Полет Бога грома
Шрифт:
Минато проснулся на своей маленькой кухне, в квартире, выделенной ему деревней. Он заснул за столом и ему приснился такой странный, причудливый сон. Другой мир, невообразимые технологии, такая забавная и милая Нина, русский язык и Россия, огромное количество других языков, стран, традиций, народностей. Такой огромный и наполненный мир! И жизни не хватит, чтобы его весь изучить! Минато как-то вяло подивился своей фантазии, которая так внезапно разыгралась, создав такой достоверный, яркий и подробный до мелочей сон. Приснится же…
Намикадзе нахмурился, коснувшись своих волос: длинные. Они были длинными! И очаг чакры был намного
– Нет! Нет! Нет! Я не просил этого! Черт! – Минато с силой пнул стул, который легко отлетел в стену и разлетелся щепками. Подросток даже не обратил на это внимания, запустив руки в волосы. Его голубые глаза были полны отчаяния.
– Этого не должно было случиться! Этого просто не может быть!
В насмешку над ним за окном на ночном небе расцветали фейерверки, шумела толпа, виднелась вдалеке гора с лицами Хокаге… Он в своем мире. В мире, где нет самого дорогого, самого близкого ему человека. В мире, где нет Нины. Минато рухнул на колени, ударившись лбом об пол. Он стал долбить кулаками по деревянному полу, крича и рыча от боли, разрывающий изнутри.
Он же собирался этим летом воспользоваться свободным призывом. Он собирался обезопасить себя от этой разлуки. Но они не успели! Просто не успели! Позабыли о том, что он появился в Танабату, понадеялись на что-то!
– Этого не должно было случиться! Не должно!
– Пол жалобно треснул. Кулак вошел в него наполовину. Боль прострелила руку, которую ранили острые деревянные щепки. Да что Намикадзе физическая боль, когда его сердце, весь смысл его жизни остался в другом мире?! Не в другом городе, стране, материке, а мире! МИРЕ!
– Нина… черт! Я вернусь, я обещал!
– Плевать на Коноху, плевать на пост Хокаге! Он найдет способ вернуться обратно! Нет, пост Хокаге ему всё еще нужен. Если он будет Хокаге, то в ущерб мобильности и возможности путешествовать где угодно, он сможет иметь доступ к редким свиткам и свитку с техниками всех Хокаге. Это поможет найти способ вернуться к Нине…
Минато сидел на кухне, на полу, откинувшись спиной на стену. Весь его кулак был в крови, но Намикадзе было плевать. Он смотрел в никуда. Сердце, полное боли, тяжело билось в груди. Юноша вспоминал Нину. Её смех, её глаза, её запах, её голос. Единственное, что удерживало от падения в пучину отчаяния, так это обещание, данное девушке. Он обещал ей вернуться и он это сделает… А если пройдут годы? Если у неё появится собственная семья? Не будет же она вечно ждать его! И вот он появится весь такой красивый и Хокаге, а она уже замужняя и с ребенком встретит его, посмотрит на него печальными зелеными глазами и скажет, что он опоздал…
Намикадзе не сразу услышал стук в дверь. Когда к стуку примешалось недовольное ворчание и звук собственного имени, Минато моргнул, повернув голову в сторону входа в свою квартирку. Кому он мог понадобиться в эту злосчастную ночь Танабаты?!
– Намикадзе, открывай!
– Голос определенно принадлежал… Фугаку? Когда он в последний раз слышал своего друга? Год назад? Нет, в этом мире не прошло и больше часа. Минато, пошатываясь, медленно поднялся с пола, опираясь на стену. Собрав волосы в хвост, он накинул на голову капюшон, надеясь, что не сильно изменился и его приятель не заметит, что Минато выглядит как-то старше. Глубоко вздохнув, Намикадзе двинулся к входу. За дверью действительно стоял возмущенный до нельзя Учиха, а рядом неловко улыбалась будущая невеста Фугаку - Микото.
– Чего так долго?!
– Нахмурился Фугаку, сверля приятеля пронизывающим взглядом черных глаз.
– Я уснул за столом, - равнодушно отозвался Минато, привалившись плечом к стене. Всё, что ему сейчас хотелось, так это остаться одному. В груди словно зияла одна огромная черная дыра. Хотелось забыться. Хотелось перестать что-либо ощущать. Но куда больше хотелось вернуться к Нине. Но всё было невозможно, от этого черная дыра в груди лишь росла, а в горле вставал ком.
– Что-то случилось?
– Вяло поинтересовался Минато причиной столь позднего визита. Ему было абсолютно плевать, но он упорно заставлял себя хоть что-то говорить и делать: лишние подозрения ему были не нужны. Только не сейчас, когда он не может адекватно оценивать ставшую ненавистной ему реальность.
– Ничего, мы просто решили позвать тебя с собой на Танабату, - мило улыбнулась Микото. О да, праздник влюбленных, Танабата. Минато прикрыл глаза. Его возлюбленная осталась так далеко… он даже не смог с ней попрощаться, еще раз сказать, как сильно её любит.
– Что у тебя с рукой?
– Удивилась Учиха, заметив кровь на его кулаке.
– М? Тренировался… манекен оказался старым. Ничего страшного, - придумал отговорку Намикадзе, с трудом удерживаясь на грани между полувялым-апатичным состоянием и депрессией. Любой шиноби хотя бы единожды сам или по рассказам приятелей сталкивался с манекенами, которые ломались от ударов и наносили раны незадачливому тренирующемуся. Микото и Фугаку синхронно нахмурились. У Минато появилось ощущение, что они уже женаты… сердце болезненно сжалось. Интересно, он с Ниной выглядел бы также со стороны? Как одно целое?
Микото, не слушая возражений, а их и не было, взяла руку Минато и обработала её, замотав после бинтами. Намикадзе равнодушно за этим наблюдал, словно бы не его лечили, а кого-то другого. Учихи не оставили его в покое, а действительно потащили с собой. Минато, с тяжелым вздохом, только и успел, что закрыть дверь на ключ и сунуть этот самый ключ в карман. На Минато была олимпийка с капюшоном, футболка и бриджи. Обыкновенная спортивная одежда, он и до этого одевался в подобном стиле, потому никаких вопросов по поводу внешнего вида ни у кого не должно возникнуть.
Микото шла чуть впереди, а Фугаку нарочно поравнялся с плетущимся позади Минато.
– Я знаю, что ты не любишь праздники, но Микото заупрямилась, сказала, что никто в праздник не должен сидеть и хандрить дома, - таким вот образом Фугаку извинялся за доставленные неудобства. Минато кивнул. Нина, его Нина, могла бы поступить подобным образом. Она тоже считала, что в праздник не стоит хандрить. Что праздник на то и праздник, чтобы веселиться.
– Ничего, она права, - Учиха недоверчиво взглянул на Намикадзе, произнесшего эти слова с самым отрешенным видом.