Полигон
Шрифт:
– В зависимости от размера - от пяти до тридцати пяти кэгэ.
– Мне в студенческие годы приходилось разгружать такие камешки, - сказал Виктор.
– Новых рукавиц хватало только до обеда. Дальше - голыми руками. Скажи Потапову, чтобы обеспечил голицами. Они покрепче.
– Он посмотрел в листок.
– Судя по твоим расчетам, за смену каждый доброволец должен перекидать около двадцати трех тонн.
– Не просто перекидать, - уточнил Трофимов, - а положить на транспортер, чтобы можно было сразу грузить на самосвалы и отвозить на трассу. Можно будет, конечно, вывалить все на землю, только ведь потом придется с земли поднимать. Двойная работа...
– Итак,
– задумчиво произнес Кораблев и, помолчав немного, продолжал: - А получается, что если не случится какого-нибудь катаклизма, мы укладываемся, но работать придется на пределе возможностей... Надо все-таки послать телефонограмму Федорову, пусть поговорит с Беловым, чтобы тот организовал помощь от военных... в случае чего. Теперь - насчет того, куда нам пустить этот камень... Здесь, южнее Транссиба, есть известняковые карьеры. В свое время оттуда возили камень и песок для БАМа. Карьеры хоть и считаются выработанными на семьдесят процентов, и горняки ушли оттуда на новые места, но нам на первое время хватит. А песка там вообще немерено. Я туда летал на вертолете с военными.
– Это хорошо, что там песка немерено, - живо отреагировал Трофимов.- Песка нам понадобится много.
– Хорошо-то хорошо, - сказал Виктор, - только дороги туда нет. БАМовцы ездили по грунту и так его раздолбали, что там не то что грузовик - вездеход не проедет.
– Значит, пустить этот камень нужно на строительство дороги до карьеров, - убежденно констатировал Трофимов.
– Правильно...
– продолжал Кораблев.
– А как только дорога от Песков до карьеров будет построена, начнем ремонт нашей северной автодороги.
– Он подвинул лежащую перед ним карту поближе к Трофимову.
– Смотри... Она начинается от Веерной, тянется почти до середины Полигона и упирается в бетонку. Добавляем сюда железнодорожную ветку, которая северной своей оконечностью тоже упирается в бетонку - вот тебе и транспортное кольцо, состоящее из трех звеньев: "ветка-бетонка-северная автомагистраль". Это будет наша опорная транспортная система на начальном этапе.
Виктор понимал, что не имеет права строить какие-то планы, делать обнадеживающие заявления относительно железной дороги и бетонки. Но так хотелось, чтобы Белову удалось договориться с военными! Он очень надеялся на это.
– Значит так, - продолжал он.
– Давай, организовывай процесс, готовь технику. Вагоны гони сразу в Пески. Зайди к Потапову, возьми радиотелефон и будь на связи. Пока.
17
Когда прибыл состав с бутовым камнем, самосвалы уже стояли наизготовку. Трофимов расставил добровольцев по вагонам, и разгрузка началась.
Первый день прошел относительно спокойно. Хотя к концу каждой смены накапливалась усталость, и темп несколько падал, но в целом ситуация не вызывала особой тревоги.
Проблемы начались на второй день. В первую смену не вышли сразу шесть человек. Одни - из-за травм, полученных накануне, другие, непривычные к тяжелым физическим нагрузкам, объясняли свой невыход плохим самочувствием, усталостью и ломотой во всем теле. Виктор послал Трофимова за Потаповым и Петриченко, и они вчетвером тоже встали к вагонам. Но рабочих рук все равно не хватало, и постепенно стало намечаться отставание от графика.
Настало время обеда, и добровольцы потянулись к столовой. По дороге обменивались репликами. До Кораблева доносились обрывки разговоров. Говорили о плохой организации работ, об отсутствии механизации, отпускали нелестные замечания в адрес администрации. После обеда он попросил всех не расходиться.
– Ребята!
– обратился он к добровольцам.
– Я понимаю, что времена целины и БАМа прошли, ставку на голый энтузиазм сегодня делать бессмысленно. Поэтому я не буду агитировать вас за советскую власть. Скажу только, что мы стараемся все предусмотреть, чтобы исключить сбои или хотя бы свести их число к минимуму. Но жизнь иногда подбрасывает нам сюрпризы.
– Голиц на смену не хватает. А разгружать голыми руками - руки у нас не из железа сделаны, - возмущались добровольцы.
– К сожалению, - продолжал Кораблев, - мы еще недостаточно оснащены техникой, чтобы механизировать разгрузку. Такие механизмы нами приобретаются, и они обязательно будут. Скажу вам больше: одна из наших главных установок - полностью исключить тяжелый ручной труд. Но пока мы не готовы это сделать. Поэтому я прошу вас еще немного продержаться. Мы ожидаем прибытия подкрепления из вэчэ, обещали прислать во второй половине дня. Камень, который вы разгружаете, поистине краеугольный. Он пойдет на строительство самой первой и самой нужной нам сейчас дороги - дороги к карьерам. А карьеры - это строительный материал, необходимый нам, чтобы выполнить главную задачу, ради которой мы сюда приехали: превратить неприветливую на первый взгляд землю с суровыми природными условиями в прекрасную, говоря словами Есенина, землю с живущими на ней прекрасными людьми. Камень этот достался нам задаром благодаря помощи одного высокого руководителя, уважаемого человека. Но он просил, чтобы мы завтра утром вагоны вернули хозяину, и мы не должны его подвести. Нам в будущем еще не раз понадобится его поддержка. А сэкономленные на покупке камня деньги пойдут на другие важные дела, в том числе, на улучшение жизни работников. Я не буду ставить вам никаких условий, не буду агитировать, уговаривать. Каждый решает сам, будет он работать или нет. Сейчас вам поднесут еще голицы, а завтра - внеплановый день отдыха. Вот все, что я хотел вам сказать.
Все встали и пошли к выходу, по дороге переговариваясь и продолжая обсуждать ситуацию.
– Легко сказать: продержаться, - услышали Кораблев с Трофимовым у себя за спиной голос, - а камешки-то под три пуда. Его тянешь вверх, а он тянет тебя вниз.
– А ты применяй второй закон Ньютона, - шуткой отозвался другой голос.
– Это как? "Бери больше, бросай дальше", что ли? Нет, я уж лучше буду по первому: сохранять состояние покоя или прямолинейного равномерного движения... в сторону своей комнаты.
Трофимов посмотрел на говорящего и узнал в нем парня, который интересовался приисками. Парень отделится от группы добровольцев и направился к административному корпусу упругой размеренной походкой человека, уверенного в непогрешимости своих суждений.
– Ничего не поделаешь, - сказал Виктор Трофимову.- Отсев будет, надо к этому привыкать.
– Да этот паренек мне еще в день приезда показался ненадежным, - отозвался Игорь.
– Все терся возле вахтовиков с приисков, выспрашивал что-то.
– Ну да ладно... Насильно мил не будешь, - сказал Виктор.
– Ты сходи к ребятам второй смены, попробуй уговорить человек пять-шесть, чтобы вышли на разгрузку. Скажи, что вместо своей смены... А я пойду позвоню Федорову, потороплю его насчет бойцов.
К вечеру раздался гул подлетающего вертолета. По опознавательным знакам Виктор определил, что это был десант из вэчэ. Вертолет повисел в воздухе, словно примеряясь, как лучше приземлиться, после чего плавно опустился. Из него стали выходить солдаты. Последним вышел знакомый уже Виктору по прошлым его визитам прапорщик. Поздоровались.