Полицейский звездопад (сборник)
Шрифт:
«Ну и девушка! — подумал Лев. — Можно только поаплодировать. Кажется, у них с этой Настей есть кое-что общее. Но только употребляют они это общее для разных целей…»
Он пристроился в углу вестибюля и продолжал вести наблюдение. Гуров имел большой опыт как по организации слежки, так и по выявлению «топтунов» — тех, кто слежку осуществляет. До сих пор еще никому не удавалось его провести. Пока он не замечал никаких признаков того, что за входом в нейрохирургию кто-то следит, кроме него самого.
Ждать Оксану пришлось
Он проследовал за ней на улицу, еще раз убедился, что слежки за ними не ведется, и лишь тогда нагнал девушку и спросил:
— Ну как дела у Александра Дмитриевича?
Круто развернувшись, Оксана с недоверием уставилась на сыщика и не слишком любезным тоном произнесла:
— Откуда вы здесь взялись?
— Я давно здесь нахожусь, — объяснил Гуров. — Смотрел, нет ли за вами слежки, а также, не следит ли кто-то за входом в больницу. Убедился, что никого нет. Так все-таки, что с ним? Как он себя чувствует?
— Как чувствует, не знаю, он пока без сознания, — ответила Оксана. — Когда я пришла, ему как раз закончили делать операцию. Говорила с хирургом. Вроде опасности для жизни нет, основные функции тоже в норме. Правда, что-то его беспокоило, но он мне не сказал, что именно.
— Я очень рад это слышать, а то, увидев тебя, когда ты выходила из больницы, подумал, что дело совсем плохо. У тебя был такой вид…
— У меня был такой вид, потому что я их всех убить готова, — хмуро проговорила девушка. — Саша, он ведь хотя и колючий, и даже неприятным бывает, но ведь он мухи не обидит! И скольким людям он помог! А эти сволочи… Знаете, я до этого как-то отстраненно всю эту историю воспринимала, как что-то, ко мне не относящееся. Да, людей убивали, грабили, но это все было далеко. А теперь… Теперь это мое личное дело!
— Понимаю, — кивнул Лев. — И в связи с этим нашим общим делом, у меня будет к тебе еще одна просьба.
— Давайте говорите, я все сделаю, — сказала девушка.
— Нападавшие завладели телефоном Новикова и проверили все записанные на нем номера, — объяснил Гуров. — Теперь они знают в числе прочих и мой номер. И боюсь, он вызвал у них подозрения, так что пользоваться им больше нельзя. Сегодня я сделал несколько звонков, потому что надеялся, что к этому времени они еще не успели поставить мой телефон на прослушку, но больше звонить не буду. Поэтому и тебе не звонил. Мне надо купить новую сим-карту.
— Понятно, — ответила Оксана. — Сейчас зайду в первый же салон и куплю.
Спустя некоторое время им на пути попался салон одной из компаний, и Оксана приобрела для Гурова новую карту. Он записал со старой карты несколько самых нужных телефонов, а затем выбросил устройство и вставил новую «симку».
— Ну вот, можно снова звонить. Теперь
— Домой, наверное, поеду, — сказала Оксана. — Ведь я фрилансер, мое рабочее место — дома. Надо к завтрашнему утру один текст написать.
— Вот и хорошо. Давай езжай домой, а я проведаю Стаса на его боевом посту.
Лев позвонил Крячко и спросил, где тот находится.
— Дежурю возле дома Валентины Ильиничны, — ответил сыщик. — Это в центре, на улице Астраханской, дом 36. А что это за номер, с которого ты звонишь?
— Я новой «симкой» обзавелся, — объяснил Гуров, — так что пока звонить можно. А что ты там дежуришь? Все равно ведь всю ночь не просидишь. Ты ей ситуацию описал?
— Конечно, во всех подробностях. Женщина она вполне разумная, сразу поняла что к чему, поэтому никаких опрометчивых поступков не совершит. Мы с ней вместе в магазин сходили, она все купила, и до утра из дома выходить не будет.
— Так зачем тогда ты там сидишь? — удивился Лев.
— Видишь ли, пока мы в магазин ходили, я тут заметил одного мужичка, — сказал Крячко. — Он за Валентиной Ильиничной прямо по пятам шел, а потом в самом глухом месте за гаражом спрятался. Ну я женщину в магазине оставил — решил, что колбасу она и без меня купит, — а сам наведался к тому гаражу…
— Что, потолковал с этим «топтуном»?
— Нет, разговаривать я с ним не стал и вообще решил не представляться, так что он меня не видел. Сейчас лежит там, за гаражом, в отключке. И вот я не знаю, что с ним дальше делать: то ли так оставить, то ли куда сдать. Поэтому и не ухожу.
— Я тебя понял, — ответил ему Гуров. — Пока оставайся на месте, я постараюсь решить этот вопрос, — и снова набрал номер Строева.
Лейтенант откликнулся не сразу, а лишь со второй попытки.
— Извините, что сразу не ответил, — сказал он, взяв наконец трубку. — Не мог говорить. Что у вас нового? Как дела?
— У нас все нормально, — ответил Гуров. — И даже лучше, чем можно было ждать. Но возникла одна проблема. Тут мой товарищ задержал одного фигуранта по квартирному делу и теперь не знает, что с ним делать. Можно ли его куда-нибудь пристроить?
— Так-так-так… — пробормотал Строев. — Скажите, а какое-то обвинение этому вашему фигуранту можно предъявить? Чтобы написать в протоколе, за что его, собственно, задержали?
Гуров, как и лейтенант, понимал, что сейчас они не могут привезти куда-нибудь в СИЗО человека, обвинив его в том, что он является киллером в банде, убивающей пенсионеров. Это означало бы бросить открытый вызов этой банде, имеющей такого покровителя, как начальник областного УВД.
— Ну что, — сказал он после некоторого размышления, — я полагаю, мы всегда можем обвинить его, скажем, в ношении холодного оружия, а также в нецензурной брани в общественном месте, распитии спиртных напитков…