Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Горяева Татьяна Михайловна

Советская историография отличалась не только фальсифицированным и односторонним освещением фактов и однобокостью оценок, но и умолчанием целого ряда явлений и сторон общественной жизни, в том числе и данной проблемы. Обширная обществоведческая литература, не представляющая сегодня научной ценности, является при этом важным источником по данной проблеме, поскольку в ней отражена деятельность системы партийно-государственного управления и контроля за всеми источниками и средствами массовой коммуникации. С другой стороны, в различных областях знания получили развитие теоретикометодологические и методические аспекты анализа текста, в том числе и журналистского, образовав самостоятельное научное направление и междисциплинарную научную школу.

Хотя советской историографии была присуща идеологическая ограниченность, некоторые ее направления получили глубокое развитие, в том числе история государственной системы управления. Советским литературоведам и искусствоведам, несмотря на общую атмосферу, царившую в издательствах, и самоцензуру авторов, удавалось сквозь личностное восприятие деятелей искусства и психоанализ передать реальные взаимоотношения власти и творческой интеллигенции. Таким образом, период до 1990-1991 гг. характеризуется опосредованным отражением в работах советских авторов системы контроля и цензуры.

Особенности исследования института советской цензуры в последнее десятилетие были обусловлены несколькими

факторами: правовыми гарантиями, доступностью архивных документов, общественным интересом к данной проблеме. Новую отечественную историографию объединяет попытка объективного анализа рассекреченных и ранее недоступных архивных документов, раскрывающих структуру, механизм, формы и методы политического давления и регулирования в различных сферах культуры и информации. Характерной чертой некоторых из работ является присущий им обличительный пафос и одностороннее освещение проблемы, что связано с использованием источников одной структурной принадлежности и отсутствием системного подхода. Как результат локальных исследований структуры и механизма советской цензуры сформировались две тенденции, определяющие современный принципиальный подход на базе методологического синтеза различных социологических и философско-исторических концепций. Первая – исследования масштабного характера рассматривают политическую цензуру как один из важнейших элементов политической системы общества и решающий фактор в определении характера и структуры взаимоотношений власти и общества. Вторая – как правило, конкретноисторические исследования преимущественно культурно-политической проблематики учитывают цензуру в своих концептуальных построениях. Это свидетельствует о том, что в результате интенсивной научноиздательской деятельности отечественных историков в последнее десятилетие проблема цензуры как института и как непременного фактора исторического исследования прочно вошла в сферу интересов ученых различного профиля и специализации. Тем не менее до сих пор не было предпринято системного исследования многогранного и двойственного явления политической цензуры с использованием междисциплинарного подхода, который дает наилучший результат для изучения наиболее сложных проблем социально-политической истории.

Реконструкция корпуса источников по истории политической цензуры

Широта и многообразие документального фонда истории политической цензуры вовсе не означают его полноту и информационно качественный уровень. Практически все изучающие советский период историки сталкиваются с неполнотой и фрагментарностью источниковой базы, связанной с несовершенной системой комплектования архивных фондов и архивными лакунами, возникавшими в результате непредвиденных событий, стихийных бедствий, войн и пр. Одна из наиболее ощутимых информационных лакун по истории политической цензуры в СССР возникла в результате уничтожения важнейшей части фонда Главлита СССР за период с 1922 по 1937 г. По свидетельствам самих сотрудников аппарата Главлита и в соответствии с официальным заявлением руководства Центрального архива Федеральной службы безопасности, она была уничтожена [110] . Во всяком случае, в документах более позднего времени, например в приказе Главлита от 19 апреля 1958 г. о создании экспертной комиссии по работе с архивом учреждения, уже фигурируют такие хронологические рамки фонда – 19381956 гг. По широко распространенной версии, документы общего и секретного делопроизводства были вывезены и затем уничтожены НКВД во время массовых репрессий, проводимых в структуре Главлита в 1937 г. Долгие годы была затруднена и подчас невозможна работа с документами партийных фондов, доступных только членам КПСС; было ограничено использование подавляющего большинства фондов органов государственной власти и государственного управления.

110

Из служебной переписки между ЦГАОР СССР и КГБ.

Неполнота отражения функционирования цензурного механизма в архивных документах связана также с принципами и методами комплектования документального фонда цензуры: его частичное уничтожение началось еще задолго до 1937 г. Изначально фонд Главлита и учреждений его системы формировался только из организационнораспорядительных документов, не отражая тем самым процесс функционирования цензуры в полной мере. Речь идет, прежде всего, о текстах и рукописях, отклоненных и запрещенных к публикации и распространению. В 1920-е гг. архивные органы пытались каким-то образом отрегулировать сохранность всей документации, в том числе и художественных произведений, подвергшихся цензуре и ею отвергнутых. Об этом свидетельствует, например, ответ из Центрархива РСФСР от 18 декабря 1926 г. на запрос Ленинградского губархбюро, в котором говорится, что «гранки и тексты рукописей, как имеющие следы делопроизводства в виде ремарок сотрудников Гублита и штампов о выпуске в свет, должны быть причислены к архивному материалу». Управление Центрархива просило бюро запросить Главлит, «куда поступают рукописи, запрещенные к печати, и сообщить Центрархиву. Основание: утвержденный протокол Проверочной Комиссии» [111] . Обеспокоенный претензиями архивных учреждений Гублит поспешил разрешить этот вопрос с помощью Москвы, куда 28 декабря 1926 г. был направлен запрос с просьбой разъяснить их обязанности перед Главлитом и перед Центрархивом [112] . Ответ из Москвы был лаконичен и скор. Уже 5 января 1927 г. в Ленинградский Гублит поступило распоряжение: «Гранки и тексты рукописей сдаче в Центрархив не подлежат, их следует уничтожать как секретный материал, утративший свое значение. Что касается циркуляра № 867 от 29 / 111-24 г., то в нем идет речь о материалах уже отпечатанных и выпущенных в свет. Зав. Общим отделом Главлита Ревельский» [113] .

111

Письмо подписал зам. заведующего Центрархивом Адоратский (ЦГАЛИ СПб. Ф. 31. Оп. 2. Д. 27. Л. 24).

112

ЦГАЛИ СПб. Ф. 31. Оп. 2. Д. 27. Л. 25.

113

Там же. Л. 26.

И рукописи уничтожались… Утилизации подвергались уже отпечатанные тиражи книг, «рассыпались» набранные гранки. В результате фонд Главлита представляет собой традиционный по своему составу для советского государственного учреждения комплекс, содержащий управленческую документацию, не отражающий специфику деятельности учреждений политической цензуры.

Официальная история передачи архива Главлита в ЦГАОР СССР началась только в 1967 г. (через 45 лет после создания учреждения фондообразователя), когда в результате экспертизы ценности [114] были подготовлены и описаны материалы, охватывающие период с 1938 по 1955 г. [115] Заметим, что такое непозволительное промедление передачи документов на государственное хранение объясняется не только сверхсекретностью и особым положением Главлита, но и тем обстоятельством, что ведомственные архивисты испытывали определенные трудности и предпринимали усилия к розыску и восстановлению утраченной части архива [116] . Когда было получено от КГБ СССР подтверждение о физической утрате части архива, планомерная передача документов в ЦГАОР СССР была продолжена. Второе поступление [117] было произведено 14 марта 1973 г. и сопровождалось следующей информацией Главлита: «Одновременно сообщаем, что по характеру включенных в опись документальных материалов доступ к ним в архиве должен быть строго ограничен и право пользования ими должно предоставляться в каждом конкретном случае только с письменного разрешения руководства Главного управления» [118] .

114

Пр. № 3 ЭПК № 0179 от 15 июня 1966 г.

115

Две описи: on. 1 – секретные документы, оп. 2 – документы ограниченного доступа. Всего 906 дел. Акт № 1 о передаче материалов был подписан заместителем начальника 1 Отд. Главлита А. Меркуловым и директором ЦГАОР СССР В.Р. Крыловым. Документы Главлита поступили на специальное хранение (хранитель фондов – Анисимов) и получили гриф секретности.

116

Из служебной переписки между ЦГАОР СССР и КГБ.

117

Несекретные материалы с 1938-1948 гг., всего по двум описям 123 дела.

118

ГА РФ. Дело фонда Главлита № 9425.

В дальнейшем поступление документов шло относительно регулярно: 23 октября 1973 г. было передано 176 дел за период 1949-1958 гг. (On. 1); 26 апреля 1974 г. – 91 дело за период 1956-1963 гг. (On. 1); 26 декабря 1974 г. – 165 дел за период 1956-1960 гг. (On. 1); 20 января 1977 г. – 58 дел за период 1961-1962 гг. (Оп. 2). Проверка наличия, которая была зафиксирована актом, установила хорошее состояние фонда Главлита, который на это время насчитывал 1129 дел, из них 223 дела по личному составу. В дальнейшем текущие поступления не превышали 30 дел за один раз. Поэтому количественный состав фонда увеличивался медленно: в 1982 г. – 1271 дело, в 1988 г. – 1436 дел и т. д.

Новая страница в истории формирования архивного фонда Главлита началась в 1991 г. В первой половине года на государственное хранение поступило: в июне – 146 дел (за 1976-1981 гг.); в июле – 133 дела (за 1981-1985 гг.) и в конце месяца – 29 дел (за 1986 г.). В связи с упразднением Главного управления по охране государственных тайн в печати и других средствах массовой информации (ГУОТ) 6 сентября 1991 г. ЦГАОР СССР принял по акту 289 дел за период 1968-1978 гг. Динамика архивных поступлений вполне соответствовала общему духу начала 1990-х гг.: 14 ноября 1991 г. – 3949 дел за период 1988-1991 гг., 6 декабря 1991 г. – 357 дел за период 1928-1990 гг. (ранний период представлен НСА) и 133 дела Главлита Эстонии за период 1976-1990 гг., 14 апреля 1992 г. – 12 дел за период 1938-1977 гг., 12 октября 1992 г. – 214 дел за период 1938-1977 гг. и 11 мая 1993 г. 589 дел 1981-1991 гг. В конце 1993 г. фонд Главлита насчитывал 5568 дел, а по последней проверке при передаче рассекреченных материалов в хранилище социальнокультурного строительства – 5572 дела (On. 2-5) [119] . С сожалением вынуждены констатировать, что все попытки обнаружить в Центральном архиве ФСБ документальные следы, проливающие свет на историю уничтожения архива Главлита в конце 1930-х гг., остались без результата.

119

Сведения об истории складывания архивного фонда Главлита почерпнуты из материалов Дела фонда.

Иначе выглядит история складывания и состав документов архивного фонда Главреперткома [120] , хранящегося в РГАЛИ. Первое поступление документов на государственное хранение произошло еще в начале Великой Отечественной войны в первые годы существования Литературного архива. Актом от 3 июня 1942 г., в соответствии с постановлением СНК СССР от 29 марта 1941 г. № 723, экспертная комиссия Комитета по делам искусств при СНК СССР, начальник отдела Литературного архива УГА НКВД СССР Евсеева и уполномоченный ГУРК отобрали архивные материалы Комитета по делам искусств при СНК СССР и архивные материалы Главискусства НКП РСФСР для передачи Литературному архиву на постоянное хранение в количестве 5738 ед. хр. Архивный комплекс представлял следующие виды документации, которые были систематизированы по описям: 1. Материалы секретариата Главреперткома НКП РСФСР (Оп. 1-8, 1926-1933 гг.); 2. Пьесы Главреперткома (Оп. 9 за 1934 г.; Оп. 10 за 1935 г.); 3. Пьесы конкурса драматургов 1935 г. (Оп. И за 1935 г.); 4. Пьесы ГУРК (Оп. 12 за 1935-1937 гг.); 5. Материалы секретариата Главискусства НКП РСФСР (Оп. 13 за 1925-1935 гг.). В 1945 г. в ЦГЛА поступили еще три описи пьес Главреперткома. Однако по-настоящему работа по систематизации и научному описанию фонда началась уже после окончания войны. Актом от 25 октября 1949 г. было зафиксировано окончание обработки фонда № 656. Работа по усовершенствованию состава фонда продолжилась и в последующие годы. В результате проведенной в конце 1950-х гг. экспертизы ценности по отборочному списку было выделено к уничтожению 1556 ед. хр., оставлено на постоянное хранение 11 421 ед. хр.

120

Главное Управление по контролю за репертуаром при Главлите РСФСР (система НКП РСФСР), 1923-1928; Главное Управление по контролю за репертуаром Главискусства НКП РСФСР, 1928-1934; Главное управление по контролю за репертуаром и зрелищами НКП РСФСР, 1934-1936; Главное управление за репертуаром и зрелищами при Комитете по делам искусств при СНК СССР (Совете министров СССР), 1936-1951.

В связи с ликвидацией Главреперткома в составе Комитета по делам искусств и передачей его функций в Главлит Министерство культуры СССР инициировало передачу материалов Главреперткома за 19451951 гг. в ЦГЛА. Новое поступление в фонд произошло 11 июля 1958 г. от Комитета по делам искусств СССР за 1937-1953 гг. в количестве 351 ед. хр., а 15 сентября того же года фонд пополнился солидным поступлением от Министерства культуры СССР – 9629 ед. хр. Главреперткома за 1936-1953 гг. На этом формирование фонда практически закончилось, если не считать двух ед. хр. Главреперткома, поступивших в ЦГАЛИ в 1967 г. В результате целевых комплексных экспертиз, проведенных в 1970-х гг., по последним сведениям, представленным в «Путеводителе РГАЛИ», фонд Главреперткома насчитывает 11 463 ед. хр.