Полететь на зов Софраты
Шрифт:
– Слушайте, Алекс, а вот это прям-таки очень даже мне в тему! У нас в издательстве проект культурный российско-болгарский один… Я, правда, недавно в нём участвую, но одним из направлений является как раз выход на такие параллели: что есть похожего в России, и в Болгарии. И какие-то схожие темы мы представляем для дальнейшего исследования и изучения всем желающим из двух стран. Я не знаю, будут ли мне предлагать в Шумене именно Софрату для нашего проекта, но Вашу информацию я приму к сведению, и выясню об этом всё поподробнее, если удастся.
– О, смотрите! – показал в сторону иллюминатора Алекс.
Параллельно двигался ещё один авиалайнер, оставляя красивый след в ярко-голубом небе.
– Ух, ты! Красотища! – отозвалась Инга.
– Вам для лучшего самочувствия во время полёта полезно наблюдать за происходящим в небе, – заботливо заметил Алекс.
– Да, Вы знаете, мне действительно становится легче, когда я в окошко в транспорте смотрю во время поездки. Но беседа с Вами меня начала так увлекать…
– А мы с Вами можем продолжить разговор, глядя в иллюминатор. Вам не обязательно смотреть на собеседника, то есть на меня, во время беседы.
– Алекс, это так любезно с Вашей стороны! Знаете, однажды я совсем немного путешествовала на маленьком теплоходе по Волге. И я так долго ждала возможности на протяжении трёх часов плыть на этом судне и, сидя на открытой палубе, смотреть на воду, вздымающуюся из-под этого кораблика. Заняла местечко с краю, уложила уже голову на руки на перила, и тут рядом появилась одна давняя знакомая. И пришлось эти три часа сидеть, отвернув голову от воды, глядя на собеседницу. Это была какая-то казнь египетская.
Алекс тихо посмеялся, и стал рассказывать Инге про пролетавший рядом самолёт, оказавшийся Боингом, а потом про другие самолёты. Она с удовольствием слушала, иногда задавая уточняющие вопросы. Через некоторое время он заметил, что ресницы Инги стали опускаться замедленно-мягче, взял для неё плед, укрыл её и шутливо скомандовал:
– А теперь надо поспать, чтоб по прилёту чувствовать себя отдохнувшей.
И Инга словно под лёгким гипнозом моментально послушалась и провалилась в сон, как в нежное, но надёжно-несущее облако.
2
Инга не была слишком избалована чьей-либо заботой и постоянным вниманием. Ей довольно рано пришлось покинуть родительский дом, где царили довольно строгие порядки и не было принято как-то нежничать и выражать тёплые чувства. В долгом, но крайне неудачном замужестве, в котором она чуть было совсем не потеряла жизнелюбие и уважение к себе, в отношении неё чаще всего принцип «сама справишься». Ей приходилось как-то держаться ради детей, которых она любила до почти пугающей самоотверженности.
Детская любовь к ней хотя и выражалась пристальным вниманием и порой недетской заботой о маме, но Инге совсем не хотелось перекладывать на эти хрупкие плечики воз множества проблем. Не хотелось, но приходилось. Дети действительно разделяли с ней тяготы неустроенности быта, как могли поддерживали её, когда она здорово болела, и это причиняло ей дополнительные душевные терзания.
Дети как-то неожиданно быстро выросли, превратились в красивых парня и девушку, которые нередко уже всерьёз принимались опекать мать. И это было более чем приятно, хотя Инга всё-таки как могла, старалась ограждать их от лишних проблем. Теперь подросшие птенцы всё больше жили своей интересной жизнью, временами приглядывая за мамой, периодически, однако, с удовольствием возвращаясь в привычную атмосферу маминой заботы.
Будучи лишённой надёжного прикрытия, которое может испытывать женщина, которая за кем-то находится «как за каменной стеной» в наилучшем смысле этого выражения, Инга особенно остро воспринимала малейшее расположение к себе со стороны своих друзей, подруг, знакомых и даже незнакомых людей. И когда она принималась горячо благодарить за оказанное ей даже небольшое внимание, в ответ с удивлением обнаруживала вполне искреннее недоумение, выражавшееся фразами: «Да брось, я ничего такого не сделал (не сделала)» или «Ты за такую ерунду благодаришь так, как меня никто не благодарит из домашних за все многолетние труды для них!»
В результате, Инга уже с самоиронией отмечала, что, наверное, становится иногда похожей на человека, который долго выживал в пустыне без воды, и вдруг оказался у чистейшего бассейна с водопадом, множеством фонтанов, кучей разнообразных напитков у бортиков – залейся-упейся! Адаптироваться к этому изобилию после длительного периода выживания порой тоже бывает не так-то просто. По выработавшейся десятилетиями привычке, Инга словно боялась себе позволить окунуться в водоворот жизни, лишённой постоянных ограничений. Но всё-таки каждый живительный глоток обращённой к ней заботы и все долетавшие до неё со свежим порывом ветра перемен брызги чьего-то искреннего и доброго внимания, она воспринимала как некое чудо.
Теперь же, здесь, в самолёте, когда Алекс укрыл её пледом именно в тот момент, когда она действительно почувствовала, что очень хочет поспать, её тело среагировало моментальным уходом в сон. Она попыталась произнести в ответ на эту заботу «спасибо!», но ни губы, ни язык уже не слушались, и даже взглядом она не могла выразить ему свою благодарность, потому что веки быстро и надёжно сомкнулись.
Это было немного похоже на наркоз, в который она проваливалась во время разных операций, не раз выпадавших на её долю. Только тогда погружение было сопряжено и с болью, и со страхом, и с «мультиками», как у льва из «Мадагаскара», в которого запустили дротиком со снотворным. Сейчас она почему-то тоже краешком сознания успела вспомнить этого смешного льва. Интересно, зачем он вдруг тут возник? Аааа, его же тоже, кажется, звали Алексом! Повеяло какой-то смешной и доброй сказкой, приключениями, тёплым песчаным пляжем и свежим воздухом с моря…
Когда Инга открыла глаза, высунула нос из-под пледа и вспомнила, что она летит в Болгарию, то ощутила целый каскад весьма приятных эмоций. Всё-таки отрадно порой осознавать, что реальность может быть очень даже похожей на приятный сон. Затем она увидела, что кресло рядом с ней пустое, но тут же возле него возник Алекс, который с улыбкой поинтересовался:
– Как спалось?
– Очень хорошо! – ответила она, отметив, что действительно чувствует себя прекрасно отдохнувшей, несмотря на то, что спать пришлось сидя.