Полет дракона
Шрифт:
В гавани стояли сотни кораблей. Шум и оживленная работа большого порта указывали на благополучие и процветание города.
Население Александрии в те времена достигало полумиллиона человек, а выгодное географическое положение города способствовало его быстрому экономическому росту.
Ступив на берег, Ли с Фэем спросили у одного из служащих порта, как пройти к Мусейону. Тот оказался человеком обстоятельным, и долго объяснял путешественника, что они могут повидать в столице Египта.
– Что же касается Мусейона, - сказал он в заключение, - то, слева от вас – царские дворцы, сады и парки. Это самая богатая часть города. Там же находится гробница Александра Великого, множество храмов, суд, гимнасий, ипподром, большой еврейский квартал. Чуть правее, видите вон те белые здания, утопающие в зелени. Это и есть Мусейон с библиотекой.
Здесь стоит подробнее рассказать Читателю об одном из самых удивительных явлений античного мира: о Мусейонах - научно-учебных центрах, находящихся под покровительством государства.
Слово «Мусейон» означало место, где поклонялись музам. Мусейонами также называли жертвоприношения музам и празднества в их честь. Позднее в греческом языке так именовали школы или даже учебную книгу. Именно это название явилось родоначальником слова «музей».
Уже на ранних стадиях развития античных государств начали складываться сообщества, или содружества людей, приверженных духу высоких знаний. Академия Платона и Ликей Аристотеля – лучшие образцы такого яркого и плодотворного собрания ученых, работающих под руководством гениальных индивидуумов. Созданные по инициативе частных лиц, и на их средства, они еще не привлекали внимания сильных мира сего.
Позднее, однако, ситуация изменилась, и монархи взяли под свой контроль как науку, так и образование. Для этих целей выделялись немалые деньги, и ученые сообщества находились на полном содержании государства. Одним из таких научно-учебных аналогов современных институтов стал Мусейон в Александрии, основанный Птолемеем I.
Его главное богатство составляло собрание блестящих ученых. В Мусейоне в разное время работали географ и астроном Клавдий Птолемей, филологи Гефестион и Трифон, математики Эратосфен, Менелай, Созиген и Диофант, врачи Соран и Герофил.
Не менее поразительной была и огромная библиотека при Мусейоне, собранная трудами властителей Египта.
Существует легенда, рассказывающая нам о том, что один из царей Египта, озабоченный тем, что в Александрийской библиотеке отсутствуют рукописи некоторых греческих драматургов, отправил в Афины специальное посольство с просьбой предоставить ему на время эти бесценные свитки для их копирования. Недоверчивые греки потребовали с Птолемея залог в 15 талантов, что составляло, примерно, полтонны чистого серебра. Серебро было доставлено в Афины, но по прошествии условленного времени Птолемей предпочел потерять залог, и не вернул рукописи в Грецию.
Добравшись до Мусейона, представлявшего собой часть дворцового комплекса, Ли спросил у служителя, как ему найти Леонида, секретаря главного хранителя библиотеки.
– У меня к нему рекомендательное письмо от патриция Корнелия Лентула из Рима. – Добавил он для пущей убедительности.
– Господина Лентула? Мы знаем такого. – Подтвердил служитель. – Он пользуется уважением членов Мусейона, и заслужил его в качестве дарителя нескольких ценных рукописей для нашей библиотеки. Вам придется немного подождать – секретарь на утреннем диспуте. Можете прогуляться по перипатосу {217} , я пришлю за вами слугу, когда секретарь освободится.
217
перипатос – обсаженная деревьями аллея, служившая в Мусейоне местом для бесед.
Около двух часов кряду ханьцы бродили по территории Мусейона, знакомясь с его жилыми и административными зданиями.
Все здесь способствовало покойному и вдумчивому состоянию души. Маленькие, зеленые беседки с удобными деревянными скамьями, беззаботный щебет птиц, алтарь, посвященный музам и сам воздух, напоенный ароматами цветов, смешанными с легким морским бризом.
Ли невольно вспомнил сад Большого Платана, Ли-цин, сидящую на камне у искусственного пруда, их последующие недолгие встречи…. Ее глаза, ласковые и бесконечно родные… Он потерял ее навсегда, и бессилен что-либо сделать.
Сердце молодого человека сжалось, и заныло от безысходной тоски.
Некоторые из беседок были заняты что-то обсуждающими людьми в белых одеждах. Ли случайно встретился взглядом с одним из них. Взгляд темных глаз незнакомца был глубок, и явно указывал, на то, что душа его парила где-то очень высоко, в местах загадочных и нездешних.
Фэй обеспокоился.
– Хорошо, что я с тобой сюда поехал. – Сказал он другу.
– Почему? – Спросил Ли.
– Да потому, что, будь ты здесь один, ты мог бы и не вернуться. У тебя уже отсутствующий взгляд. Что будет дальше?
– Успокойся! – Я прекрасно сознаю свой долг перед Хань и Императором.
– Я знаю. Просто мне хочется тебя немного развеселить. – Сознался Фэй.
– Это вы господа, прибывшие сегодня из Рима? – Окликнул их голос позади них. – Господин Леонид ждет вас.
Спустя несколько минут они уже беседовали с невысоким, приветливым человеком в белом одеянии.
Почитав рекомендательное письмо Лентула, секретарь поднял на ханьцев близорукие глаза.
– Так вы из какой-то немыслимой дали?
– Да, наша родина далеко на Востоке.
– В письме Корнелий просит меня помочь вам с жильем, и дать возможность познакомиться с некоторыми рукописями. Давайте сделаем так: я устрою вас в доме для гостей. Там же и трапезная. Плата за еду и жилье весьма условна. В накладе вы не останетесь. Завтра, с утра, пожалуйте в библиотеку. Я подскажу вам, где искать интересующие вас рукописи.
Ханьцы поблагодарили секретаря и откланялись. Служащий проводил их в гостевое помещение, и поселил в крохотной комнатке на двоих.