Полет миражей
Шрифт:
— Если даже такие смерти не могут поменять ход истории, куда уж мне…
— Согласен. Трудно найти ту отправную точку, которая бы повлияла настолько глобально, что предотвратила б гибель целой планеты.
— А если убить Майера Варгандфида? — с надеждой спросил Фальх, сжав зубы так, что четко стали видны правильные скулы.
— Тебе сотни лет, а рассуждаешь, как дитя, — иронично усмехнулся Анноэф, — Очень кровожадное дитя…
Собеседник промолчал.
— Если не Варгандфид, то другой. А если и не тот другой, то третий. Любой иной ученый изобретет телепорт и повторится все в точности так же, что и должно. Разница составит пару-тройку
— Я с удовольствием выслушаю твои варианты.
— По-моему, все очевидно. Передача структуры стабилизатора. Если канал телепортации защитить, то через него перестанут лезть твари. Даже, если ты немного опоздаешь, все будет поправимо. Дальше за дело возьмутся храмовники, а ты знаешь, насколько эффективны они могут быть…
— Ты в своем уме?! — пораженно воскликнул Фальх, удивленно уставившись на друга.
— Допустим…
— Ты представляешь, сколько усилий необходимо, чтобы запомнить только схему стабилизатора? Сколько нужно перелопатить информации о методах изготовления деталей, сплавов, — Фальх невольно повысил голос, — на Земле тогда даже и не думали об этом… Все изобретено на Марсе только через сотню лет после второй волны колонизации! Над этим работали десятки ученых!
— Развитие материнской планеты во все времена превосходило Марс. Мы лишь побираемся прошлым… Так что все не так плохо, — не очень убедительно обнадежил собеседника Анноэф, — У тебя будет больше возможностей. И потом, я верю в твою феноменальную память.
Фальх махнул рукой, а затем прикрыл ею уставшие от полета миражей глаза:
— На восстановление технологии уйдет куча времени, — сокрушенно произнес ученый, — И это в мире, где я — никто! Ни средств, ни лабораторий. Нет… Это невозможно!
— Тогда нужно быть готовым к тому, что тебе просто не хватит времени, — Анноэф подошел к Фальху практически вплотную, — Тебя бы устроило одно единственное мгновение после сотен лет ожидания? А если у тебя есть братья, сестры? Обрекать их на гибель вместе с планетой — небывалая жестокость. В конце концов, не всем так сильно повезло.
Стоя спиной к временнику и впиваясь невидящим взглядом в бирюзовые волны Тихого Океана, Фальх ощущал, будто что-то острое пытается пробраться ему под кожу. Слова, будто тяжелая наковальня, опускались на грудь, заставляя сердце биться медленней и тяжелей. Скользящие знали, как нажать на самые болезненные точки души — такова была плата за прикосновение к вечности: они могли схватить сердце и сжать его до его полной остановки.
Нет, ему бы не хватило одного-единственного мгновения. Ему не хватило бы и сотни лет. Много дум утекло за бесчисленное количество ночей, много средств перепробовано, чтобы заглушить ту иссушающую жажду, что кислотой разъедала душу изнутри. Раз за разом возвращаясь в реальность, Фальх понимал, что его гложет даже не ощущение томящего, тотального одиночества, а парадоксальное чувство ущербной, нелепой неполноценности. Несовершенства. Будто ему чего-то не хватает. Будто на свете должно существовать что-то, что дополнит его и сделает тем, кто он есть на самом деле. Ответы могло дать только прошлое. Его родители… Фальх не любил это слово. Зачатие из пробирки вряд ли можно было назвать полноценным рождением. Но ученый жаждал взглянуть в глаза тем, кто его создал. Все остальные смыслы уже давно растворились в бесконечном потоке однообразных лет.
— Ты меня слишком хорошо знаешь, — сдавленно сказал Фальх.
— И я никогда не желал тебе зла. Но я не желаю зла и другим.
— Возвращаться с пустыми руками не имеет смысла.
— Такого не случится.
— Прошлое уничтожит все заслуги. Все возможности. Как поступить — ума не приложу.
— Сразу видно, что ты никогда не оказывался в новом мире с самого нуля, — иронично заключил Фо. — Твои мысли идут не в том направлении.
— Ты предлагаешь заявиться к Майеру, и на голубом глазу попроситься к нему в подмастерья?
— Ты задаешь не правильные вопросы.
— Тогда скажи мне, какие надо.
— Не утрируй, — осадил его Анноэф, — Я научу тебя всему. Лишь бы это принесло пользу.
— Буду признателен.
— Все зависит от выбора скользящего, — посмотрел на собеседника Анноэф. — И от его биографии в прошлом.
— Все временщики — ушлые приспособленцы, — чуть улыбнулся Фальх и, наконец, повернулся. — Я никогда не отличался подобными талантами.
— Твой самый большой талант — долголетие.
— Скорее, проклятье.
Начинало темнеть. После того, как Солнце скрылось за горизонтом, стратосфера еще долго светилась неестественным светом. Пребывая сама в себе, искусственная атмосфера переливалась еле заметными отблесками. На ее поддержание уходило огромное количество ресурсов. Не сколько финансовых, сколько интеллектуальных. Велось круглосуточное наблюдение. Корректировка шла непрерывно. Благодаря колоссальному труду леса росли, урожаи собирались, а море усмиряло огромные цунами, которые могли смести цивилизацию с лица планеты. Марс брал большую плату за схожесть с Землей. И единственный, кто мог ее заплатить, был Олимп.
Развернувшись, Анноэф вернулся на кушетку. Он уже давно чувствовал напряжение, которое испытывал его друг, но не мог с этим ничего поделать. Так происходило каждый раз, когда речь заходила о возможности отправиться в прошлое. Только сейчас все было несколько иначе. В отличие от всех предыдущих попыток, эта возможность была реальна и могла больше не представиться.
— Ты так и не сказал, причем тут крестоносцы. — Вспомнил начало разговора Фальх.
— Резервы которых нельзя подсчитать или измерить? — усмехнулся Анноэф, — А как же наша наука о времени? В ней тоже многое не подсчитаешь и не измеришь.
— И все же это — наука.
— Ха! Вот оно как… В таком случае я не закончил изложение плохих новостей.
Глава 12. Сквозь призму ненависти
— Ну, и кто туда полезет? — поинтересовался Гормер Виззард, глядя на замешкавшихся торментеров.
Команда следопыта уже минут двадцать как добралась до назначенной цели. Гирру она не обнаружила, зато нашла большое количество напичканных полезными ресурсами ловушек. Обойдя несколько из них, Гормер Виззард выбрал самую безопасную на вид. Ранее парочка торментеров уже пыталась опустошить первые попавшиеся на пути ловушки. Гормер тогда пожалел, что не настоял на своем и все-таки разрешил их опробовать. Первый же лазер чуть не разрезал Гриттир Ваус пополам. С тех пор следопыт твердо оценивал возможность своих подопечных и звезд с неба не хватал. Не исключено, что торментеры могли быть хорошими бойцами, но следопыт прекрасно понимал, что интеллект был явно не их сильной стороной. И всеми силами оттягивал тот момент, когда что-то пойдет не так — плохую репутацию снискать никто не планировал.