Полеты над пропастью
Шрифт:
– Этого чиновника зовут Игорь Анатольевич Косторамов. А был он в тот вечер со своим любовником Владимиром, или Вольдемаром. Мальчишка красивый, как картинка, но, – тут Елизавета вздохнула, – не для нас.
– Это все, что вы можете мне сообщить? – спросила я.
– Нет, есть еще кое-что.
С этими словами Елизавета вынула из сумочки и подала мне дорогую фирменную зажигалку с именной гравировкой «КИА».
– Когда произошло убийство журналиста и я вошла в его номер, а потом позвонила Шапокляк, она моментально направила меня убирать номер, в котором находились Косторамов и Вольдемар. И вот когда я мыла полы, то под кроватью нашла вот эту вот зажигалку. Ну, тут и дураку понятно, чья это вещица. «КИА»: Косторамов Игорь Анатольевич. Небось, обыскался уже весь.
– Скажите, Елизавета, после убийства журналиста Косторамов и Вольдемар еще раз встречались в «Верене»? – спросила я.
– Нет, больше я ни того, ни другого у нас не видела, – ответила девушка.
– Хорошо, зажигалку я забираю. И вот вам за информацию. – Я положила на стол еще несколько купюр.
Елизавета поблагодарила и ушла. А я решила еще раз наведаться в «Верену».
– Это опять вы?! – почти вскричала Шаповалова, едва я вновь появилась у нее в кабинете.
– Ну, что вы так кричите, Валентина Геннадьевна? Да, это опять я. Хочу кое-что прояснить, – объяснила я управляющей свой повторный визит.
– Да сколько уже можно?! – снова перешла на крик Шаповалова. – Вы не имеете права!
– Столько, сколько нужно, – жестко отрезала я. – Не хотите иметь дело со мной – можем пригласить полицию. Расскажете им, почему утаиваете факты… – Я сделала паузу, внимательно наблюдая за тем, как расширяются глаза Шаповаловой, и продолжила более мягко: – Итак, Валентина Геннадьевна, я еще не осмотрела номер, который находится рядом с номером убитого Прикладниковского.
– Господи! Ну, я ведь вам уже сказала, что номер, в который вы так рветесь, в день убийства стоял пустой.
– Выбирайте выражения, Валентина Геннадьевна. Что значит «рветесь»? Я собираюсь его осмотреть. Точно так же, как я осматривала номер журналиста.
– Ну, хорошо. Пойдемте, – согласилась управляющая.
Да, это был действительно ВИП-номер. Мебель, шторы, ламбрекен и постельное белье разительно отличались от того, что я видела в номере Прикладниковского и Белоцерковского. Еще мне показалось, что пахло в этом номере очень сильными дезинфицирующими средствами. Особенно напрягал отчетливый запах хлорки. Интересно, зачем это?
– Валентина Геннадьевна, в этом номере находился инфекционный больной? – спросила я.
– Что? – Шаповалова недоуменно посмотрела на меня. – Какой еще инфекционный больной? Вы о чем?
– Ну а как же? Тогда в связи с чем здесь проведена такая дезинфекция? – задала я вопрос. – Принюхайтесь, неужели вы ничего не ощущаете?
Шаповалова втянула воздух.
– Действительно, пахнет хлоркой, причем основательно. Ну, так это ведь горничные. Обе из деревни, что с них возьмешь? – объяснила управляющая. – Как говорится, заставь дурака богу молиться.
Но тут я внезапно уловила знакомый аромат.
Я принюхалась. Да, сомнений не было. Это был тот самый аромат «Эгоиста», который мы с Ленкой совсем недавно покупали ее новому мужчине. Кому он принадлежал: чиновнику Косторамову или его любовнику Владимиру-Вольдемару? Скорее всего Косторамову.
– Я думаю, дело не только в нерадивости ваших горничных, Валентина Геннадьевна, – покачала головой. – Я имею в виду дезинфекционные средства. Ведь если как следует принюхаться, то можно обнаружить аромат мужского парфюма.
Я внимательно посмотрела на Шаповалову. Она заметно побледнела.
Я выждала еще немного.
– Давайте начистоту, Валентина Геннадьевна. В этом номере был мужчина. Причем мужчина респектабельный, поскольку парфюм отнюдь не дешевка. Что вы на это скажете? – спросила я.
Шаповалова, казалось, впала в ступор.
– Вы поймите, Валентина Геннадьевна, – продолжала я, – если я переведу все на официальные рельсы, я имею в виду полицию, то не поздоровится никому. Ни вам, поскольку вы укрываете от следствия факты, ни мужчине, который занимал этот номер.
– Ну хорошо, я расскажу все, – наконец, сдалась управляющая. – Да, действительно, этот номер занимал один… высокопоставленный человек.
– Имя этого человека, пожалуйста, – попросила я.
– Косторамов Игорь Анатольевич, – нехотя выдавила из себя Шаповалова. – Он работает в администрации Ноябрьского района.
– Косторамов находился в номере один? – спросила я.
– Да, один… то есть… нет. Он был не один, – обреченно выдохнула Шаповалова.
– Кто же был вместе с Косторамовым в номере в день убийства Прикладниковского? – продолжала я дожимать управляющую.
– Был еще один мужчина… молодой мужчина. Но они никакого отношения к убийству журналиста не имеют, поверьте! – горячо воскликнула Шаповалова. – И да, я приказала Елизавете налить как можно больше сильно пахнущих дезинфицирующих средств. Потому что парфюм отчетливо ощущался и мог вызвать у полиции ряд вопросов. А я совсем не хотела подставлять Косторамова, – пояснила она.
– И его молодого человека, того самого молодого человека. Да, Валентина Геннадьевна? – Я продолжала наседать на нее.
– Да, но я же уже сказала, что ни Игорь Анатольевич, ни молодой человек никакого отношения к убийству не имеют!
– Но это еще не доказано, – возразила я, – все надо проверить. Да, кстати, ведь именно вы предупредили Косторамова и его молодого человека, что с минуты на минуту в отеле будет полиция?
– Да, я, – призналась она.
– И они быстро покинули «Верену», – продолжила я.
Шаповалова тяжело вздохнула.
– Давайте еще раз уточним. Стало быть, Игорь Анатольевич снимал этот номер неоднократно, да?