Поле боя — Америка. Родина или смерть!
Шрифт:
Его ведомый переворотом через крыло ушел от пушечной очереди, но напоролся на ракету, выпущенную с другого Су-34ПЛ. А Игорь Чайка уже поймал в визор нашлемного прицела еще один «Лайтнинг» и выпустил по нему сразу две ракеты — перестраховался. От одной ракеты F-35B ушел, но вторая Р-74 оторвала ему полкрыла. Американский истребитель закрутился в штопоре.
Уйдя сразу от двух ракет и отстреливая тепловые «ловушки», майор Ветров тоже поймал в прицел американский истребитель. После целого каскада фигур высшего пилотажа, которым и название придумать сложно, майор все-таки вогнал «Эр — двадцать седьмую» с
Бой был просто сумасшедшим. Легкие американские истребители обладали очень хорошей маневренностью, но Су-34ПЛ благодаря своей уникальной аэродинамике не уступали самолетам пятого поколения. К тому же американские истребители, ввязавшись в бой с русскими Су-34ПЛ, уже провалили свое задание. И теперь они вынуждены были вести невыгодный для них воздушный поединок.
А рядом с пилотируемыми сражались в воздухе и беспилотные летательные аппараты. «Война мертвых» — с обеих сторон не знающий боли, страха или жалости бездушный металл. Но первый в истории бой крылатых «Терминаторов» более походил на компьютерную игру для сидящих в мягких креслах в стальной скорлупе субмарин операторов. Американские «Предейторы» превосходили русские беспилотные самолеты и по боевой нагрузке, и по управляемости. «Комарам» было суждено погибнуть геройской смертью, но и они успели вогнать пару «Хищников» в волны Карибского моря.
«Лайтнинги» проиграли. Четыре самолета стоимостью более тридцати пяти миллионов долларов уходили со снижением, коптя работающими на форсаже двигателями. Первый в истории воздушный поединок подводной авиации закончился победой русских.
— Мы их «сделали», командир! — выкрикнул в эфир Игорь Чайка, не выдержав эйфории.
— Не ори, Альбатрос-2, мы еще не дома.
И словно в подтверждение его слов взвыла сирена предупреждения об атаке.
— Альбатрос-2, уходи! По тебе пустили ракеты!
Игорь моментально выполнил переворот через крыло, а Сашка воткнул кнопку выброса ложных целей. За валящимся в бездонный голубой колодец русским ударным истребителем потянулся шлейф горящих магниевым пламенем тепловых «ловушек». Одна из вражеских ракет полыхнула рядом с ними, но вторая — высокоманевренная AIM-9X, взорвалась возле левого сопла Су-34ПЛ. Русский истребитель-бомбардировщик содрогнулся от мощного взрыва. Стальные стержни боевой части ракеты разворотили дюзу, срезали половину левого вертикального оперения, вонзились в привод элерона левого крыла. Несколько стержней застряло в нижнем бронеэкране и противоосколочных полимерных матах, которые защищали мотогондолы снизу от зенитного огня противника.
— Черт! Что это было?!
— Это «беспилотник»!
Вслед «Предейтору», атаковавшему русский самолет, ударили ракеты, и через несколько секунд его горящие обломки уже сыпались с неба. Но Су-34ПЛ лейтенантов Чайки и Смирнова был подбит, и его повреждения были смертельны…
Самолет сразу «потяжелел», стал плохо слушаться рулей. В кабине зажглись зловещие красные и оранжевые огоньки, сразу на нескольких многофункциональных
— Пожар левого двигателя! Падают обороты!
— Система пожаротушения включена!
— Мы теряем высоту!
— Выводи правый двигатель на «максимал»! [39]
— Взорвемся, Игорь!
— Выполняй!
Лейтенант Чайка изо всех сил тянул ручку на себя, пытаясь вывести тяжелый истребитель-бомбардировщик из смертельного пикирования. «Прямо как тогда в Североморске при взлете с тренажера», — мелькнула мысль. Но то было не над кишащим акулами, переменчивым Карибским морем.
39
«Максимал» — один из режимов работы двигателя.
Усилия на ручке управления были просто неимоверны — легче вытащить лом из застывшего цемента. А волны — все ближе… Штурман-оператор одну за другой вырубал вспомогательные системы и щелкал аварийными переключателями. На экране схема самолета была расцвечена красным и желтым — программа самодиагностики показывала поврежденные узлы и агрегаты. Речевой информатор приятным женским голосом читал приговор: «Отказ левого двигателя. Отказ основной гидросистемы. Повреждение механизации левой плоскости…» И еще с десяток отказов и повреждений. Просто удивительно, как это самолет просто не взорвался в воздухе.
— Помогай… — прохрипел Игорь.
Он изо всех сил вытягивал самолет из пике. Саша тут же взялся за свою ручку управления и потянул ее на себя. Вместе они буквально по миллиметру выводили тяжелый Су-34ПЛ в горизонтальный полет. Перегрузка свинцовой стеной навалилась на летчиков, закрыв багровым туманом взор, но они все-таки победили. Истребитель-бомбардировщик вышел из пикирования над самой водой, когда до пенных верхушек волн было рукой подать.
Игорь, удостоверившись, что самолет продолжает держаться в воздухе, понемногу прибрал рычаг управления правым двигателем. «Движок» уже и так почти захлебывался, и его силы нужно было поберечь.
— Альбатрос-1, я Альбатрос-2, прием. У нас серьезные повреждения, но самолет слушается рулей. Идем за вами.
— Альбатрос-2, это Первый, выходите в квадрат 72–17 и катапультируйтесь.
— Вас понял.
Покидать самолет сейчас было очень рискованно, они находились за несколько сотен километров от точки старта с подводной лодки и более тысячи миль отделяло их от берега. Нужно было тянуть на израненной машине в точку посадки на подводный авианосец и там катапультироваться. Иного выхода не было. Но поврежденный самолет неизбежно отставал, один двигатель не мог позволить ему лететь быстро.
— Командир, уходите, мы справимся.
— Отставить, Альбатрос-2, идем домой вместе.
Русские истребители-бомбардировщики окружили своего подбитого собрата и вместе пошли в точку встречи с подводной лодкой.
Вскоре в волнах показалось черное тело огромной субмарины. Палубный настил был выдвинут, а тормозная система «Кокон» ждала тяжелые самолеты в свои объятия. В кормовой части лодки отслеживали вероятные цели стволы скорострельных пушек и счетверенные пусковые контейнеры боевых модулей «Кортик».