Полесские робинзоны
Шрифт:
– Фьюить! – свистнул Виктор. – Тут уже пахнет более серьезным делом. Это ведь пироксилиновые шашки!…
– Ого! Покажи, покажи! – наклонился Мирон. – В таком случае тут не просто контрабанда, а что-то похуже.
– Да, – подтвердил Виктор. – Значит, наши «спасители» не только контрабандисты, но и диверсанты.
Недаром граница отсюда всего лишь километрах в тридцати. А вот еще какие-то бумаги.
Тут оказались письма, написанные латинскими буквами, но так, что ни одного слова нельзя было понять.
– Видимо, шифрованные, – догадались друзья.
И, наконец, карта Беларуси с разными, тоже непонятными значками: крестиками, черточками, кружками.
– Настоящий штаб! – задумчиво сказал Виктор. – Теперь я окончательно понял, почему они хотели погубить нас.
– Значит, и мы организуем свой собственный штаб и обсудим, что делать со всем этим богатством, – сказал Мирон.
Вопрос был сложный. Взять все себе – нельзя. Можно ли таскаться с этим добром, если неизвестно, как они сами вывернутся из нелегкого положения? Уничтожить – жалко: вещи ценные. Кроме того, и забирать и уничтожать рискованно: придут бандиты, увидят, что склад их открыт, сраму догадаются, в чем дело, и начнется такая охота, что не спрячешься. А ведь надо было тихонько следить, чтобы выведать дорогу. Значит, в первую очередь необходимо сделать так, чтобы враги не догадались ни о чем. Но как, если хатка уже разрушена?
– Ой, что мы натворили! – всплеснул руками Виктор. – Опять ошибка. Когда же им будет конец? Надо заново строить хатку.
– Видно, придется, – согласился Мирон таким тоном, словно он один был виноват во всем. – Но сначала сделаем так. Возьмем два револьвера, насыплем в ящики песку и поставим на место; так же и с патронами. Барахло оставим все целиком, а бумаги возьмем с собой, они нам вреда не причинят. Если мы спасемся, доставим эти бумаги кому следует. А хатку придется обновлять. Каждый раз новые происшествия, потому и нельзя все предусмотреть.
Виктор одобрил план, только внес одну поправку: взять все четыре револьвера.
– Могут пригодиться, – сказал он.
Мирон не противоречил.
Начали укладывать вещи. Когда из одной жестянки вытащили патроны, Мирон сказал:
– Жестянку с собой возьмем. Прекрасная посуда.
– Правильно! Не придется больше возиться с проклятыми черепками.
В последний момент, уже закладывая гнездо, заметили в сучьях еще одну вещь. Это был кинжал в ножнах. Он обрадовал больше, чем все остальное.
– Будто специально для нас положен. Они, видно, так себе, на всякий случай, добавили его, а нам повезло! – ликовал Мирон.
– Дай бог им здоровья на том свете! – засмеялся Виктор.
Когда уложили вещи, начали ремонтировать хатку. Нужно было сделать точно так, как было раньше, а это оказалось нелегким делом. Связь между сучьями была нарушена: получалась обычная куча, а не бобровая хатка.
– Ах, чтоб тебе треснуть! – сердился Виктор. – Никогда не думал, что придется строить бобровый дом.
– Да еще именно так, как строят они сами, – подхватил Мирон. – Нет, никуда не годится. Разбирай. Незачем спешить. Рискованно. Надо присмотреться, как строят бобры, и делать сначала.
– Вот еще не было печали! – ворчал Виктор. – Так весь день провозимся.
– Но от этой возни зависит наша жизнь, – сурово сказал Мирон.
– Эх, попросить бы бобров, чтоб они сами достроили! – вздохнул Виктор.
Набравшись терпения, хлопцы взялись за работу, медленно, методически. Несколько раз начинали снова, отходили в сторону, присматривались, опять поправляли. Одним словом, действительно потратили почти весь день, пока сделали все как следует.
«Домой» они возвращались вооруженные «до зубов». С одной стороны револьвер, с другой револьвер, да еще кинжал вдобавок.
– Вот когда помогли наши военные занятия в кружке! – говорил Мирон. – Без них не только не знали бы никаких пироксилинов, но и револьвер не сумели бы держать в руках.
– Теперь только давай сюда бандитов – всех перехлопаю! – весело угрожал Виктор. – Пусть бы сейчас попался какой-либо зверь!
– Ну-ну, с револьвером на охоту не ходят. Попадешь ли ты хоть вон в то дерево?
– А ну, давай! – запальчиво крикнул Виктор.
Выстрелили они по три раза, но в дерево попал только Мирон, да и то один раз. Виктор даже покраснел от стыда.
– Давай еще, вот увидишь! – горячился он.
– Будешь так кипятиться, никогда не попадешь, – поучительно сказал Мирон. – Это тебе не ружье. Чтобы из револьвера научиться стрелять на далекое расстояние, надо долго тренироваться А нам хватит и этого. Бандита ведь можно подпустить поближе, чтобы бить наверняка.
– Но нужно же попрактиковаться, патронов хватает, – настаивал Виктор.
– Боюсь, что наши выстрелы могут услышать эти самые бандиты. Кто их знает, где они живут, где шатаются. А вдруг близко?
Это замечание удержало Виктора.
Хотя сегодняшний день был совсем голодным, улеглись спать в самом бодром настроении. Казалось, что с револьверами голодать больше не придется. Виктор сказал:
– Знаешь, что? Теперь я понимаю, почему бобров так уважают, берегут, охраняют. Они очень полезны для человека! Это они нас спасли тогда от смерти. Они теперь нам и оружие дали.
– Остается только попросить их, чтобы вывели нас отсюда, – сонным голосом ответил Мирон,
XIX
Голод с оружием. – Настоящая охота.
Проснулись они с таким чувством, словно трудные времена уже прошли. Теперь и оружие у них есть, и отличный нож, и хорошая посуда. Можно обед приготовить. А как соскучились по настоящему обеду! Все было хорошо, только… из чего же готовить этот самый обед? Вот уже второй день пошел, как оба ничего не ели. Даже слабость охватывала.