Полесские робинзоны
Шрифт:
Хлопцы растерянно переглянулись.
– Что ты видел? – спросил Виктор.
– Верблюда.
– Нет, без шуток.
– Видно, какой-то олень или лось, но почему-то с горбом.
– А знаешь ли ты, что мы снова заслужили благодарность от государства?
– За что?
– За то, что спасли от смерти лося.
– Каким образом?
– Видал горб? Это ведь была рысь. Она вскочила лосю на спину и загрызла бы его, если б не мой выстрел. Рысь испугалась и удрала.
– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво
– Разве долго взглянуть? Круглая кошачья голова, кисточки на ушах, куцый хвост, – сразу можно узнать.
– Кажется, и тебя зацепило?
– Малость толкнули, но не беда: не каждому удается так близко познакомиться с лосем.
– Вот тебе и носорог! – засмеялся Мирон.
– Лишь немного не хватило! – весело подхватил Виктор. – Я не удивлюсь, если встретим и слона.
– А вот горшок наш – вдребезги, – сказал Мирон, собирая угли.
– Тогда остановимся здесь. Если тут живут такие звери, значит, это самое глухое место.
Под охраной широколапой ели они развели костер и жгли его до тех пор, пока не набралась полная яма дышащих жаром углей.
– Завтра добавим, а сегодня пойдем спать последнюю ночь в нашем родном шалаше.
XXI
Бесконечное ожидание. – На кухне. – Сонные сторожа.
Решительный момент приближался. Друзья храбрились и шутили, но чувствовали, как внутри у них что-то дрожит. Придут ли бандиты в этот день? Не просто ли так сказали тогда о своем приходе? А если придут через неделю, через месяц?
– Бывает же такое на свете, что злейших врагов приходится ждать, как отца родного! – сердился Виктор.
– А вдруг их сюда много соберется? Может, у них тут какой-нибудь бандитский съезд назначен? – рассуждал Мирон.
Как бы там ни было, а оставалось только ожидать.
На рассвете побежали в пущу, подложили в свой запасной огонь дров и со шкурами на плечах отправились к гряде.
Позади остались шалаш и угасший костер.
Забрались в орешник, расстелили шкуры, замаскировали ветвями свое убежище и принялись ждать.
Сначала казалось, что бандиты вот-вот появятся, но когда миновало несколько бесконечно долгих часов, друзья начали думать, что те и вовсе не придут.
Около полудня Виктор решительно запротестовал:
– Чего так сидеть? Срок-то завтра.
Мирон тоже думал, что сегодня гостей не дождаться, но время от времени у него мелькала мысль: а вдруг?
– Покараулим еще часа два и тогда уйдем.
С трудом просидели они эти два часа в засаде. Подсознательно оба чувствовали облегчение: бандиты не пришли, отодвинулась неприятная минута встречи. Остаток дня провели на «пастбище», хотя все время чувствовали себя тревожно: а вдруг под вечер явятся?
Собрали грибов и пошли «на кухню», как сказал Виктор. Там поджарили грибы, поужинали и остались ночевать возле костра.
Чуть начал брезжить рассвет, как оба уже были на наблюдательном пункте. Опять началось нудное и напряженное ожидание. Опять проходил час за часом, но никто не появлялся. Однако теперь друзья не отважились покинуть засаду и просидели до вечера.
– Эх, скорей бы перестреляли этих бандитов! – сказал Виктор, выбираясь из укрытия.
– Что ты говоришь? – с шутливым ужасом крикнул Мирон. – Если их теперь расстреляют, нам придется сидеть здесь до зимы.
– Прости, забыл об этом, – засмеялся Виктор. – Так и быть, пусть еще немного поживут. Но такое сидение хуже самой тяжелой работы! Пойдем хоть чаю напьемся. Говорят, из брусничника получается отличная заварка.
– Очень кстати, – согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.
Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.
– Слушай, – сказал он, – это не брусничник.
– Почему?
– Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника, да и стебель светлее.
– По таким мелким признакам судить нельзя, – недоверчиво произнес Виктор.
– Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды, и совсем не ошиблись бы. Если это мучница, а не брусничник, в середине ее ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную краску, дубильные материалы для обработки шкур.
– Если так, я готов искренно уважать тебя и твою ботанику. Вот бы напились чайку! Пожалуй, и одубеть недолго от такого чая. Давай лучше наломаем малинника. Полезнее.
– Можно найти и настоящий брусничник.
– А ну его! Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу. Я лично – за малинник.
Вернулись на свою «кухню», напились чаю, приготовленного в жестянке.
– Хорош чаек! – похвалил Мирон. – Жаль только, меду больше нет.
– Это еще полбеды, – сказал Виктор, – но вот мясо начинает портиться, хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.
– А сушеное?
– В середине все еще сырое.
Опять провели ночь возле костра.
Третий день прошел так же, как и два предыдущие. От усталости оба вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.
Первым проснулся Мирон. Встряхнулся, вскочил, сначала даже не понял, где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.
– Эй ты, сторож! – толкнул его под бок Мирон.
– А? Что? – вскочил тот.
– Знаешь ты, что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота услышали.
– А ты?
– И я спал. Это же сумасшествие! Нас могли прирезать, как цыплят!