Полицай
Шрифт:
А дальше: возвращение под бдительным конвоем в лагерь, вялое копошение на двигателе полуторки, изображение ремонта для появившегося вечером Петра, но без пацана. Пацана то я придумал, нахрен Петру нужен лишний свидетель его балдежа.
– Ну, как ты тут? – Задал для проформы дежурный вопрос молодой полицай, уже весь в мыслях рядом со своей Настей.
– Нормально…., – односложно прозвучал ответ.
– Тогда я помчался…!? – Пётр выжидательно смотрел на меня, нетерпеливо перебирая ногами.
– Давай…, давай…, – я не выдержал и засмеялся.
– Я
– Да можешь не торопиться и лишний часок погреться у неё под боком, – и Пётр рванул, крикнув мне через плечо, – скорей бы осень, а там я тебя на свадьбу приглашу….
Через десять минут из засады вылез Климов со своими бойцами. Младший сержант Подкорытов взял винтовку в руки, осмотрел и вынес вердикт: – Засрана вся…, он бы у меня из нарядов не вылезал…, – и снова прислонил её к дереву.
– Ну, что пошли к машине? – Спросил у подполковника и тот кивнул головой. В поездку Климов взял Назарова и Шипкова, остальным приказал дожидаться нас здесь. Мне вернули пистолет без обоймы и удостоверение полицая. К сожалению, бойцы уже знали, что я полицай, но к моему удивлению отнеслись ко мне без злобы. Злоба и ненависть придёт к ним позднее, когда они своими глазами увидят, какую беду принесли немцы на нашу землю, а пока у них сквозило лишь вполне прогнозируемое любопытство.
Климов одел форму майора и смущённо покрутился перед бойцами и мной, недовольно спросив: – Ну что, похож на немца?
– Не…, лицо у вас не немецкое, но ночью потянет…
Назаров и Шипков под весёлые подколки и смешки остальных капитана и водителя. Правда, для Назарова она была тесноватой, а Шипкову как раз. Ещё раз предупредив меня – «чтобы без всяких там резких движений, а то….», я сел за руль, Климов рядом, Назаров и Шипков сзади и мы поехали. Я, покатавшись вдоволь на мотоцикле, уже неплохо знал окрестные лесные дороги, благополучно объехал деревню и выехал на дорогу, ведшую на Стаховец. Час с небольшим неспешной езды и мы свернули на знакомую мне заброшенную дорогу. Машину оставили в том же месте, где тогда и полуторку. Прошли вперёд и вышли к тайнику под ёлкой. Тут мне пришлось изрядно вспотеть от волнения, когда Климов под ветки послал Шипкова и тот глухим голосом доложил оттуда: – А тут ничего нету…
– Не понял…!? – С очень нехорошей интонацией в голосе протянул Климов и точно также нехорошо поглядел на меня, – поиграть вздумал?
– Погодите…, погодите…, Юрий Сергеевич, этого не может быть, – мигом вспотевший, я быстро огляделся кругом. Чёрт побери, а тут оказывается таких ёлок….! Когда закладывал туда мешок с оружием, особо и не приглядывался. Ёлку запомнил, а вот какую – сейчас не помню. Тогда ведь ещё солнечный день был, смотрелось всё по-другому, а сейчас серая ночная муть. Тоже всё по-другому смотрится. Может под этой, а может под той…?
Видать у меня был такой растерянный вид, что Климов смягчился: – Ладно, будем проверять твои ёлки. Но точно! Не врёшь?
– Да что врать, если в этом моя жизнь заключается…, – и мы начали заглядывать под все ёлки. И когда счёт безрезультатных заглядываний дошёл до десятка, я был на грани лёгкой паники и готов был ломануться в лес и поиграть в догонялки с пулей. В самый пиковый момент, когда я уже решился на побег, несколько в стороне раздался вопросительный возглас Назарова: – Тут тряпка какая-то валяется, может твоя, Тимофей?
Фууууу…., я чуть ли не весь воздух выпустил в облегчённом выдохе, это была тряпка из-под сала. Видать какая-то зверушка учуяла запах съестного и вытащила сало и тряпку из-под ёлки. А через несколько секунд оттуда донёсся радостный возглас Назарова: – Есть…. Тут всё лежит, – и, гремя железом, вытащил мешок под наши взгляды.
Климов тоже облегчённо рассмеялся, когда из мешка достали два ППШ, Дегтярь, карабины, наган и увесистый мешочек с патронами. Быстро осмотрели, убедились в их исправности и тут же стали снаряжать магазины и единственный диск к пулемёту Дегтярёва.
– Ну, а теперь, вы мне верите? – Задал прямой вопрос подполковнику, на который с интересом отреагировали и красноармейцы, с видимым любопытством ожидавших ответа своего командира.
– Теперь верю… Но…, – тут Климов неопределённо пошевелил пальцам в воздухе, – если бы ты рассказал настоящие причины, заставившие тебя ступить на этот путь… То поверил до конца. Но радуйся хотя бы и так. Хотя, чёрт тебя знает – вдруг через несколько дней ты изменишь решение или посчитаешь, что достаточно и этого вклада и остановишь свою борьбу, продолжив служить в полиции уже добросовестно. Тёмная ты пока для меня лошадка.
А через два часа мы также благополучно вернулись на старое место, где нас ожидали оставшиеся. Отношение ко мне кардинально изменилось. Правда, обойму к пистолету не вернули. Да и чёрт с ней… Не буду пока заострять на этом внимание.
Пока Назаров с Шипковым рассказывали о поездке и показывали остальным привезённое оружие, Климов достал одну из карт, расстелил её на тёплом капоте машины и, бормоча себе под нос, начал прикидывать, где может проходить линия фронта и как туда побыстрей добраться.
Я слушал и удивлялся наивной вере, целого подполковника, который должен по своей вероятно достаточно высокой должности, видеть и знать о реальном состояние дел куда больше, чем рядовой красноармеец, и не мечтать о выстроенной сильной и эффективной обороне по линии старой границы. Где немцев, как он думал, и остановили, накапливая силы и резервы для мощного наступления. Хотя чему тут удивляться – Сталинская, пропагандистская машина работала на отлично.
– Отлично, – органично вклинился в мои размышления Климов, растопыренными пальцами промерив расстояние по карте, – тут километров…, по максимуму двести – двести двадцать будет. Ну ладно, чёрт с ним, даже если где-то не там свернём, немного блуданём, придётся что-то обходить… Дней за десять дойдём… Как думаешь?