Поле солнышонков
Шрифт:
Полгода назад ей прибавилось нагрузки – открыли второй «Чайный домик», и теперь у Юли была Илона – очень комфортная в общении молодая женщина и надежный заместитель. Павел Петрович хотел, чтобы и магазины жены перешли под руководство Юли, которая, как выяснилось, имела столь необходимое в предпринимательстве, какое-то тонкое чутье к тому, «что, где и как?». Но девушка не согласилась, во-первых, потому что хотела все-таки продолжать заниматься любимым «кулинарным» творчеством, отнимавшим немало времени и сил, а во-вторых, не желала занимать место Лилии Викторовны. Хотя та особо и не беспокоилась. Старший сын окончил школу, и семья решила,
– Юлия, а давай купим тебе машину? – Павел допивал вторую чашку американо и неторопливо просматривал почту в ноутбуке, разложенном на столике. – Уже два года, как ты получила права, между прочим.
– Павел, а давай все-таки закончим эту тему, хорошо?
Девушке нелегко давалось общение с любовником и одновременно генеральным директором. Кроме того, поначалу сказывалась разница в возрасте – ей постоянно хотелось обратиться к нему по имени-отчеству Со временем отчество осталось только для служебных диалогов, но имя никак не сокращалось – Павел. И никаких Паша, Павлуша. В минуты особой теплоты чувств она называла его «дорогой». Он и действительно был ей очень дорог. Периодически ее захлестывала такая волна благодарности к этому мужчине!
– Он мой ангел хранитель! – задумчиво сказал Юля, сидя однажды у Натальи в гостях.
– Почему? – женщина удивленно приподняла брови.
– А разве нет? – теперь удивиться пришла очередь Юле. – Защищает меня, оберегает. Он такой добрый!
– А ты – дурочка! – засмеялась Наталья. – Не пользуешься! Я, конечно, тоже не могу прямо так меркантильно, но все-таки? Могла бы уже жить в Москве!
– Не, это не мое…
Вот и сейчас, сидя за завтраком в уютном кафе где-то в районе Садового кольца, она в очередной раз объясняла Павлу, что не может ему позволить купить себе машину. А то, что права получила, так это очень удобно, всегда пригодится. И спасибо и ему, и Вадиму (водителю) за «бесплатные» уроки по вождению…
– И зарплату не надо мне поднимать, – вновь предотвращая дальнейшие предложения, рассмеялась девушка, – у меня очень хорошая зарплата. Я в следующем месяце уже расплачусь за квартиру! Представляешь, как здорово?
– Но мы ведь поедем в отпуск? В августе?
– Поедем. – Юлия положила свою тоненькую ладошку на его руку и улыбнулась.
Небольшой храм на окраине Купавны. Когда Юля переехала в этот маленький городок Подмосковья, ровно четыре года назад, в старый храм как раз назначили отца Дмитрия. Молодой, лет тридцати, священник. Высокий, красивый мужчина с прямым взглядом добрых темных глаз, аккуратной курчавой бородкой и теплым, несколько хрипловатым голосом. Его жена – матушка Ольга, как сразу ласково назвали ее прихожане, была по внешности его полной противоположностью – светленькая и маленькая. Но это лишь внешне, душа ее была так же открыта каждому навстречу со всей возможной любовью и добротой.
Поселилась семья батюшки в домике рядом с храмом. И началась реставрационная работа. Не раз, пробегая мимо на электричку
В первый раз Юлия зашла в него тридцатого сентября. Был рабочий день, небо с утра хмурилось, моросил дождь. Обычный путь от дома до станции, но, увидев, как несколько раз открылись тяжелые двери старинного здания, Юля остановилась. Храм Святителя Николая Чудотворца, как было написано на новенькой золотой табличке, был основан в начале двадцатого века и по своему строению не являлся образцом классической церковной архитектуры. Издалека напоминал обыкновенное двухэтажное здание администрации или какой-нибудь небольшой школы. Собственно говоря, как позже Юлия узнала, именно в качестве школы он и задумывался с самого начала, с домовым храмом в честь Святителя Николая. Нелегкая выпала ему доля – в годы войны служил госпиталем, в советское время в нем располагалось строительное управление. Но вот он, светлый и отмытый, принимает прихожан. В холе стоят вешалки.
Юлия нерешительно сняла курточку и поставила в угол мокрый зонтик. Рядом – большая комната, в которой тихо играют дети. Широкая лестница на второй этаж, откуда доносится голос батюшки, читающего молитвы.
Нащупав под платьем крестик, Юлия поднялась в главный зал, где проходила служба. Зайти так и не отважилась. Стояла в распахнутых дверях с самого краешка и завороженно слушала пение «Символ Веры». Стало стыдно, что она, по собственному незнанию, не может присоединиться к дружному хору прихожан. Вкусно пахло ладаном, от свечей исходил теплый свет, на иконах мерцали золотые искорки. Умиротворение и спокойствие наполняли всех и каждого.
С первого этажа пришла матушка в сопровождении своих четырех дочек. За ними парами шли другие дети. Прихожане расступились, пропуская их вперед. Когда запели «Отче наш», в общем хоре звонко зазвучали детские голоса. По Юлиному телу побежали мурашки. Она, словно в оцепенении, вслушивалась в непонятные слова.
– Дочка, ты что стоишь как не родная? – маленькая старушечка притронулась к Юлиной ладони. – А почему без косынки? Вон, видишь, лежат на окошке, возьми.
Несколько разноцветных шелковых платков лежали на широком подоконнике. Юля взяла первый попавшийся и завязала сзади, на крестьянский манер.
– Иди, иди сюда, – шепотом подозвала ее старушка. – Причащаться будешь?
– Нет, – так же шёпотом ответила Юля. – Я так, просто.
– Да я и смотрю, что новенькая, – улыбнулась пожилая женщина. – Ну теперь заходи почаще. Тебя как величать?
– Юлия, – девушка не могла не улыбнуться в ответ этому светлому и доброму взгляду.
– А я – Вера. И у меня сегодня именины.
Тут из алтаря вышел батюшка:
– Со страхом Божиим и верою приступити!
Словно по команде, все прихожане опустились на колени и запели «Верую, Господи, и исповедую…». Юля не поняла, что с ней случилось в это мгновение, но она тоже опустилась на колени и торопливо зашептала: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»