Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1
Шрифт:
Излишне говорить, что подобные приемы не имеют ничего общего с подлинно научным и объективным исследованием деятельности той или иной политической фигуры, особенно такой сложной и противоречивой, каким был Сталин в жизни и каким он остался в исторической памяти. Было бы неправильно с порога и без всяких аргументов отбросить обвинения в его адрес о сотрудничестве с царской охранкой. Интересы выяснения истины требуют привести наиболее существенные обвинения в его адрес, проанализировать их как с точки зрения логической и политической состоятельности, так и с точки зрения исторической достоверности. Просто отмести как несостоятельные все «аргументы», которые приводятся в подтверждение вымышленной версии, значит оставить без серьезного опровержения широко распространяемые вымыслы. Иными словами, голое и бездоказательное отрицание данной версии по существу играет на руку тем, кто ее выдвигает и защищает. Такой подход мне представляется неверным, хотя бы по той причине, что он оставляет неосвещенными некоторые деликатные эпизоды из политической биографии Сталина. Фигура умолчания или же
Следует обратить внимание на одно весьма примечательное обстоятельство: версия о тайном сотрудничестве Сталина с охранкой в своем, так сказать, наиболее полном и обнаженном виде появилась уже после смерти Сталина. Правда, некоторые глухие намеки на это стали циркулировать в эмигрантских, преимущественно грузинских, меньшевистского толка, изданиях. Однако они носили какой-то невнятный и явно приглушенный характер. Складывалось впечатление, что просто забрасывают удочку и ждут, кто и как на нее клюнет. Всерьез такие намеки и завуалированные обвинения никто из солидных политических деятелей или историков не принимал. Даже такой смертельный враг Сталина, каким был Троцкий, никогда не поднимал этого вопроса и не рассматривал данную версию в качестве имеющей какие-либо шансы на достоверность. Последнее обстоятельство заслуживает особого внимания, поскольку в своих обвинениях в адрес Сталина Троцкий не останавливался буквально ни перед чем, стремясь опорочить своего главного противника, изобразить его в качестве человека, которого судьба не обделила едва ли не всеми пороками, свойственными людям. Что же касается политических оценок, то здесь Троцкий также не знал никакой меры и зачастую, вопреки логике и здравому смыслу, порой противореча самому себе, рисовал такой облик Сталина, что все исторические злодеи буквально меркли перед ним. Однако в богатом арсенале антисталинских эскапад Троцкого никогда не присутствовало подозрение, а тем более обвинение его в сотрудничестве с царской охранкой. И надо сказать, что Троцкий не по наслышке был знаком с царской полицией и методами ее действий, как и с материалами охранки, ставшими известными после Февральской революции.
Более того, не кто иной, как Троцкий в своей книге о Сталине счел необходимым не только фактически отмежеваться от обвинений Сталина в сотрудничестве с охранкой и в доносах на своих товарищей по революционной борьбе, но и решительно возразить тем, кто выдвигал подобные обвинения. В частности, он писал: «Ему начинают приписывать многое, в чем он не повинен. Социалист-революционер Верещак, близко сталкивавшийся с Кобой в тюрьме, рассказал в 1928 году в эмигрантской печати, будто после исключения Иосифа Джугашвили из семинарии директор получил от него донос на всех его бывших товарищей по революционному кружку. Когда Иосифу пришлось давать по этому делу ответ перед тифлисской организацией, он не только признал себя автором доноса, но и вменил себе этот акт в заслугу: вместо того, чтоб превратиться в священников или учителей, исключенные должны будут стать, по его расчету, революционерами. Весь этот эпизод, подхваченный некоторыми легковерными биографами, несет на себе явственное клеймо измышления. Революционная организация может поддерживать свое существование только беспощадной строгостью ко всему, что хоть отдаленно пахнет доносом, провокацией или предательством. Малейшая снисходительность в этой области означает для нее начало гангрены. Если бы даже Сосо оказался способен на такой шаг, в котором на треть Макиавелли приходится две трети Иуды, совершенно невозможно допустить, чтобы партия потерпела его после этого в своих рядах» [515] .
515
Лев Троцкий. Сталин. Т. 1. С. 85.
Конечно, на довод о том, что даже Троцкий — самый ярый и бескомпромиссный противник Сталина — считал, что Сталина начинают обвинять в том, в чем он не повинен, могут возразить, что это еще ничего не доказывает. Действительно, это ничего не доказывает, но само по себе о многом говорит. И любой мыслящий читатель не может оставить этот факт вне поля своего внимания.
Правда, американский биограф Сталина Р. Хингли, на которого я уже ссылался прежде, констатируя этот факт, тем не менее утверждает, что даже если бы имелись документальные подтверждения сотрудничества Сталина с охранкой, то ни Троцкий, ни другие противники Сталина якобы не решились бы использовать это оружие в борьбе, чтобы не скомпрометировать саму партию [516] . Этот аргумент может вызвать лишь саркастическую усмешку, поскольку за ним не стоит реальная логика политической борьбы. В ней обе стороны — Сталин и его оппоненты — использовали всякие методы, такие, например, как организация заговоров, сколачивание тайных организаций и т. п. Трудно поверить, что, если бы соперники Сталина располагали хотя бы малейшими доказательствами на этот счет, то они не преминули бы их использовать в своих целях. Да и сам американский профессор, по существу, ставит под знак вопроса возможность того, что документальные свидетельства о сотрудничестве Сталина с охранкой имелись, поскольку в начальный период Советской власти, когда архивы охранки стали доступны большевикам, Сталин и его приспешники не располагали возможностями скрыть их. Приводя этот довод, американский автор, тем не менее, вопреки своим же высказываниям в целом не отвергает версию о работе Сталина на охранку.
516
Ronald Hingley. Josepf Stalin: Man and Legend, p. 36–37.
В этой связи, стоит со всей определенностью признать, что хотя все, что написано Троцким о Сталине, и пронизано духом ненависти к нему, высокомерным презрением и откровенной тенденциозностью, но нигде не несет на себе печати фальсификации или подтасовок фактов. Он интерпретирует многие факты совершенно однобоко, пристрастно, порой упрощая всю картину происходившего. Но его нельзя упрекнуть в научной недобросовестности, чем его биография Сталина выгодно отличается от подавляющего большинства современных писаний на эту тему.
Методы современной политической борьбы, в особенности в сфере исторических оценок, поражают даже самых законченных циников. Они служат как бы своеобразной визитной карточкой тех, кто их культивирует. Невольно приходит на ум мысль о том, что недоброй памяти теоретик и блестящий практик концепции чудовищной лжи как эффективного средства достижения поставленных целей Геббельс, покажется легковесным дилетантом, если сопоставить его методы и приемы с методами и приемами современных политических кухонь. С экранов телевизоров, со страниц газет и журналов, по радио и в Интернете распространяются самые невероятные бредни, выдаваемые за правдивую, объективную и достоверную информацию. Это имеет прямое отношение к освещению советской истории, в особенности того периода, когда во главе партии и страны стоял Сталин. И находится, как это ни странно, много людей, которые верят всему, что они слышат или читают. Как не вспомнить слова одного из мудрецов древнего Китая, который сказал: «Если ты веришь всему, что пишут, то лучше бы ты не умел читать.»
В советские времена часто с гордостью повторяли, что наш народ — самый читающий в мире. С этим можно соглашаться или не соглашаться — дело зависит от того, с каких позиций к этому подходить. Но мне кажется бесспорным, что в нашем народе за многие годы укоренилось не достойное его исторического прошлого и лучших черт национального характера слепое доверие к тому, что ему кто-либо внушает. Если это и был самый читающий народ, то едва ли он был и самым мыслящим. Тем более критически мыслящим. Эту характерную и явно негативную черту национального характера умело, по-иезуитски бесстыдно, используют сейчас в оболванивании людей всякого рода политические проходимцы и прохиндеи от мнимой исторической науки. Они непрерывно фабрикуют всякого рода мифы и откровения, цель которых вполне соответствует знаменитой фразе Геббельса о том, что чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверят. При этом авторов таких мифов ничуть не смущает то, что их измышления не выдерживают никакой критики и сопоставления с реальными фактами истории и действительности. К примеру, сколько шума было поднято по поводу так называемого «золота партии». Публиковались многочисленные статьи, издавались многотысячными тиражами столь же бездарные, сколь и лживые книги на эту тему. Но ничего доказать не удалось, если иметь в виду серьезные факты и аргументы. Однако в голове обывателя остался какой-то след, нечто вроде зарубки в подсознании. А именно это и составляет главную, но, конечно, не единственную цель подобного рода мифов и фальсификаций.
Тема о тайном сотрудничестве Сталина с охранкой как раз и является, на мой взгляд, одним из примеров подобного рода фальсификаций. Причем авторы фальсификаций переходят всякие границы. Их версии и домыслы порой напоминают бред сумасшедшего, что, однако, не мешает тому, чтобы они находили выход на страницы газет и журналов. В качестве наглядной иллюстрации можно привести такой пример: «Независимая газета» в 1996 году в очередную годовщину рождения Сталина поместила статью некоего А. Образцова, который с маниакальной настойчивостью «доказывал», что Сталин был английским агентом. Процитируем некоторые пассажи этого, с позволения сказать, исследователя биографии Сталина.
«…Первая встреча Сталина с английским и турецким резидентами произошла зимой 1901 года в Батуме.
Батум был центром Аджарии, мусульманской провинции Грузии. Приезд Сталина из Тифлиса в Батум не был случайным: именно в мусульманском Батуме он видел звено, дернув за которое, можно было вызвать лавину народного восстания против русских.
За полгода пребывания в Батуме молодой Сталин успел многое. Он отыскал английского коммерсанта, имел с ним несколько встреч. Затем он встречался с турецким резидентом в Батуме». [517]
517
«Независимая газета». 21 декабря 1996 г.
Автор в качестве доказательства своей версии, вопреки общеизвестным фактам, утверждает, что Сталин всю жизнь ненавидел Россию и боролся против нее и что его связи с английской разведкой объясняются его стремлением с помощью англичан нанести максимально возможный вред России. Автор пишет: «Сталин ненавидел все русское. Он считал русских своими личными врагами. И это было отмечено уже первым английским разведчиком, коммерсантом из Батума. (Кстати, именно здесь причина того, что Булгаков не был допущен туда Сталиным для написания известной пьесы.)»