Полет шершня
Шрифт:
Просторный фермерский дом стоял посреди опрятного двора. Две маленькие девочки, раскрыв рот, смотрели, как он ставит свой мотоцикл. Наверное, внучки фермера Нильсена, седого старика, которого он тогда видел у церкви.
Хозяин в заляпанных грязью штанах из вельвета и рубашке без воротничка курил трубку позади дома, опершись на забор.
– Добрый вечер, господин Нильсен, – поклонился Харальд.
– Здравствуйте, молодой человек, – осторожно отозвался Нильсен. – Чем могу служить?
– Меня
– Только не в этом году, сынок.
Харальд опешил. Он не предполагал, что ему откажут.
– Я выносливый…
– Не сомневаюсь. Да и выглядишь ты неплохо. Однако я никого не беру.
– Но почему?
Нильсен вскинул бровь.
– Я мог бы сказать: это не твое дело, – но поскольку и сам был когда-то нахальным юнцом, отвечу: сейчас трудные времена, немцы покупают большую часть того, что я произвожу, по цене, которую сами назначают, и у меня нет наличных, чтобы платить случайным людям.
– Я буду работать только за еду, – в отчаянии воскликнул Харальд.
«На Санде мне дороги нет!» – подумал он.
Нильсен окинул его проницательным взглядом.
– Похоже, ты попал в переделку. Но на таких условиях я нанять тебя не могу. Будут неприятности с профсоюзом.
Похоже, дело безнадежное. Харальд подумал, не поехать ли в Копенгаген. Работу там можно найти, но где жить? Даже к брату нельзя – тот служит на военной базе, где посторонним ночевать строго запрещено.
Нильсен, увидев, как он расстроен, вздохнул:
– Извини, сынок. – Он выбил трубку о верхнюю перекладину забора. – Пойдем, я тебя провожу.
«Наверное, думает, я по дороге что-нибудь стяну», – решил Харальд.
Они вместе обогнули угол дома и вышли на передний двор.
– Это еще что такое? – удивился Нильсен, увидев мотоцикл, испускающий тонкую струйку пара.
– Обыкновенный мотоцикл. Просто я переделал его, чтобы работал на торфе.
– И откуда ты на нем?
– С Морлунде.
– Ну и ну! А выглядит так, словно вот-вот взорвется!
– Он совершенно безопасен. – Харальд даже обиделся. – Я разбираюсь в моторах. Правду сказать, я починил один из ваших тракторов несколько недель назад. Там была течь в системе подачи топлива.
Мелькнула мысль, что Нильсен мог бы нанять его из благодарности, но он сразу себя одернул. Благодарность – это одно, а платить деньги – совсем другое.
– Это ты о чем? – нахмурился Нильсен.
Харальд забросил в топку еще один шмат торфа.
– Я приехал в Кирстенслот на выходные. Мы с Йозефом столкнулись на дороге с вашим работником, Фредериком, когда у него трактор не заводился.
– Ну помню. Так ты тот самый паренек и есть?
– Да. – Харальд уселся в седло.
– Погоди-ка
Харальд, не веря удаче, поднял на него глаза.
– Сезонных работников я позволить себе не могу, а вот механик – совсем другое дело. Ты во всех механизмах разбираешься?
«Скромничать сейчас не время», – решил Харальд.
– Обычно справляюсь с любой поломкой.
– У меня с полдюжины машин стоит без дела из-за нехватки деталей. Как думаешь, сможешь их починить?
– Да.
Нильсен перевел взгляд на мотоцикл.
– Если справился с этим, наверное, и мою сеялку оживишь…
– Отчего ж нет?
– Хорошо, – решительно кивнул фермер. – Беру тебя на испытательный срок.
– Спасибо, господин Нильсен!
– Завтра – воскресенье, так что приходи в понедельник в шесть утра. Мы, крестьяне, встаем рано.
– Я приду!
– Не опаздывай.
Харальд открыл регулятор, пустил пар в цилиндр и поскорей умчался, чтобы Нильсен не успел передумать.
Отъехав так, чтобы никто не услышал, он издал вопль ликования. У него есть работа! Причем интересная, не то что обслуживать покупателей в галантерее, и он нашел ее сам! Харальд преисполнился уверенности в своих силах.
«Да, в этом мире я один-одинешенек, но зато молод, силен и толков. Справлюсь с трудностями!»
Дневной свет почти угас, когда Харальд снова ехал деревней. Он едва не проглядел человека в полицейской форме, который, ступив на мостовую, махнул ему остановиться. Нажал на тормоза в последнюю минуту, выпустив из предохранительного клапана целое облако пара. В полицейском он узнал местного нациста Пера Хансена.
– Что это еще за чертовщина? – осведомился Хансен, ткнув в мотоцикл.
– Мотоцикл «нимбус» с паровым двигателем.
– По-моему, эта штука небезопасная.
«Ох и надоело объясняться с бестолковщиной, которая судит о том, в чем ничего не понимает!» – подумал Харальд, но заставил себя прямо-таки искриться вежливостью:
– Уверяю вас, господин полицейский, машина полностью безопасна. Это официальный запрос, или вы просто удовлетворяете свое любопытство?
– Ты тут не умничай, паренек. Я ведь тебя уже видал здесь, верно?
Харальд напомнил себе, что с законом ссориться не стоит. Он ведь уже провел ночь в тюрьме, и не далее как на этой неделе.
– Меня зовут Харальд Олафсен.
– Ты дружок этих евреев из замка.
Харальд тут же потерял самообладание.
– А это не вашего ума дело, с кем я дружу.
– Ого! Вот как! – отозвался Хансен с довольным видом, будто ждал именно такого ответа. – Теперь я знаю, что ты за фрукт, молодой человек, – зловредно произнес он. – Буду за тобой присматривать.