Полет феникса

Суэнвик Майкл

Было страшно даже представить, о чем помышляет правитель, считающий, что в собственном дворце не обойтись без подобных предосторожностей.

Наконец их привели в неотделанную комнату с деревянными стенами и парой кресел.

– За вами пришлют, когда будет угодно Тайному Царю, – сказала Белая Буря. – У меня доброе сердце, и я вас предупреждаю: его тяга к новшествам не распространяется на всякую чушь. Советую ограничиться истиной без прикрас и уповать на то, что в милости своей он приговорит вас к относительно безболезненной смерти.

– Именно так мы и намеревались поступить, – заверил ее Даргер. – Конечно, за исключением последней части.

– Вы не сможете выбраться отсюда, – предостерегла Белая Буря. – Попытка карается смертью.

Она вышла из комнаты. Стражники заняли место в коридоре и закрыли двустворчатые двери.

Даргер и Довесок уселись друг напротив друга.

– Бедный генерал Отважный Жеребец! – воскликнул Довесок. – Как же он перепугался, напоровшись на старшего по званию, и с каким облегчением нас

покинул. – Затем перешел на английский: – Думаешь, нас подслушивают?

– Они же не круглые дураки, – ответил Даргер тоже по-английски. Он старался говорить медленно и звучно, как подобает мудрецу. – Когда подчиненный боится столкнуться лицом к лицу с высшим начальством, это плохой знак. Скорее всего, верность, которую от него требуют, не находит ответа.

– Как тебе дворец?

– До правления Тайного Царя здания строились искусными мастерами и из самых лучших материалов. А вот соединительные переходы украшать уже не торопились. Я заметил, что все ниши, предназначенные для нефритовых статуй, не заняты, а шкафчики для редкостей сверкают не филигранными масками из золота и серебра и фарфором эпохи Мин, а пустыми полками. Мебель хорошая, но вряд ли подобающая монарху. Очевидно, все ценности пошли на оплату грядущей войны. Стало быть, все титулы, государственные земли, рудники и будущие налоговые поступления с целых городов и отдельных отраслей тоже проданы. А значит, войны не избежать. Без притока податей с покоренных земель Благодатное Царство обанкротится в течение года.

– Я пришел к таким же выводам.

Умелый Слуга, устроившись на корточках между креслами, сосредоточенно вслушивался, но явно не понимал ни слова. Когда друзья замолчали, задумавшись над прискорбным фактом отсутствия безделушек, которые можно было бы присвоить, он сказал:

– Господа! По дороге сюда я пообщался с вашим новым другом из городской стражи. Он выразил глубокую признательность за добрые слова, которыми вы удостоили его в присутствии вышестоящего офицера.

– По-другому и быть не могло, – Даргер перешел обратно на китайский. – Рад слышать, что в Парче не перевелась вежливость.

– Еще он просил передать, что вас ждет испытание. По его словам, человек, которому вас представят, не Тайный Царь.

– Интересная информация, – оживился Довесок.

– И полезная. По крайней мере, в теории, – добавил Даргер и, помолчав, продолжил: – А как узнать настоящего монарха, он не сказал?

– К сожалению, нет, – опечалился Умелый Слуга. – Я спрашивал, но он отговорился тем, что и так рискнул открыть слишком многое. – Из его кармана появилась колода карт. – Быть может, мои хозяева знают парочку игр, чтобы скоротать время?

Довесок взял карты и снял колоду.

– Ставлю пять граммов серебра на то, что верхняя карта – туз червей!

– Увы, господин, у меня нет денег.

– У меня тоже. Значит, незачем жадничать. Ставлю пятьдесят килограммов золота!

Прошел час или два. К тому времени, как за ними явились стражники, Умелый Слуга задолжал несколько тонн драгоценных металлов.

* * *

Их привели в зал для совещаний. За полукруглым столом, плоской стороной обращенным к двери, сидело семеро. В центре замер мужчина в фиолетовой парче. Его кресло чуть возвышалось над остальными. Несмотря на грузность, лицо его казалось молодым, жилистым и строгим, в глазах светились настороженность и ум. Разумеется, любой человек, не предупрежденный заранее, принял бы его за Тайного Царя. Справа от царя разместился генерал в полном доспехе; с металлического забрала скалилась морда демона. Слева сидела Белая Буря. С каждой стороны хмурилось еще по два советника.

– Кто эти люди? – спросил мнимый царь.

– Безродные проходимцы, выдающие себя за героев древних мифов и суеверий, – ответила Белая Буря. – Если вашему величеству угодно, я могу сейчас же приказать перерезать им горло, и вам не придется выслушивать их мольбы о пощаде.

Мужчина с жилистым лицом взглянул направо:

– С твоего позволения, главнокомандующий Мощный Локомотив, и с твоего, главный археолог Белая Буря, мы позабавимся и послушаем, что они скажут.

Даргер слегка кивнул, словно подтверждая собственное предположение. Затем шагнул вперед и заговорил:

– Меня зовут Обри Даргер. Поскольку имя моего спутника сложно перевести на ваш язык, можете называть его Благородный Воинствующий Пес. Мы родились, или, скорее, нас создали, в лаборатории далекой страны в последние годы Утопии, когда все в мире были невообразимо богаты. Незадолго до краха Утопии ученые раскрыли секрет вечной жизни и, чтобы убедиться в успехе, создали бессмертных. Наши геномы сконструированы таким образом, что мы не стареем и обладаем иммунитетом ко всем смертельным природным болезням, хотя, как и обычные люди, по-прежнему уязвимы для случайных травм и насилия. В экспериментальной программе нас было восемь, но уже много веков мы не встречали никого из них, и я вынужден предположить, что они мертвы. Каждый из нас значительно отличался от остальных, поскольку цель программы заключалась не только в увеличении продолжительности жизни, но и в испытании на социальную приспособляемость. Моего друга наделили решительностью. Он бесстрашный боец и защитник слабых. Мне же выпала склонность к созерцанию. Я прирожденный философ, ученый и наставник молодежи.

Нам была уготована участь нравственных стражей этого мира. Увы, наше общество просуществовало гораздо меньше нас. На смену машинам, избавившим людей от ручного труда, пришли более изощренные механизмы, способные за них мыслить. Наступили времена упадка и апатии. Мы, бессмертные, осознали: природные таланты мало что значат без опыта и подготовки. Мы делали все возможное, но все наши усилия оказывались несостоятельными перед бедами той эпохи. Мы видели, как великие государства распадаются и рассыпаются в прах… и не могли это предотвратить. Когда цивилизация рухнула, мы с Благородным Воинствующим Псом собрали все книги по философии, политике и военной стратегии, какие удалось найти, и отправились в пустыню, чтобы поразмыслить и понять, как быть дальше. Мы возвели каменную башню, где я и обитал, постигая знания, пока мой друг обрабатывал землю, охотился и защищал меня от банд странствующих разбойников – в ту отсталую эпоху от них не было отбоя. Трижды башня обращалась в руины под тяжестью лет, и трижды мы ее восстанавливали. Я учился, пока книги не превратились в пыль. К тому времени я мог бы вновь воссоздать их по памяти, но что толку? Они не предотвратили катастрофу. Требовалось что-то другое, более значительное. Так я перешел ко второй фазе обучения – созерцанию. Веками я размышлял над смыслом прочитанного, разрешал противоречия, отметал ошибки и в итоге пришел к обобщению, к логически связанной целостности. Наконец-то я стал, по крайней мере в теории, гениальным стратегом. И тогда я вернулся в мир. В третьей фазе обучения я применял теоретические познания на практике. Я ездил по небольшим странам, завязшим в особенно жестоких и бессмысленных войнах, и пытался покончить с конфликтами. С моими несравненными знаниями в теории это было проще простого. На практике добиться мира оказалось невообразимо сложнее. Мои стратегии отличались безупречной логикой. Но человечеством управляет отнюдь не здравый смысл. Люди жаждут личной славы, ненавидят без причины, не благодарят тех, кому обязаны всем. Спустя долгие годы я пришел к выводу, что успехи любой страны в конечном счете зависят исключительно от характера правителя. При этом ничего не добьется как великий правитель с плохими советниками, так и слабый с лучшими из существующих. Наши эксперименты подошли к концу, когда, к своему удовлетворению, мы убедились в том, что способны выиграть любую войну. Мир сохранить куда сложнее. После этого мы отправились на окраину Монголии, где я много десятилетий размышлял, как лучше применить новые знания. Наконец я был готов перейти к заключительной фазе обучения – исцелению всего мира. Мне давно известно, что это исцеление должно начаться с возрождения Китая во всем его былом величии, ибо Китай центр всех земель. Если здесь воцарится покой, его свет озарит все вокруг. Переодевшись монахами, мы с Благородным Воинствующим Псом скитались по странам, наблюдая за людскими мучениями, и искали правителя, обладающею задатками величия. Вот эти задатки. Прежде всего, честолюбие. Китай нужно объединить, а правитель без огня в сердце не способен на столь великое деяние. Во-вторых, твердость в поступках. Как сказал один древний мудрец, война – это тебе не чаепитие с пирожными^[1]. В-третьих, хитрость. Тут все ясно. В-четвертых, и это самое главное, изворотливость. Будущий император обязательно наживет множество разных врагов, и эти враги обязательно попытаются нанести удар. Следовательно, на роль императора годится только тот, чья истинная сущность неведома и чье физическое «я» неуловимо. Тогда вражеские пули и стрелы всегда будут пролетать мимо. Озвучу очевидное: этот правитель здесь, в этом зале. Мы выяснили, что из сострадания к мукам народа он уже начал благородное дело по воссоединению империи. Однако история жестока, а судьба непредсказуема. Мы знали, что ему потребуются наши советы и помощь. Но он, как я уже сказал, неуловим. Как же тогда привлечь его внимание? Благородный Воинствующий Пес объявился в Парче и назвался божеством. Я выступил в роли трупа. Вместе мы разыграли представление, в котором сверхъестественное существо возвращает к жизни мертвеца. Мы знали, что об этом станут судачить на каждом углу. Еще мы знали, что Тайный Царь обязательно пошлет за нами, и тогда у нас появится шанс поведать ему нашу историю. Что я как раз и сделал.

Даргер развел руками.

– Как видите, ничего сверхъестественного в нас нет. Вы семеро, люди умные и образованные, сразу это поняли. Но попробуйте-ка заикнуться об этом простолюдинам. А еще лучше – врагам. Слухи о паре богов, явившихся из пустыни, чтобы помогать советами Тайному Царю, расползаются окрест нынешних границ этих земель. В грядущей войне иметь советников с такой репутацией не менее ценно, чем, собственно, прибегать к нашим услугам. Поверьте, вы не пожалеете.

Закончив рассказ, Даргер умолк. Довесок за его спиной затаил дыхание.

Советники раздраженно зашумели.

– Все это слишком несерьезно! – воскликнул один. Послышалось одобрительное бормотание.

– Он утверждает, что бессмертен, – произнесла Белая Буря, повернувшись направо. – Позвольте мне это проверить.

– Госпожа, я могу умереть так же легко, как и любой человек: от насилия, голода и тысячи других причин. От обычных людей я и мой друг отличаемся только тем, что не стареем. Убийством вы ничего не докажете.

Мужчина на троне подался вперед, но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, сидящий справа генерал воскликнул высоким, почти девичьим голоском: