Полигон
Шрифт:
Но тогда я еще ничего об этом не знал. Они оба – Лавров и Полковник – использовали меня «втемную». Из предосторожности, как они впоследствии будут оправдываться. Да ладно, чего там? Втемную – так втемную! Я теперь не обижаюсь. Но уже через неделю после начала нового «Полигона» я стал получать телефонные просьбы и предупреждения на счет романа. Когда я рассказал об этом Лаврову, тот озадачился:
– Быстро же они проведали! Не ожидал. – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Кому
– Извини, что не предупредили о режиме молчания! – добавил Полковник. – Мы думали, ты догадливый.
Пришлось сознаться, что я рассказал о моей новой работе одной занудной даме, иначе она своей любознательностью проела бы мне плешь до самого мозга. Лавров бросил на меня взгляд, полный невысказанного сожаления, вздохнул тяжело и произнес, ни к кому не обращаясь:
– Надо принимать меры. Мы тут не самодеятельностью занимаемся
– В конце-то концов! – добавил Полковник.
– Они сказали, что убьют всех, кого я люблю, – напомнил я и опрокинул в рот рюмку водки.
– Пиши спокойно, старик! – сказал Полковник с улыбкой и положил руку мне на плечо.
В его устах это прозвучало как «спи спокойно, дорогой товарищ!»
– Никого они не убьют, писатель, не переживай, – сказал Лавров подозрительно скучным ровным голосом.
– Это еще почему? – насторожился я.
Он с грустью посмотрел мне в глаза – и вдруг жахнул ладонью по столу! Стаканы подпрыгнули, а рюмки попадали. Лавров наклонился ко мне, вытаращил глаза и заорал во всю глотку:
– Да потому что ты никого не любишь, писатель!
И захохотал, демон…
Но уже очень скоро выяснилось, что он был неправ. Народ начал умирать и заболевать. Даже я сам захворал – камнями в почке, кровоизлиянием на сетчатке и прочей ерундой…
Скорбный список открыл Санька Бякин. Третьего октября того же года он утонул в речке Сетунь при невыясненных обстоятельствах.
Я запаниковал и срочно «завязал» с этим проклятым романом. Даже Лавров не смог ничего возразить, когда увидел, как стали закручиваться события…
Вот эту историю про Лаврова и Полковника мне и не дали тогда поведать миру…»
И вот теперь, когда поумирало уже столько близких людей, будто я, похерив угрозы, написал о Полигоне многотомный трактат, и весь мир покатился в тартарары, и пришла пандемия, Лавров снова напомнил мне о незафиксированном времени. Мы как раз навещали бедного Полковника в неврологии. Он глядел на нас из своей кровати сияющими от слез глазами, а лицо было светло-серого оттенка и какое-то тусклое, будто припорошенное ржаной мукой.
Когда мы выходили из палаты, Лавров обронил:
– Не жилец.
И добавил:
– Как хочешь, писатель, но давай оформляй свой «Полигон»! А не то нам всем – кранты.
И я согласился…
Тизер
Полигон. Берег. Карнавальная ночь. Лавров и Степной Волк
Над многолюдной центральной площадью Берега в темное ночное небо взлетают яркие разноцветные ракеты, петарды и фейерверки. Вместе с салютами грохочет музыка из динамиков. Фасад дома культуры украшает гигантская растяжка со словами: «День города! Все – на карнавал!»
Двое мужчин стоят на самом верху широкой каменной лестницы дома культуры, между колонн, и смотрят сверху на толпу гуляющих – Порфирий Лавров и Степан Вульф по прозвищу Степной Волк. Первый – коротко стриженый, подтянутый, спортивного вида – одет в шорты, кроссовки и тенниску. Второй – чернобородый волосатый гигант с внешностью Иоанна Крестителя с картины Иванова «Явление Христа народу»; он «упакован» в летний комбинезон песочного цвета и крепкие башмаки на толстой подошве.
Степной Волк вертит головой и нетерпеливо роняет:
– Ну? И чего мы тут стоим? Полчаса уже.
– Ждем, – коротко отвечает Лавров.
– С чего ты решил, что он здесь? Надо пойти искать.
– Не надо, Стёпа. Находит не тот, кто ищет, а тот, кто умеет ждать.
– Ну да! – саркастически откликается Степной Волк. – Если долго сидеть на месте, мимо проплывет труп врага!
– Именно так, – невозмутимо соглашается Лавров. – Более того, сначала надо дождаться, когда перед тобой появится река. Но ты не отчаивайся. Жди.
– А я и не отчаиваюсь.
– Вот тебе за это – сладкая конфета: фантастический сюжет.
– А давай, писатель! Даже любопытно!
– Однажды на Землю напали невидимые пришельцы.
– Какое оригинальное начало!
– Результаты агрессии выглядели как естественные события. Поэтому люди не сразу поняли, что на них напали. Несчастные случаи, бунты, войны, болезни и даже эпидемии!
– Космические вирусы, что ли?
– Скорее, паразиты. И даже заразные. В некотором смысле.
– И как выглядели эти паразиты?
– Я ж говорю, они были невидимые. Не перебивай! В конце концов, люди узнали про пришельцев. Но сочли благоразумным воздержаться…
– И правильно сделали!
– Хотя могли бы…
– А ты как хотел? Такие агрессоры – невидимые!
– Какой ты, Стёпа, торопыга! И впечатлительный! За человека заступаешься, а сам не знаешь, что этот человек все свои беды стал валить на пришельцев: это их злые козни! Сам гадость сделает, а сам кричит: «Спасайся! Вертуны!»
– Какие «вертуны»?