Полет Ящера
Шрифт:
Опора из-под ног исчезла. Зажмурившись, я повалился вперед, силясь ухватиться хоть за что-нибудь. Но, уцепив словно щенка за шкирку, чудовищная сила уже несла меня назад - все быстрее и быстрее. Я брыкался и егозил ногами, как велосипедист, но все было тщетно. Спиной я прошиб зеркало и, влетев в кабинет, растянулся на полу.
В затылке обморочно загудело, пульсирующе ныло в висках. Вставать не хотелось. Не хотелось открывать глаза. Все, что я мог узреть, я видел уже сотни раз. И, нашарив в кармане блокнот, я раскрыл его на середине, прикрыв лицо, как пляжная разнеженная дама. Повинуясь желанию, создание, эта скользкая рыбина с угриным телом, блеснула напоследок чешуей и погрузилась в торфяные воды ночного Лох-Несса. Встрепенувшиеся чудовища медлительно заработали ластами, потянулись к ней со всех сторон. Начинался час кошмаров.
ГЛАВА
Пустыня - это сад Аллаха, из которого он удалил всю лишнюю жизнь, чтобы человек по достоинству мог оценить одиночество.
Восточная мудрость
Утро выдалось напряженным. Еще до десяти я успел обзвонить десяток людей, побывать на собственном рынке и парочке супермаркетов, пройтись по лоткам, заглянуть на мебельную, приобретенную недавно за бесценок фабрику. Что поделать - вынужденные визиты! Если император не посещает своих вассалов, вассалы быстренько забывают об императоре и сами норовят объявить себя таковыми. А посему косточками разумнее шевелить. Ради физического и психического здоровья. Тем более, что поводы для подобных визитов всегда найдутся. Трое напроказивших компаньонов получили от меня разнос, двоих я обласкал. Юный вундеркинд с Сеней Рыжим предоставили пред ясны очи Ящера план-проспект о пробном наезде на одну из столичных контор - тех самых, что развлекались зарубежным мошенничеством. Судя по всему, улов ребятки уже собрали, со дня на день могли исчезнуть с горизонта. Вундеркинд испрашивал высочайшего соизволения на акцию и умолял одолжить на время группу захвата. И то, и другое он получил. А в полдень агент из Москвы сообщил о некоем господине Икс, прилетевшем во главе небольшой делегации из солнечной Калифорнии. Перехватить штатовцев не удалось, калифорнийца встретили орелики из силовой структуры «Баязета». Отчасти это было скверно, но с другой стороны засветился очередной серьезный оппонент, мечтающий вернуть долю от былого пирога «Харбина». Перебросить нужное число мальчиков в столицу мы попросту не успевали, и я, коротко перемолвившись с Доном, тамошним большим человеком и по совместительству нашим союзником, договорился о небольшой примочке противнику. Уже в полдень офис «Баязета» был взят в кольцо столичным «Ятаганом», сработавшим под ОМОН. На глазах пораженных американцев ребята в масках сковали администрацию фирмы наручниками и, подталкивая стволами эскаэсов, вывели из здания. Получилось очень даже символично: «Ятаган» штурмовал «Баязет». Но главное, что чуть позже американцев без труда уговорили сесть в наши машины и отвезли в резиденцию Дона, куда я первым же рейсом отправил Безмена с Барановичем. Можно было бы чуток расслабиться, но с таможни по-прежнему ничего не сообщали. Затянувшееся молчание наводило на недобрые мысли. Зато гуднул тревожным звоночком далекий алюминиевый заводик в Сибири. Местные сепаратисты явно готовили небольшое восстание. По счастью, наши наблюдатели вовремя отследили шевеление среди тамошних держателей акций, и туда немедленно выехало двое наших финансистов, которых для надежности усилили эскортом из пяти атлетов. Словом, будни тянулись своим чередом, хотя и были помечены повышенной против обычного нервозностью. Впрочем, не одними гадостями потчевал разгорающийся день. Около двух часов в офис заявился бритый под урку Гонтарь - вчерашний зэк и сегодняшний полноправный гражданин российской федерации.
Мы чуть было не обнялись. Этого крепыша после смерти Ганса я был особенно рад видеть. В течение нескольких лет, он являлся моим личным «щитом», не раз спасал от верной смерти, да и по части интеллекта успел зарекомендовать себя наилучшим образом. Именно Гонтарь в какой-то степени мог заменить мне Ганса. Он да Шошин, который в прошлом работал у нас оператором по чрезвычайке, а ныне также сидел в местах не столь отдаленных. С Гонтарем можно было не бояться разъезжать по самым сомнительным «стрелкам», природный сыскарь Шошин подобно охотничьему псу шел на звук и на запах, выцеживая и выуживая любую значимую для империи информацию. Теперь Гонтарь сидел в моем кабинете, Шошина, увы, пока не было.
Про то, как сиделось, спрашивать я не стал, поскольку без того знал, что сиделось не столь уж плохо. То есть, если сравнивать с большинством сидельцев нашей великой и необъятной. Шошина затолкнули в «красную» зону, Гонтаря - в «черную», но мне это было без разницы. И там, и там имелись свои люди, а если бы таковых не оказалось, в ход пошла бы валюта и нужные волонтеры, конечно бы, объявились. Главная подстава, на которой государство спотыкалось и падало, носом бороздя грешную землю, в том и заключалась, что чалились у нас с эффектом «до наоборот». То есть, самые матерые в зонах не задерживались вовсе, лицам второго и третьего уровней предоставлялась целая система льгот, находящаяся в прямой зависимости от степени крутости субъекта. Зоны усиленно подогревал общак, подогревали частные вклады. Если «смотрящий» зоны получал добрый пай с красочной малявой насчет новенького, за судьбу последнего можно было не волноваться. В «красных» зонах подмасливали администрацию, в «черных» - воров. Там же, где правил беспредел, пускали в ход аналогичные методы - то бишь, самых вредных опускали, пугливых стращали, сговорчивых задабривали подарками. Помнится, в одной из зон, куда угодили в позапрошлом году трое моих подопечных, нам даже пришлось разжечь некое подобие революции, в результате которой тамошних отморозков шустро превратили в калек, разбросав по иным точкам, «хозяину» дали по ушам, администрации «поставили на вид». Словом, везде можно было добраться и дотянуться до значимых рычажков-шестереночек, предпринять нужные шаги. Разумеется, должным образом порадели мы и за Гонтаря с Шошиным - людей далеко не последних в нашей империи. Было бы славно, если в кабинет зашли бы сейчас оба, но с Шошиным, судя по утреннему докладу чинуши, выходила какая-то непредвиденная задержка, и приходилось радоваться тому, что есть.
Кивнув на свою неловко вытянутую ногу, я коротко ввел Гонтаря в курс дела:
– Такие вот пироги, Гонтарь. Кувыркнулись на машине, потеряли Ганса. Вместо него теперь Дин, Но этого мало, нужна тень, и с сегодняшнего дня тебе придется поиграть в старые игры.
На костистом лице Гонтаря не шевельнулся ни один мускул. Этот парень умел владеть собой. Пятерней проведя по ежику начинающих седеть волос, он без спроса взял со стола кофейник, до краев наполнил фарфоровую чашечку.
– Что, тянет на чифирок? Гонтарь кивнул.
– Есть немного. Но ничего, отвыкну… А ногу где помяли? Тоже в аварии?
– В ней, проклятой.
– Насколько серьезно?
– Так, чепуха. Зудит только страшно.
– Кто же это в вас плюнуть осмелился?
– Есть подозрение, что «синие». Во всяком случае, не обычная шпана. Очень уж редкую бомбочку использовали.
Брови Гонтари вопросительно шевельнулись.
– Видишь ли, нет ещё таких в свободной продаже. Начинка сугубо экспериментальная.
– Подробнее можно?
– Гранату нам кинули. С пентафленом. Оказывается, есть такая сверхскользкая гадость. Специально для автомобильных покрышек. Помнишь погоню в «Кавказской пленнице»? Вот и нас таким же макаром прокатили. Обогнали на мотоцикле и бросили под колеса. А там как раз поворот и обрывчик. Я стекло проломил и вылетел, те, кто внутри остались, гикнулись.
– Больно мудрено для «синих», - Гонтарь покачал головой.
– Может, другой кто?
– Могли, конечно, и гости из столицы поработать, но очень уж скоренько для них. Мы их позднее ждали.
– А причем здесь столица?
– Как причем?
– я улыбнулся.
– Помнишь, кому принадлежал «Харбин»?
– Ну.
– Так вот, теперь он наш.
– Не хило!
– То-то и оно, что не хило! Уже несколько дней, как отвоевали. Еще немного, и оформим документально. Многих, разумеется, обидели.
Гонтарь присвистнул.
– Стэк жив?
– Списали. Вместе с Лафой, Лракулой и Микитой. Мороз, Хром, Бес, Лука - все тоже давно там. Баранович с Ромулой уже неделю, как пашут на нас.
– Флопа, слышал, тоже упаковали в землю?
– Да… Вышла тут одна поганая закавыка.
– И кто же поработал?
Я поморщился.
– Знал бы кто, не стал бы вас вызывать.
– Вас?
– Тебя и Шошина.
– Ясно.
– Гонтарь сделал глоток, не удержавшись, качнул головой.
– Да… А сидеть-то, оказывается, безопаснее! Сколько народу положили, окосеть можно!
– Не окосей раньше времени. То ли ещё будет!
– Значит, ожидается продолжение?
– Вроде того. Я уже сказал, кто-то копает под нас, и это не предположения, есть весьма настораживающие факты! Кто-то очень сильный и злой! Кто - пока не знаем.
– А «синие»?
– На них пока и думаем, потому как более не на кого. Они ведь тоже за «Харбином» стояли. Пай имели.
– Претензии уже предъявляли?
– Предъявят, не сомневайся.
– Так… Что-нибудь еще?
Я вздохнул.
– Есть, конечно, другие любопытные нюансы, но не стоит забивать тебе голову. Отдышись сперва, осмотрись. Потом сам поймешь, что к чему. На данный момент главная твоя задача - охрана моей драгоценной персоны. Легкой жизни на первое время не обещаю. Так что пошушукайся с Лином, подбери команду из морячков Ганса и принимайся за дело.. Твой прежний кабинет уже освободили.