Полет ночной бабочки
Шрифт:
– Интересно! – я презрительно фыркнула. – Я видела собственными глазами.
– То есть как это? Насыпали в бутылку тоже, что ли, на твоих глазах?
– Ну, насыпали не на глазах, – я пожала плечами. – Ваша Даша меня держала поблизости, когда она все это устраивала, и лекарство подсыпала, и коробочку из-под него подсовывала. Так что догадаться было нетрудно…
– А что у него сердце больное было – это ты откуда знаешь?
– Это мне Сережка разболтал. Хороший мальчик, честно говоря, порядочный такой…
– И зачем ты к этому мальчику в постель залезла, если не секрет? Вынюхиваешь что-то?
– Я? Больно мне надо что-то вынюхивать! А в постель я ни к кому не лезу, меня туда тащат. Отказывать не имею привычки – профессия у меня такая.
Митронов засмеялся, продолжая меня разглядывать. Наверное, на нормальную бабу такие взгляды должны как-то действовать, я много раз наблюдала, как многие млеют от них или делают вид, что млеют? Черт их знает… Я, во всяком случае, не чувствовала ничего, кроме отвращения, и хотела, чтобы он перестал пялиться на меня, как баран на новые ворота.
Я заметила, что рожа у Митронова покраснела, дыхание участилось, а джинсы внизу живота вздулись.
– Смотри, мужик, штаны порвешь! – сказала я холодно.
Митронов вздрогнул, глянул вниз, потом на меня и расхохотался.
– Ради такой, как ты, не жалко и порвать! – сказал он, самодовольно ухмыляясь.
– Все равно, будь осторожен…
– А что, хочешь на это посмотреть?
И он стал расстегивать ремень. Я содрогнулась от омерзения, но виду не подала.
– Думаешь меня удивить? – спросила равнодушно. – У меня в хорошую ночь по трое таких, как ты, бывало, и все почему-то хотели, чтобы я на их хрен любовалась…
Митронов опять рассмеялся, однако ремень застегнул и, наклонившись, стал медленно приближать свою рожу к моему лицу. Потом своей волосатой лапой взял за щечку, хотел, наверное, поцеловать. До чего же мне было противно! Продавать свое тело потенциальному клиенту легче и проще, чем сносить ласки реального бандита и убийцы.
Я уже чувствовала смрадное дыхание Митронова на своих губах – дядечка хоть и курил дорогие американские сигареты, но любил попить простого русского пивка, которое, оказавшись в его утробе, приобретало запах мочи, так что сдержать омерзение было невероятно трудно. Глаза его оказались рядом с моими, холодные светло-коричневые волчьи глаза. Двое гулливеров смотрели на происходящее похотливыми глазами, и я слышала их сопение.
Вдруг дверь с шумом распахнулась, и в комнату влетела разъяренная Даша. Митронов стремительно выпрямился, и я поняла, как сильно он боится свою бабу. Ничего, подумала я, это мне на руку. Легче будет настроить его против Даши и заставить плясать под мою дудку.
– Вот! – воскликнула Даша в бешенстве. – Это так ты с ней беседуешь? Я сразу поняла: ты с ней трахаться хочешь, козел вонючий!
– Уймись, Даша! – попробовал утихомирить ее Митронов. – Ты ничего не поняла.
– Ах, ничего не поняла! – Даша подбоченилась, стала рассматривать нас обоих, саркастически усмехаясь. – Я не поняла! В общем, так! – сказала она решительно. – Или ты ее немедленно пускаешь в расход, или я…
– Что – ты? – переспросила я насмешливо. Все удивленно на меня уставились. – Ну, Даша? Что ты сделаешь, если твой хозяин меня не убьет? Пойдешь в милицию, расскажешь, как ты убила Костю Пестикова?
– Ах ты дрянь! – зашипела Даша, надвигаясь на меня. – Ты влезла в наш дом – спрашивается, зачем? Из-за тебя начались у нас все эти неприятности…
– У вас пока нет никаких неприятностей, – сказала я спокойно. – Они есть у меня из-за вас. У меня и еще у Юльки. И у персонала гостиницы «Ротонда». Но неприятности у вас будут непременно, если со мной что-нибудь случится! Вы внаглую, средь бела дня прямо на улице похищаете меня, усаживаете в машину – или вы думаете, этого никто не видел? У меня в десятом корпусе вахтер знакомый, я с ним поздоровалась сегодня, как пришла, спросила, не кончилась ли еще четвертая пара, и стала ждать Сережку…
Митронов в ярости схватился за голову, стал бегать из угла в угол по комнате. Потом остановился перед Дашей.
– Это ты все устроила! – заорал он. – Ты! Я предлагал оставить эту бабу в покое, пусть болтает, что хочет. А ты настояла: нет, поезжай, разберись с ней!..
– А кто тебя заставлял ее сюда тащить? – закричала Даша. – Я же сказала: подъехать, пристрелить ее на месте и тут же уехать, как вы это на шоссе делаете!
Я содрогнулась от ужаса, поняв, какая мне угрожала опасность. В то же время душа радовалась, когда Даша заговорила о бандитской деятельности Митронова.
– А если бы это оказалась не она? – спросил Митронов. – Не могу же я всех городских шлюх перестрелять!
– Ну и пристрелил бы парочку, ничего бы не случилось.
Митронов замер с открытым ртом, уставившись на Дашу, и в наступившей тишине я произнесла спокойно и отчетливо:
– Убить Костю тоже ее идея. Спрашивается, зачем? Одни беды от нее.
– Ты заткнешься или я тебя задушу!
Даша кинулась было ко мне, но Митронов ее удержал:
– Не дергайся!
– И все-таки очень интересно узнать, зачем ей понадобилось убивать Костю, – продолжала я хладнокровно. – Костя, как откололся от вас, жил тихо-мирно, никого не трогал. Новым родственникам ни словом о вас не обмолвился. Вы сами засветились тогда, на свадьбе. И потом, когда послали лысого эти идиотские трубки покупать. Вообще, зачем они вам? Неужели такая ценность?
– Трубки эти выгодно продать можно, – сказал Митронов угрюмо. – Один коллекционер хорошие деньги за них обещал. Он давно выслеживает эту коллекцию. От него мы и узнали, что она перешла к Пестику. А Пестик, как связался с этой бабой, нас вообще знать не хотел. Говорил, я, мол, вас не трогаю, и вы меня не трогайте. Дайте спокойно жить. Не бойтесь, в милицию не пойду на вас доносить.
– Зачем же было его убивать? – спросила я. – Наживать неприятности?
– Это у нее надо спросить, – вскричал со злостью Митронов, тыча пальцем в неподвижно стоящую, заметно побледневшую Дашу. – Наехала на меня, чтобы я его грохнул. И главное, наезжать стала, когда Пестик уже женился. А пока любовь с ней крутил, все было нормально.
– Он сразу после того вечера в ресторане «Москва» откололся? – спросила я.
– Ну, не сразу, – Митронов сделал неопределенный жест. – Через пару месяцев. Как раз надо было на очередное дело ехать. А он уперся, нет, мол, я больше в этом не участвую. Делайте, говорит, без меня что хотите. У меня теперь новая жизнь.
– Тогда-то и надо было его убрать, – сказала я. – А не через год. Кто так делает?
– Да вот она намудрила, – Митронов кивнул на Дашу.
Даша вдруг схватилась за голову и завопила, ну прямо как в театре.