Полицейская Академия
Шрифт:
Внимательно выслушав, Маузер вроде бы согласился.
– Ну что ж, попробуйте. Только не поручайте ничего серьезного этим дегенератам,- он кивнул в сторону полицейских, стоявших по стойке «смирно».- Они могут только все испортить, капитан Харрис…
Харрис, Колтон и Робертc вышли из кабинета. Маузер посмотрел на настенный календарь напротив – до выпускных экзаменов оставалось ровно двадцать девять дней…
Агата Трахтенберг, заместитель командира взвода, полностью выполняла главное, как ей казалось, распоряжение своего командования в лице Саманты Фокс – она ревностно следила, чтобы
Первой жертвой Агаты стал Билл О'Коннор – девушку прельстили рельефы бицепсов и трицепсов мастера армрэслинга. Однако через некоторое время Трахтенберг выяснила, что у спортсмена начинаются какие-то проблемы с эрекцией – видимо, он злоупотреблял допингом. Перепробовав почти всех парней на курсе, Трахтенберг осталась очень неудовлетворенной результатами проверки. Однажды она пожаловалась своей старшей сестре:
– Ты знаешь, Лиз, мне кажется, что настоящие мужчины уже перевелись. То член не больше, чем у зайца, то вообще не встает… Посоветуй, как мне жить дальше?…
– Ты знаешь, сестричка, мне, конечно, трудно судить, какой именно мужчина тебе нужен… Я бы посоветовала тебе попробовать вон с тем узкоглазым япончиком – может быть, он тебе понравится. Говорят, азиаты в подобных делах бесподобны…
Следуя совету старшей сестры, Агата принялась оказывать Ногато всяческие знаки внимания – вскоре он клюнул… Однажды вечером, зайдя к Трахтенберг, стажер из Японии несмело сказал:
– Дорогая девуска, я вижу, что мой нравится вам… В мой страна девуски редко проявляют инициатива первый. Если мужчина тоже нравится женщина, он должен сделать ее какой-нибудь подарка,- с этими словами Ногато преподнес девушке букет хризантем.
Агата, втолкнув слишком скромного поклонника в комнату и заперев за ним двери, усадила его на свою койку.
– А что еще принято в вашей стране?- спросила она.- Если девушка принимает этот букет,- она швырнула цветы под кровать,- что должен делать мужчина дальше?…
Японец замялся.
– Ну, говори же, говори…- Агата принялась
прерывисто дышать. Грудь ее то поднималась, то опускалась. Видимо, японцу было очень неудобно.
– Дальсе,- продолжил он,- мужчина и девуска должны встречаться, мужчина должен говорить девушка о своих чувства к ней, читать стихи хороший японский поэта, говорить красивый ласковый слова…
– Что говорить?- переспросила Трахтенберг. Японец очень вежливо улыбнулся.
– Красивый ласковый слова…
– Ах, слова!- возмутилась Агата,- ты не в Японии! Ты – в Америке!- она повалила его на кровать и принялась расстегивать замок-молнию брюк,- Ты – в Америке! А в Америке словам не верят!…
Через минуту она жадно припала своими губами к органу Ногато. В двери постучали.
– Ой, кто это, кто это?- заволновался Ногато,- если это вас старый начальника, у мой будет больсрй, больсой неприятность… Мой будет выгонять из Академии и его написет жалобу в Япония, плохо будет…
Агата, быстренько надев на перепуганного японца трусы и затолкнув его в стенной шкаф – бедному японцу пришлось скрючиться в три погибели, несмотря на свой и так не слишком большой рост – моментально накинула халат прямо на голое тело и будто бы сонным голосом спросила:
Кто там? За дверью послышался тихий шепот:
Агата, это я, Билл. Открой, у меня к тебе очень
важное дело… Агата открыла. На пороге стоял О'Коннор.
– Послушай, дорогая,- начал он,- тут такое дело: мой сосед по комнате сейчас привел какую-то телку и попросил меня провести эту ночь где-нибудь в другом месте… Все койки заняты – куда я только ни обращался. Я знаю, твоя соседка немножко приболела и сейчас лежит в госпитале… Мне очень неудобно, но больше обратиться не к кому…
– Ты хочешь переночевать на ее месте?- спросила Агата.
– Мне больше негде…
– А что, если сейчас я тут не одна?- высказала гипотезу Агата,- что, если со мной – мужчина, у которого сейчас совершенно дикий, необузданный стояк – не то, что у некоторых…
– Но я не буду вам мешать! Я хочу только гденибудь перекантоваться до утра!- взмолился Билл.
– Хорошо,- согласилась Агата,- до утра, так до утра. Не выгонять же тебя на улицу…
Билл принялся раздеваться.
Взгляд Трахтенберг упал на его трусы – из-под
полупрозрачной материи рельефно выпирало то, что девушка любила больше всего на свете… Агата выключила свет и прошептала:
– Иди ко мне…, -в этот момент она уже начисто позабыла Ногато, скрючившегося в шкафу…
Вскоре с ее кровати послышались очень характерные вздохи:
– О-о-о! А-а-а! У-у-у!- стонала Агата. Бедра ее ходили тяжело и уверенно, как автомобильные поршни… Вновь послышался какой-то стук в двери.
– Ну, кто там еще,- прошептала Агата.
Билл быстренько поднялся с кровати и, забыв даже одеть нижнее белье, в панике заметался по комнате.
– Если это лейтенант Джон Насименто, я погиб! Он еще вчера приказал мне привести в порядок полицейскую машину, на которой я езжу, а у меня начисто вылетело из головы. Он сотрет меня в порошок!- Билл продолжал метаться по комнате,- Агата,- он бросил умоляющий взгляд на свою подругу,- ну, сделай хоть что-нибудь…
Что я могу сделать?
Спрячь куда хочешь… Агата приподняла сбившееся на пол одеяло:
Полезай под кровать. Стук, повторился.
Кто там?- спросила Трахтенберг.
Это Джордж Хильер,- голос из-за двери звучал
несколько официально,- могу ли я зайти?… Агата открыла двери.
– Пожалуйста…
Тележурналист зашел и, озираясь по сторонам, спросил девушку:
– Мне очень неудобно беспокоить вас в столь позднее время, мисс Трахтенберг, но только вы сможете мне помочь…
– Что случилось?… Телеведущий продолжал:
– Вопрос жизни и смерти. Вы, конечно же, знаете еженедельную программу для американских онанистов «Железный кулак»?
– Да,- ответила Трахтенберг.
– Видимо, вы помните, на чем построен конкурс мастурбаторов в заключительной части программы: молодая девушка в стриптизе демонстрирует собравшимся свою сексопильность, а делегаты ото всех мастурклубов, глядя на нее, соревнуются в зале – кто же быстрее кончит…