Полесские робинзоны
Шрифт:
– Чтобы быть твердо уверенным, нужно переждать ночь, – сурово сказал черный.
Молодой вынул мясо, почистил его, посолил и со вкусом стал есть.
– Совсем неплохо, – сказал он, – советую попробовать.
– Не хочу этого добра, – махнул рукой старший бандит.
Хлопцы едва не плакали, глядя, с каким аппетитом ест враг с трудом добытое ими мясо. Да еще с хлебом, с солью! Хоть бы чуточку хлеба и соли отведать!
– Давай спать, – предложил старший. – Если придут, не обидятся. Они и надеяться не смели увидеть тут людей, которые
Виктор сжал кулаки, заскрипел зубами и едва не заревел от бессильной ярости.
Старый влез в будку, положил под себя ружье и разлегся на шкуре.
– Посмотри, там они черепаху поставили под березовый сок, – сказал он. – Пить хочется. Молодой пошел, взял черепаху, напился и понес своему товарищу.
– Славная вещь, дай им бог здоровья, – засмеялся тот.
Потом и второй влез в шалаш. О чем-то еще поговорили там, но хлопцы не могли разобрать слов.
Наступила тишина. Только какая-то вечерняя птица изредка нарушала покой.
Пришла ночь. Ребята сидели в своей засаде, как окаменевшие. Им казалось, что в этой тишине слышно не только каждое их движение, но и дыхание, даже стук сердец. Долго не отваживались они пошевелиться. Нот уже и храп послышался из будки, а они все еще боялись вылезать. От холода и сырости пробирала дрожь.
– Ну, давай, – прошептал Виктор.
Пошевелились – и сейчас же хрустнул прошлогодний сухой камыш. Замерли, затаили дыхание, прислушались – ничего. Полезли дальше.
И тут произошло самой жуткое: Мирон запутался ногами в лозняке и… брякнулся на землю.
В будке сразу зашевелились, и оттуда высунулась голова черного бандита с ружьем в руках. Он посмотрел во все стороны, прислушался, подождал несколько минут и опять спрятался.
– Что там? Может, они? – послышался сонный голос молодого.
– Нет. Видно, зверь какой-то…
Хлопцы припали к земле в самых необычных позах. Мирон уткнулся лицом в грязь, задрав ногу. Виктор сначала сидел на корточках, потом повалился на бок и оперся одною рукой о землю. Пришлось еще долго ждать, пока смогли двинуться дальше. Наконец поползли.
Едва отошли, как Виктор с кулаками накинулся на Мирона.
– Ах ты, медведь косолапый! – шипел он. – Из-за тебя чуть не погибли!
– Ну-ну, – виновато ответил Мирон. – Ничего плохого не случилось. Не могло же им прийти в голову, что это мы.
– Ну, а если б посчитали тебя за зверя и всадили пулю, лучше было бы?
– Да брось ты! Давай-ка обсудим, что делать дальше.
Виктору хотелось подкрасться к врагам и утащить ружье, но Мирон удержал его.
– Во-первых, – говорил он, – ружье вытащить из-под него нельзя. Видишь, как он чутко спит? Во-вторых, даже если б и удалось, сможем ли мы с ними справиться? У младшего, а пожалуй, и у старшего, – револьверы: не пойдет бандит на такое дело без револьвера. А если так, то и совсем плохо.
Мысль о револьвере не приходила Виктору в голову и очень расстроила его.
– Нам бы только убить старого черта во сне, а со вторым справимся, –
– Это-то верно, – не сдавался Мирон, – но как ты его убьешь, если из будки одни ноги торчат? А вдруг только раним, а они нас из револьверов – раз-два, и готово?
– Никак, ты боишься? – с вызовом сказал Виктор.
– Что? – обиделся Мирон. – Ты лучше сам хорошенько подумай и скажи: прав я или нет? Если ты считаешь, что прав, я готов идти на риск.
– Знать бы, что револьверов у них нет, – нерешительно сказал Виктор.
– Повторяю: они шли специально, чтобы погубить нас. Неужели не взяли с собой оружие?
Виктор вынужден был согласиться с этим доводом.
– Пойдем ближе, посмотрим.
Подкрались, послушались, заглянули внутрь. В темноте ничего не было видно, только ноги высовывались из будки. Виктор окончательно убедился, что нападать нельзя.
– Какая досада, – прошептал он, когда отошли. – Враг спит рядом, а мы ничего не можем сделать!
– Пока хорошо и то, что сами спаслись. В лицо мы их всегда узнаем и обязательно поймаем с помощью тех, кому полагается…
Эта мысль успокоила Виктора.
– В таком случае пойдем и мы спать куда-нибудь подальше, – сказал он.
Они отошли с километр и прикорнули под деревом. А когда на рассвете опять подкрались к шалашу, бандитов уже не было. Не было и барсучьей шкуры.
– Зато посмотри, что они нам оставили! – сказал Мирон.
На земле лежали бумажка с солью и несколько недоеденных кусков хлеба. В одно мгновение хлеб был уничтожен. Виктор взял в рот щепотку соли.
– Ай, какая вкусная, сладкая! – причмокнул он. – Вкуснее любых конфет!
Попробовал и Мирон. Но когда Виктор потянулся к соли еще раз, Мирон отвел его руку.
– Так ты все съешь, – сказал он. – Нет, брат, потерпи. Теперь я не жалею, что они отрезали себе кусок нашей зайчатины. Я бы и добровольно согласился на такой товарообмен.
Вдруг Виктор вскрикнул и хлопнул себя ладонью по лбу:
– Как же мы не догадались проследить, какой дорогой они выходят с острова?
– Вот это действительно глупость с нашей стороны! – согласился Мирон. – И как мы могли забыть? Опасность и соль совсем затемнили наш разум.
– Пойдем хоть теперь, – сорвался Виктор.
– Стой! Подожди! – задержал его Мирон. – Не забывай, что опасность не миновала. Может, они все еще в лесу бродят. Попадем им на глаза, и – пиши пропало. Нужно красться осторожно, прятаться за каждым кустом и деревом.
Хотя и мало было надежды догнать бандитов, двигаясь таким образом, все же друзья пошли. Долго пробирались они по лесу, но врагов так и не увидали. Когда же уверились, что бандитов на острове нет, стали искать хотя бы следы их возле болота. Для этого надо было опять пройти вдоль всего берега. А тут начали собираться тучи, послышались отдаленные раскаты грома: приближалась гроза. Пришлось бежать в лагерь – спасать огонь. Гроза разразилась сильная, с большим дождем.