три золотые звезды, вышитые на левой стороне ее груди, представляли собой прекрасную мишень, и он пообещал себе влепить в среднюю из них по меньшей мере одну пулю.

При виде сопровождавшего Хонор Кастеллано Саммерваль скривился. Закон предписывал Распорядителю Поля соблюдать нейтралитет, и столь добросовестный служака, как Кастеллано, никоим образом не мог позволить себе отступить от правил. Однако к Саммервалю он не испытывал никаких чувств, кроме ненависти и презрения, а потому предпочел сопровождать Харрингтон лично, оставив ее противника на одну из своих подчиненных. Дуэлянт понял, в чем дело, и его это позабавило.

Хонор и Рамирес остановились в двух метрах от Саммерваля и Ливитникова. Кивнув женщине-полицейскому, сопровождавшей Денвера, Кастеллано прокашлялся.

– Мистер Саммерваль, леди Харрингтон. Долг повелевает мне добиваться мирного разрешения спора до последней возможности. Итак, здесь, на Поле чести, я спрашиваю вас обоих: можете ли вы уладить ваши разногласия, не доводя дело до поединка?

Хонор промолчала, а Саммерваль с презрительной усмешкой обронил:

– Хватит болтовни. Перейдем к делу, а то я опоздаю к завтраку.

Лицо Кастеллано помрачнело, пальцы его сжались, словно вокруг рукояти пистолета, однако повел он себя в полном соответствии с правилами.