Полет лебедя
Шрифт:
Но Ханс Кристиан не мог отвести девушку в парк во время тумана. Он так же не мог поговорить с ней в доме ее кузины. Там будет тетя Гаррет и другие родственники, собравшиеся поглазеть на выдающегося знакомого Элси. Все же он не должен упускать такую возможность, потому что, вероятно, пройдет не один год, прежде чем он снова увидит ее.
Мысли Ханса Кристиана кипели. Руки стали сухими и горячими, а ноги заледенели. Его часы показывали полдень. Сегодня он должен был обедать в доме Гульдбергов. Но при мысли о еде все внутри его переворачивалось. Вряд ли мадам Гульдберг будет искать его в такую погоду.
Он начал собираться. Такой случай требовал особой экстравагантности в одежде; в том, как завязан чулок, как блестят башмаки. Двух часов вполне хватит на его туалет. Он встал, поднял перо и начал одеваться. Кто знает, может быть, через два часа туман рассеется и день будет прекрасным.
Но молитвы Ханса Кристиана не были услышаны. В начищенном недорогом костюме, пахнущий мылом и свежестью, он вышел в туман и направился, дрожа от возбуждения, по адресу, который дала ему тетя Гаррет. Он достиг большого кирпичного дома, изнутри которого доносились звуки пианино, поющие и смеющиеся голоса. В любое другое время они бы наполнили душу Ханса Кристиана приятными ожиданиями, но не сегодня. Каждый голос означал еще один барьер, отделявший его от возлюбленной. Чем больше в доме родственников, тем труднее будет ему поговорить с Элсбет наедине.
В холле раздались шаги. Ханс вытер вспотевшие руки о внутреннюю сторону карманов и механически улыбнулся. Но это была всего лишь служанка в белом фартуке, которая ответила на его улыбку, и после того, как он назвал свое имя, провела в небольшую гостиную, где только что развели огонь в камине. Ханс Кристиан присел на край дивана. Он не спросил об Элси, так как знал, что тетя Гаррет не одобрила бы этого. Сегодня судьба, казалось, была не в настроении, поэтому он решил позволить всему идти своим чередом.
Почти сразу же распахнулась дверь и к нему с распростертыми объятиями выпорхнула тетя Гаррет. На ней был пеньюар, украшенный ленточками, и кружевной чепец, который лентами крепился к голове. Ее морщинистые щеки горели, а глаза сияли. Было вполне очевидно, что тетя Гаррет неплохо проводила время.
— Ханс Кристиан! — воскликнула она, наклоняясь к нему так, словно хотела обнять, но ограничилась лишь легким пожатием его руки. — Я боялась, что вы сегодня не придете. Мы были бы очень огорчены. Придвиньте свое кресло поближе к огню. Мой друг, да вы прекрасно выглядите! Скажите, вы снова что-нибудь пишете? Почему бы вам не снять пальто?
— Спасибо, но, возможно, я не задержусь, — начал было Ханс Кристиан, подталкивая кресло к камину.
— Чепуха! Конечно же вы задержитесь. Элси спустится через несколько минут. Я заставила ее прилечь до вашего прихода. Слишком тяжело для нее бегать весь день и полночи! — Мадам Гаррет плюхнулась в кресло, а другое подтолкнула Андерсену. — Садитесь, молодой человек, и расскажите мне о своей новой книге. Вы упоминаете в ней своих друзей из Ютландии?
Ханс Кристиан улыбнулся ее лукавому взгляду. Казалось, что годы покинули мадам Гаррет и она снова была молодой и веселой, забыв о горьких днях, оставленных позади, и о тех, что еще будут впереди.
— Моя новая книга — это серия рассказов о Ютландии, — ответил Ханс, опустив глаза на ковер, раскрашенный бледно-зелеными виноградными лозами. — Она еще не окончена. Кажется, что я дошел до мертвой точки и не могу сдвинуться с нее. — Он наклонился вперед так, чтобы она не смогла заметить грустного выражения его лица. — Есть кое-что еще, что полностью занимает мои мысли и не дает мне возможности думать.
Сердце тети Гаррет затрепетало под ее многочисленными ленточками, и моложавый вид покинул ее лицо. Она знала, что волновало Ханса Кристиана. Это волновало и ее. В камине треснуло полено, выбросив вверх хоровод огненных искр. Как только последняя из них исчезла в трубе, тетя Гаррет спросила:
— Все дело в Элси, не так ли, Ханс?
Молодой человек кивнул. Он не мог произнести ни слова. Тиски невероятной силы сдавили его горло.
— Я знаю, что она думала о тебе. Но больше этого я ничего не могу сказать. Элси милый ребенок, но своенравный. Осмелюсь предположить, что со временем она остепенится.
Ханс встал вполоборота к мадам Гаррет и облокотился о край камина.
— Она для меня все на свете. Я умру без нее! Я не смогу ничего, если у меня не будет по крайней мере надежды, что она… — он резко повернулся. Полы его пиджака угрожающе свесились в камин. — Тетя Гаррет, как вы думаете, она согласится стать моей женой?
Дама посмотрела в пылающие глаза Ханса Кристиана.
— Вы можете спросить ее сами, — предложила она. Легкая улыбка коснулась ее губ.
— Но я еще не говорил с ее отцом! Я не могу…
— Тсс! Ее отец не берется в расчет, вскинула голову тетя Гаррет. — Он делает все, что я скажу. А я говорю вам, идите и спросите ее сами.
Молодой поклонник, шатаясь, пошел к своему креслу и буквально рухнул в него.
— Это так любезно с вашей стороны. Вы знаете, что я беден. У меня на самом деле очень мало денег. Но мое будущее светлое и многообещающее. А если она будет рядом со мной, я смогу сделать все! Все!
Тетя Гаррет с видом испуганного кролика подалась вперед.
— Что вы говорите? Разве ваша деятельность не приносит вам достаточно средств?
Ханс Кристиан разрывался между желанием рассказать ей правду или разыграть свою главную козырную карту.
— О, конечно, приносит! А со временем дела пойдут еще лучше! Но что общего имеет материальное богатство с душевным счастьем! Элси — часть меня. Она воплощение всех моих мечтаний. Если она будет вдохновлять мой творческий дух, я смогу подарить миру такую совершенную поэзию, что все замрут, чтобы послушать, и скажут: «Это не слова, а музыка!»
— Возможно, но хорошую музыку на хлеб не намажешь, — практично заметила тетя Гаррет.
Ханс Кристиан уже было хотел объяснить ей, что готов поменять профессию, но его мысли были прерваны звуком легких шагов, спускающихся вниз по лестнице. Он вскочил на ноги и вытащил старую даму их кресла.
— Но вы же позволите мне поговорить с ней. Пожалуйста, — взмолился Ханс.
Какой он милый. Когда-то, когда тетя Гаррет была очень молода, в ее жизни был похожий на Ханса Кристиана юноша. Но он был беден.