Полет дракона
Шрифт:
Сатурнин! Ты в юности с большей храбростью ходил на вепря, чем сейчас в Народное Собрание! А ты, Главция! Политика сделала тебя осторожным, как юная девушка! Народ на улицах Рима все еще верит вам. Берегитесь утратить это доверие! Его потом не вернуть уже никакими пламенными речами. Только делами вы можете удержать его и спасти наше дело! К оружию, братья! Я сказал.
Собрание зашумело. Возбужденные люди старались перекричать друг друга. Через полчаса был единогласно избран путь восстания.
Геркулес расхаживал по комнате, время от времени, по старой привычке, касаясь рукой следов былого ранения на щеке.
Обстановка в городе волновала его все больше и больше. От постов городской стражи приходили неутешительные известия. Население Рима открыто призывали к неповиновению властям.
Дверь отворилась, и в комнату вошел помощник Геркулеса, такой же мощный, как и его начальник.
– Ну! – Недовольно взглянул на него Геркулес. – Пришел сообщить очередную неприятность? Лучше помолчи!
– Час назад в префектуре был Корнелий Лентул. Он разыскивает варвара с Востока. Грозит обыскать все тюрьмы и эргастулы. Префект обещал ему сделать все возможное.
– Так я и думал! – пробормотал Геркулес.
Он сел к столу и закрыл глаза.
– Нет. Лентул нам не по плечу…. – Процедил он сквозь зубы минуту спустя. – Вот что: сходи-ка ты в караульню и позови Глабра.
Помощник понимающе кивнул головой и удалился. Спустя десять минут он вернулся с невысоким, звероподобного вида человеком.
Геркулес повернул голову в его сторону.
– Не надо идти ночью к Капитолию, Глабр. Под вечер тебя введут к заключенным. Там сидит варвар с Востока. Ты узнаешь его по инкрустированному золотому поясу. К утру он должен быть мертв.
Выдержав паузу, он добавил:
– Ты просил у меня отпуск. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, я ожидаю событий в Риме. После их завершения поедешь на две недели к жене. Иди!
Геркулес проводил взглядом своего провокатора, и приказал помощнику:
– Варвара закуйте в цепи. Так будет надежнее, и шуму меньше.
Шел третий день заключения. За все это время Ли получил лишь кусок хлеба, да чашку воды. Но, его выносливый организм привык к трудностям и стойко переносил лишения. Вынужденную голодовку Ли рассматривал, как компенсацию за изысканные обеды и ужины в доме Лентула.
Заключенных приводили и уводили, но про него как будто все забыли.
Ближе к вечеру в темницу вошли двое стражников, и надели на него цепи.
«Это плохой признак». – Подумал Ли.
Сразу же после ухода стражников, трое мародеров поднялись со своего места и, подойдя к Ли, долго и с наслаждением пинали его ногами. Затем сняли с него вожделенный пояс, обыскали и ушли на место.
«Хвала Небу, я снял перстень Зороастра перед тем, как посетить баню у Лентула! И забыл его надеть утром перед арестом». – С удовлетворением подумал Ли. – «Хотя, кто знает, может быть, кольцо и защитило бы меня от этих неприятностей…».
Избитое тело ныло, но все же ему удалось на короткое время забыться. Он не слышал, как в темницу завели еще одного низкорослого человека, со звероподобным выражением лица.
Ночью Ли увидел странный сон: он бредет, шатаясь от голода и жажды по раскаленной пустыне. Нестерпимо светит солнце, но ему почему-то холодно, и капли ледяного пота стекают по спине. Где-то далеко и угрожающе бьют боевые барабаны. Вокруг нет ни одного человека, но вдали, у горизонта, появляются очертания дерева. Он спешит к нему, падая и увязая в песке. И вот он уже рядом с ним. На ветвях дерева висят большие, сочные плоды.
Пересохшим от жажды ртом он тянется к самому крупному из них, и вдруг видит, как тот превращается в большого мохнатого паука. С криком он бросается в сторону, но пауки уже повсюду. Они ползут со всех сторон, противно и страшно переставляя черные изломанные ноги.
Тогда он разбегается и начинает медленно подниматься в воздух, все дальше и дальше от пауков, туда, где в сияющей голубизне неба появляется его единственная любовь – Ли-цин в шитом золотом одеянии. Она улыбается и тянет к нему руки.
А барабаны бьют все сильнее. Их удары невыносимы и вламываются прямо в мозг.
Ли проснулся от сильного стука в дверь. Ее били и ломали чем-то тяжелым, поддерживая удары яростными криками.
Разбуженные шумом заключенные были уже на ногах, и сбились в кучу, не понимая, что происходит.
– Огня! Огня! – Кричал кто-то исступленным голосом.
Дверь треснула по всей длине, поддалась и упала внутрь. Помещение сразу же заполнилось возбужденными, полуголыми людьми с факелами в руках. Некоторые из них были вооружены.
– Свобода, братья! Свобода! – Крикнул один из них, потрясая мечом. – Смерть угнетателям, живущим в праздности и лени! Весь Рим поднялся! Идите с нами! Пусть кровопийцы заплатят кровью за наши несчастья и унижения!
Свет от факелов метался по стенам и лицам людей. Горящие смоляные капли падали на пол, и с шипением гасли в месиве грязи.
Ворвавшиеся в темницу люди принялись освобождать узников от оков. Когда подошла очередь Ли, тяжелые цепи с лязгом упали на землю.
– Иди! Ты свободен! – Сказал освободивший его человек.
Осознав, что происходит, заключенные радостно загалдели и бросились к двери.
«Мятеж!». – Мелькнуло в голове у Ли. – «Рабы подняли восстание».
Он сделал несколько шагов по направлению к двери, и споткнулся о лежащего на полу человека.
Ли наклонился и узнал в нем одного из своих обидчиков. Мародер был мертв. Глабр выполнил приказ Геркулеса, и задушил человека в инкрустированном поясе.