Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3
Шрифт:
Особенностью строя народной демократии являлось и то, что в большинстве стран существовала многопартийная система. Одновременно с крахом контрреволюционных партий происходил процесс дифференциации и размежевания внутри демократических партий. Одни из них переходили к сотрудничеству с рабочим классом и его политическим авангардом, признав за компартией ведущую роль в строительстве нового общества; другие – распадались и ликвидировались добровольно или принудительно.
Сталин не раз указывал на то, что главная задача народно-демократической власти состояла в создании экономического базиса нового общества. Решение этой задачи, как показал опыт Советского Союза, предусматривает установление общественной собственности на основные средства производства, социалистическую перестройку сельского хозяйства, планомерное, пропорциональное развитие экономики, осуществление коренных преобразований в области идеологии и культуры, ликвидацию национального
В 1947 – 1949 годах в большинстве народно-демократических государств Восточной Европы была завершена национализация основных средств производства в промышленности, транспорта, банков. Располагая командными высотами в экономике, народно-демократическая власть взяла под свой контроль частнокапиталистический сектор, осуществляла целенаправленную политику экономического регулирования, рассчитанную на рост государственного сектора, расширение и укрепление национализированных отраслей промышленности. Сталин настаивал на том, что условия в этих странах диктуют необходимость более широко, чем в СССР, использовать государственный капитализм как метод привлечения капиталистических элементов в интересах развития народного хозяйства.
Овладев всей полнотой политической власти, рабочий класс в союзе с трудящимся крестьянством смог приступить к созданию материально-технической базы социализма. Те страны, которые до революции были в основном аграрными, становились на путь индустриального развития. В странах, имевших более или менее развитую промышленность, ставилась задача ликвидации оставшихся от капитализма диспропорций в структуре индустрии и в размещении производительных сил, расширения и технического совершенствования всех отраслей производства.
Задачей первостепенной важности Сталин считал осуществление социалистических преобразований и в сельском хозяйстве. Процесс кооперирования сельского хозяйства в странах народной демократии сопровождался острой классовой борьбой. Сталин в беседах с руководителями братских партий неизменно подчеркивал, что в конечном счете победа социализма невозможна без ликвидации кулачества как класса, которая осуществляется на основе массового производственного кооперирования крестьянства. Ликвидация кулачества в странах народной демократии проходила путем его постепенного ограничения и вытеснения. Прямому раскулачиванию подвергались лишь те, кто занимался саботажем и вредительством. Кулакам, проявлявшим лояльное отношение к народной власти и желание честно трудиться, разрешалось вступать в кооперативы.
Советский лидер был совершенно прав, когда исходил из того, что новая историческая обстановка, изменения в соотношении классовых сил на мировой арене, социально-экономические и национальные особенности стран народной демократии порождали новые формы и методы социалистического строительства. Коллективный опыт социалистических стран обогащал международное коммунистическое движение. В итоге возникла новая форма политической организации общества – народная демократия, которую коммунисты рассматривали как одну из форм диктатуры пролетариата. Она отразила своеобразие развития социалистической революции в условиях ослабления империализма и изменения соотношения сил в пользу социализма. В ней нашли также свое отражение исторические и национальные особенности отдельных стран. Жизнь показала, что вредно как умаление и отрицание общих закономерностей перехода от капитализма к социализму, так и игнорирование национальной специфики.
Быстрый экономический и культурный подъем в странах народной демократии Восточной Европы, консолидация в них революционных сил, создание объединенных коммунистических партий, рост их влияния на политическую жизнь своих стран, укрепление дружбы, сотрудничества и взаимопомощи народов, развитие их отношений с Советским Союзом – все это явилось важным вкладом в упрочение могущества и сплочение антиимпериалистического, демократического лагеря.
Кратко стоит затронуть еще один вопрос, имеющий отношение к деятельности Коминформа. Советский вождь, внимательно следивший за деятельность Коминформа и получавший подробную информацию не только о ходе каждого выступления на его совещаниях, но и подробные оценки выступлений представителей других партий, как показывают факты, был недоволен (по крайней мере, не вполне доволен) тем, как функционировал Коминформ. Ему, конечно, не приходило в голову сделать Коминформ неким подобием Коминтерна, ибо это уже в корне не отвечало новым историческим условиям и задачам, стоявшим перед Советской Россией, а также братскими партиями. Но Сталин, видимо, ломал себе голову над тем, как кардинальным образом изменить к лучшему функционирование данной организации. Высоко ценя интеллектуальные и политические качества лидера итальянских коммунистов П. Тольятти, он в конце 50-х годов предложил ему возглавить Коминформ, чтобы вдохнуть в него новую струю жизни. Однако Тольятти весьма вежливо отклонил это предложение, мотивировав свой отказ рядом убедительных доводов. Его письмо Сталину начиналось именно с отказа. Он, как говорится, сразу взял быка за рога, хорошо зная, что советский вождь не любит, когда его пытаются обвести вокруг пальца с помощью надуманных предлогов. Тольятти писал в начале января 1951 года:
«Сов. секретно
Дорогой товарищ Сталин!
Я много думал над предложением о моем назначении на пост Генерального секретаря Информбюро. Мне очень тяжело выражать мнение, не совпадающее с Вашим; но мне кажется, что итальянская компартия в настоящее время не может согласиться на это предложение» [821] .
Отказ итальянского лидера, конечно, не был главной причиной заката Коминформа. Главное заключалось в том, что он уже по существу не мог отвечать требованиям времени, самой обстановке – и не только мировому положению России, но и ситуации в самих странах народной демократии. Эпоха централизованного руководства из единого центра себя полностью исчерпала, и советский лидер, как человек весьма прагматический и одновременно далеко заглядывавший в будущее, не мог сбрасывать со счета указанные факторы.
821
«Источник». 1995 г. № 3. С. 149.
Итак, в самом общем виде были рассмотрены процессы социально-экономических и политических преобразований в странах Восточной Европы. Многое, разумеется, осталось вне поля внимания автора. Но из всего изложенного явствует, что Сталин лично оказывал огромное, можно сказать, решающее влияние на пути и методы решения проблем, стоявших перед странами народной демократии. В данной связи возникает вопрос, поставленный авторами исследования о Восточной Европе, на которое я уже ссылался выше.
Используя либеральную фразеологию, они, тем не менее, задаются принципиально важным вопросом: «Итак, 1949 – 1953 гг. для Восточной Европы стали периодом активного внедрения советской (сталинской) модели организации общества.
В начале 50-х годов в странах региона были созданы основные, „несущие“ элементы этой модели: абсолютная концентрация политической и экономической власти в руках вождя; наличие единственной массовой партии (коммунистической), обладавшей реальной властью (сохранявшиеся в отдельных странах „декоративные“ партии – не в счет); монополия марксистско-ленинского учения в сфере идеологии; монополия партийного государства на средства массовой информации и силовые структуры; всеобъемлющий контроль со стороны властных структур, облеченных на это специальными полномочиями; жесткая централизованная система управления экономикой. Были приведены в действие и типичные для советской модели механизмы поддержания этой „конструкции“, включая репрессивно-террористические. Это дает основание говорить о наличии в Восточной Европе политических режимов, несомненно, близких к советскому образцу, левототалитарных по своему характеру, однако имеющих особые „родовые“ черты, не дающие возможности считать их аналогами советского сталинского режима. Отличие, на наш взгляд, состоит в степени развертывания заложенного в этой „конструкции“ тоталитарного потенциала» [822] .
822
Т.В. Волокитина, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова, Т.А. Покивайлова. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа. 1949 – 1953. С. 662 – 663.
Не стану вступать в полемику по поводу квалификации характера режимов, установившихся в странах народной демократии в тот период. Отмечу лишь, что лично я разделяю ту точку зрения, что эти режимы не были не только копией сталинского режима, но и по целому ряду важных качественных особенностей отличались от него. Да, собственно, было бы даже смешно в системе общественных и межгосударственных отношений искать и находить точные копии сталинского режима. Он был своеобразен и по-своему неповторим, как своеобразными и неповторимыми были российские условия, породившие его появление, расцвет, а затем и медленное угасание. История стран народной демократии во многом протекала под диктовку Сталина. Однако он оставлял им достаточно большую степень независимости практически во всех сферах, кроме важных международных вопросов. Поэтому, на мой взгляд, явно тенденциозную предвзятость проявляют те авторы, особенно западные, которые рассматривают братские страны как простых сателлитов Москвы. Кардинальные различия эпох изменяли и само понимание зависимости, степени того, насколько самостоятельно принимались те или иные решения в рамках отдельных стран. Оперировать здесь исключительно понятиями диктата и полного господства – значит сильно искажать историческую реальность.