Полет дракона
Шрифт:
Затем хозяин познакомил ханьцев и с остальными друзьями дома.
– Вибий. Один из моих самых преданных друзей! – Сказал
Лентул, обнимая за плечи могучего, коренастого здоровяка, с открытым лицом.
– Он – владелец гимнасия {195} , большой любитель драк, и всевозможных воинских штучек. Немного найдется бойцов, способных продержаться против него, хотя бы несколько минут. Он также славится своим умением произносить застольные речи.
Вибий приветливо улыбнулся.
195
гимнасий – спортивная школа
– Старый обманщик! – Сказал он Лентулу. – Я вполне мирный человек.
– А это – Луций и Секст. Они – братья-близнецы. И весьма уважаемые в Риме адвокаты. Злые языки говорят, что своим сходством они вовсю пользуются в делах. Никто никогда не знает, с кем из них он имеет дело. Я – знаю! Потому, что дружен с ними с детства. Кроме того, Луций – поэт, а Секст – философ. Тем они и различаются.
– Неправда! Поэт – всегда философ. Поэтому различить нас невозможно. – Ответствовал один из братьев.
Ли с Фэем не знали, что такое адвокат, но отвесили обоим, и в самом деле поразительно схожим римлянам, церемонные поклоны.
– Ну, вот! – Заключил Лентул. – Они опровергли все, что я о них рассказал. И потому, судить будете сами. Ну, и еще один мой друг: он с хвостом и четырьмя лапами – Клеон. Я привез его из путешествия по Египту.
Патриций наклонился и потрепал собаку по загривку.
– Это - друзья, Клеон! – Сказал он, указав на ханьцев.
Пригласив гостей войти в дом, патриций провел их по комнатам.
Из прихожей вошли в просторное, высокое помещение - атриум с прямоугольным бассейном в центре. Свет в помещение попадал через квадратное отверстие в потолке, опирающемся на четыре мраморные колонны.
Ханьцы с интересом разглядывали росписи, мозаику, и мраморные изваяния.
– Росписи принадлежат кисти греческого мастера. – Пояснял хозяин. – Мозаику делали рабы из Египта, а украшения из золота – фригийские мастера. А в этой галерее – работы знаменитых ваятелей: Пракситель, Скопас, Левкипп, Атенодор, Агесандр…
Вдоль стен, на круглых постаментах, застыли прекрасные женские и сильные мужские фигуры. Мерцающий мрамор, естественность поз, идеальные пропорции тела, одухотворенность женщин и мужественность воинов наполняли душу ощущением неисчерпаемой мощи и красоты.
– Смотри! Они – живые! Это – деяния богов… - Повернувшись к Ли, сказал Фэй на языке хань-жэнь.
– Что говорит ваш друг? – Учтиво осведомился хозяин.
– Она сказал, что эта красота совершенна, и не может быть делом человеческих рук. – Перевел Ли.
Шедшие рядом Корнелия и Флавия переглянулись.
– Однако, эти варвары весьма восприимчивы к красоте. –
Шепнула подругам Валерия.
– Т-с-с-с…. – Отозвались те.
Впереди, внезапно, раздался звонкий смех, и в атриум вбежала прелестная девочка-подросток лет тринадцати. Сверкая большими карими глазами, она вихрем пронеслась по галерее и чуть не сбила с ног хозяина дома. За ней в помещение влетели два мальчика лет 10-12. Завидев Лентула и его гостей, они замерли и хотели, было броситься обратно.
– Так!
– Грозно произнес патриций. – Это еще что за погоня за сабинянками? {196}
Мальчики явно струсили, и девочка, оглянувшись на них, взяла инициативу в свои руки.
– Мы играем, папа. – Робко сказала она, сопроводив сказанное совершенно очаровательной улыбкой. – Ты же сам говорил, что нам следует больше двигаться….
– Говорил! Но, не здесь же, в храме совершенства! У вас есть парк, лошади, свой ипподром, гимнасий, площадка для игры в мяч. А, если бы ты сбросила с постамента одно из этих прекрасных творений?
196
мифологическое похищение римскими воинами девушек из соседнего племени сабинов.
– Я бы встала на ее место, и…никто ничего бы не заметил.
Гости дружно рассмеялись.
Лентул оглянулся.
– Простите меня, друзья! Я сделал вас свидетелями воспитания моих детей. Это шаловливое существо – моя дочь. Я дал ей прекрасное греческое имя Елена, хотя, за веселый нрав, дома ее называют Скворцом. А эти два шалопая – Гортензий и Аней. Благодаря их совместным усилиям, у меня на голове добавилось немало седых волос.
Лентул повернулся к детям.
– Только присутствие гостей избавляет вас от наказания. Немедленно исчезните! Все трое!
Детей словно ветром сдуло.
Спустя мгновение Скворец выглянула из-за колонны и проказливым тоном сообщила:
– Я не исчезла!
Лентул погрозил ей пальцем.
Этот короткий эпизод развеселил присутствующих, и снял некоторое напряжение, какое бывает в среде людей, впервые друг друга увидавших.
За атриумом располагался таблиниум – комната самого Корнелия Лентула. Рядом с ним была большая библиотека и триклиний, откуда уже доносились соблазнительные запахи.
– Но я заморил вас голодом. – Спохватился Лентул. – Дом очень большой и я еще успею его показать. Давайте проследуем к столу.
Гостей ввели в просторный зал, посреди которого расположился квадратный стол, уставленный сосудами с вином и тарелками различных размеров. С трех сторон стола стояли обеденные ложа. Четвертая оставалась свободной для подношения кушаний и уборки грязной посуды.
Лентул устроил обед по классическому римскому образцу: участие в трапезе принимали одновременно девять человек.
Ханьцев расположили на средней, самой почетной стороне стола.
Кроме них за столом был хозяин с супругой, ее подруги, здоровяк Вибий и два адвоката-близнеца.