Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.
Шрифт:
Важнейшими хранилищами документированной фактографии, воссоздающей идеологическое руководство всеми областями культуры, в том числе и цензурными органами, являются бывшие партийные архивы. В качестве демонстраций информационных возможностей документальных комплексов партийного происхождения наибольший интерес представляет Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ – б. ЦХСД), поскольку этот архив, существующий относительно недавно [134] , не имеет ни путеводителя, ни традиционно развитого НС А. Работа с материалами архива очень сильно связана с особенностями партийного делопроизводства, элементы которого являются, по сути, единственным ключом в процессе поиска документов. Важным обстоятельством является то, что документы съездов, конференций, пленумов ЦК, Президиума (Политбюро) ЦК КПСС и другие важнейшие источники хранятся в Архиве Президента РФ, бывшем Архиве Президента СССР, больше известным как Кремлевский, или Сталинский, архив. Поэтому можно сказать, что партийный фонд разделен не только на две хронологические, но и на две «содержательные» части с различными формами собственности: государственной и «ведомственной» [135] .
134
ЦХСД был создан в конце 1991 г. на базе текущих архивов ЦК КПСС – в первую очередь VII сектора Общего отдела ЦК,
135
Если РГАНИ и РГАСПИ входят в состав Государственного архивного фонда, то Архив Президента РФ подчиняется только Администрации Президента РФ и Президенту России. Поэтому доступ к документам последнего является ограниченным и только с разрешения Администрации. Надо отдать должное, что уже с 1991 г., и особенно с 1994 г., началась большая работа по передаче документов из Архива Президента РФ в профильные государственные архивы.
Итак, в РГАНИ материалы по теме были выявлены в следующих фондах:
– Фонде пленумов ЦК КПСС (Ф. 2), в котором хранятся документы Июньского пленума ЦК КПСС 1963 г. (18-1 июня), знаменитого пленума по идеологии, сыгравшего решающую роль в торможении демократических процессов в обществе;
– Фонде Бюро Президиума ЦК КПСС и Президиума ЦК КПСС (Ф. 3) 1953-1986 гг., в котором сохранились постановления о руководстве различными областями культуры, о деятельности органов государственной власти. Например, такие судьбоносные документы, как Постановление «О мерах по улучшению руководства развитием художественной кинематографии» от 19 июля 1962 г., Постановление Политбюро ЦК КПСС «О реорганизации Главлита» от 18 августа 1966 г., Постановление Политбюро «О преобразовании Гостелерадио СССР» от 12 июля 1970 г., документы о партийном руководстве деятельностью творческих союзов, созыве съездов творческих союзов (например Съезда художников СССР
7 января 1963 г.), о партийном руководстве отраслями культуры и искусства (например, о беседе в ЦК КПСС с деятелями литературы и искусства от 10 декабря 1962 г., об упорядочении издания газет и повышении их роли в коммунистическом строительстве и идеологической работе партии от 25 апреля 1969 г. и др.), а также документы, касающиеся отдельных выдающихся деятелей культуры, например В. Гроссмана, Б. Пастернака, И. Эренбурга и др.;
– Фонде Секретариата ЦК КПСС (Ф. 4) 1953-1970 гг. – подразделения ЦК, где рассматривались и принимались решения по важнейшим кадровым вопросам, а также всем ключевым проблемам, связанным с организацией культурной и творческой жизни: организацией фестивалей, конкурсов, выставок, гастролей, изданием зарубежной литературы, утверждением репертуара драматических и музыкальных театров и пр.;
– Фонде Отдела культуры ЦК КПСС (с 20 декабря 1962 г. – Идеологический отдел (Ф. 5) – 1953-1970 гг., где по функциональному признаку сконцентрированы различные виды документов о развитии советской культуры до и после XX съезда партии: о борьбе за «чистку» рядов в творческих организациях, о деятельности Комитета по Ленинским премиям в области литературы и искусства, о совещаниях по вопросам социалистического реализма и литературной критики, об улучшении дела литературного перевода, о работе литературно-художественных журналов и газет, о некоторых «нездоровых» явлениях в Московской и Ленинградской писательских организациях, разборы конкретных произведений (Б. Пастернак, В. Дудинцев, Э. Казакевич, В. Кочетов и др.), о переписке Б. Полевого с американским писателем Г. Фастом, о явлениях «формализма» в живописи и музыке, о положении советской оперы и др. В этом же фонде собраны многочисленные факты деятельности тех учреждений и ведомств, которые входили в систему управления Отделами ЦК: центральных и местных газет, журналов и издательств, телевидения и радиовещания, иновещания, звукозаписи и граммофонной промышленности, театра и кинематографа, прокатной и репертуарной политики и, конечно, Главлита и его системы.
– Фонде Бюро ЦК КПСС по РСФСР (Ф. 13) – 1956-1966 гг., решения которого были направлены на идеологическое руководство учреждениями культуры в республике. Так, например, за выпуск Калужским областным книжным издательством сборника «Тарусские страницы», не включенного в план издательства и содержащего «ряд произведений не только слабых в литературно-художественном, но и порочных в идейном отношении», был уволен директор издательства и проведена чистка в творческой организации литераторов области.
– Фондах Идеологических комиссий, Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей (Ф. И) – 1958-1961 гг. и Идеологической комиссии при ЦК КПСС (Ф. 72) – 1962-1966 гг., по сути являвшихся главными цензурными органами, которые определяли всю культурную политику в стране.
Вторая задача, связанная с реконструкцией утраченной части фон-да Главлита, решалась с помощью выявления документов в фондах Наркомпроса РСФСР (ГА РФ.Ф. А-2306), Главреперткома (РГАЛИ.Ф. 656), Главискусства (РГАЛИ.Ф. 365) и других за период 1922-1938 гг. Однако наибольший результат дали фонды ЦГАЛИ Санкт-Петербурга, в которых, как оказалось, помимо внутренних документов сохранилась обширная деловая переписка с Главлитом, Главреперткомом, Наркомпросом и другими московскими учреждениями. Это, прежде всего, фонд Ленинградского губернского отдела Главлита НКП РСФСР (Ф. 31 (2831), 1922-1927 гг.), фонд Ленинградского отдела по делам литературы и издательств Ленисполкомов (Ф. 281 (5984), 1927-1935 гг.) и фонд Управления по охране государственных тайн в печати Ленинградских областных и городских исполкомов (Ф. 359 (9785), 1939-1976 гг.). В этих фондах, помимо отчетов и докладов о работе гублита и издательств, результатах обследований работы типографий, докладов цензоров по контролю за изданиями и радиовещанием, различного рода переписки об открытии издательств, работе редакций, контролю за репертуаром, отправке рукописей и кинофильмов за границу, сохранились многочисленные запретительные списки литературных, музыкальных произведений, а также списки разрешенных и запрещенных кинофильмов и грампластинок. Однако наиболее ценными для нас оказались циркуляры, распоряжения и приказы Главлита, а также большое количество методических материалов, которые в виде обязательной рассылки поступали в Ленинградский гублит. В результате в фондах Ленинградского гублита и Леноблгорлита за период с 1922 по 1938 г. сохранилась весьма представительная коллекция документов Главлита, которая в достаточной степени отражает основные направления, формы и методы цензуры в этот период, а также деятельность самого Главлита.
Для того чтобы оценить значение фондов ЦГАЛИ Санкт-Петербурга для реконструкции утраченной части фонда Главлита, стоит сравнить их, например, с профильным фондом Мосгублита (Ф. 4405), который хранится в ЦГАМО. Документы фонда охватывают период с 1923 по 1929 г. и представляют собой всего 10 дел, состоящих из выборочных материалов исключительно местного значения за различные годы: протоколов заседаний уездных бюро ЦК РКП(б), Художественных советов при МОНО, переписки с издательствами, отчетов уездных инспекторов по делам печати и зрелищ, планов и отчетов МОНО и др. Представляют определенный интерес лишь два дела. В первом (Д. 8) хранятся отзывы о постановках в театре им. Мейерхольда и «Экспериментальном театре» (1926 г.); во втором (Д. 10) – рукопись сборника материалов и методические указания по организации праздника в деревенских школах I ступени, подготовленная издательством «Советская школа» (1928-1929 гг.). Это свидетельствует о том, что формирование фонда Мосгублита происходило только с учетом местной специфики, и документы «центра» в нем не отложились, как можно предположить, по причине территориальной близости к нему.
Значительно более сложные цели и задачи стояли в связи с реконструкцией материалов по истории советского радиовещания, одного из мощных информационно-пропагандистских средств, подвергшегося массированному воздействию политической цензуры. Поскольку такого рода задача имеет выраженную специфику и впервые решается в отечественной историографии, она заслуживает подробного описания. В первые годы развитие радиовещания как нового средства коммуникации сопровождалось устойчивым мнением в профессиональной среде, что слово, сказанное в эфире, – это воробей, выпущенный на волю: выпустишь – не поймаешь. И в некоторой степени это действительно было так. Но только в некоторой. В силу своей природы радио тяготеет к эмоционально-образному общению со слушателем, воздействуя на аудиторию комплексом выразительных средств, свойственных звуковому отражению действительности (речь, музыка, шумы и др.) [136] . Это определяет своеобразие текстов радиопередач. Система документирования на радио, а также практика цензурирования и редактирования радиоинформации, которая складывалась не один десяток лет, и принятая до недавнего времени предварительная звукозапись радиопрограмм в основном определили и характер творческих архивов советского радио [137] , в архивах тексты хранятся в микрофонных папках и полностью отражают ту информацию, которая была передана в эфир. Они содержат заранее подготовленные дикторские тексты с окончательной редакторской правкой и «расшифровки» документальных звукозаписей. Имеются обозначения особенностей акустического фона (речь, музыка, шумы), использования музыкальных и художественных произведений. В состав реквизита микрофонной папки включены следующие данные: жанр, название и автор радиопередачи, участники и исполнители, наименование редакции и отдела, планируемое и фактическое время выхода в эфир, фамилия дежурного выпускающего редактора, дикторов и уполномоченного Главлита, объем радиопередачи и отметки о прохождении ее в эфир (например: «Передача прошла целиком и в срок»).
136
См. подробно: Ярошенко В.Н. Информационные жанры радиожурналистики. М., 1976; Дубровин В.Б. Об эволюции газетных форм работы и жанров на радио (1922-1932 гг.) // Журналистика: Наука. Образование. Практика. Л., 1971. С. 114-132; Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М., 1973; Прохоров Е.П. Публицист и действительность. М., 1973; Гуревич П.С. Ружников В.Н. Советское радиовещание: Страницы истории. М., 1976; Звучащий мир: Книга о звуковой документалистике. М., 1979; Методологические проблемы изучения средств массовой коммуникации. М., 1985; Михалкович В.И. Изобразительный язык средств массовой коммуникации. М., 1986 и др.
137
Современная практика «живого» эфира существенно отличается от прежней. Поэтому оформление текстов также сильно изменилось. Нет прежних точно выверенных и отредактированных текстов, поскольку практически все журналисты работают по своим рабочим наброскам, многие интервью готовятся предварительно только по основным вопросам, а в эфире идет свободная беседа. Безусловно отсутствуют многие атрибуты, такие как, например, отметка цензора и др.
Однако говорить о полноценной источниковой базе истории отечественного радио нельзя. Долгое время даже создание документальной истории радиожурналистики считалось невозможным: исследования осуществлялись на основе отчетной документации и на материалах ведомственной периодики; источниковеды и археографы не предпринимали попыток планомерного поиска, анализа и использования источников.
Микрофонные тексты и фотодокументы – две взаимосвязанные части документального фонда советской радиожурналистики. Тем не менее исторически сложились две самостоятельные и не зависящие друг от друга системы комплектования и организации хранения письменных и звуковых документов радиовещания в ведомственных и государственных архивах. Остановимся на краткой истории формирования звукового фонда, который является уникальным источником звуковой культуры 1930-1940-х гг., прошедшей через многоэтапный политический контроль и цензуру. Появление и развитие электромагнитной записи на рубеже 1920-1930-х гг. и широкое ее применение в радиовещании, организация фабрики «Радиофильм» и бурный успех ее первых работ (радиофильмы: «В шеренгу гигантов» – об открытии завода АМО, режиссер В.С. Гейман; «Москва в годовщину Октября» – о параде на Красной площади 7 ноября 1931 г., режиссер А.Г. Разумный; «Великий день» – о праздновании 1 Мая 1932 г., режиссер В.С. Гейман и др.) обусловили создание в 1932 г. Центрального государственного архива звуковых записей [138] .
138
Сборник руководящих материалов по архивному делу (1917 – июнь 1941 г.). М., 1961. С. 82.
29 сентября 1933 г. в структуре Радиокомитета был образован специальный сектор звукозаписи и телевидения, в задачу которого входила «организация во всесоюзном масштабе звукозаписи с использованием всех достижений современной советской и заграничной техники (запись на пленку, грамдиск, бумагу, металл и др.) и привлечением к делу звукозаписи лучших специалистов и исполнителей». С развитием радиовещания расширялась тематика звукозаписи, повышался исполнительский уровень, чему способствовала деятельность художественного совета, выделение из структуры фабрики звукозаписи цеха «Шоринофон» [139] и т. д. Вместе с тем усиливались политический контроль и цензура за содержанием звукозаписей как на этапе их создания, так и на этапе хранения. Это привело к необоснованному уничтожению ценнейших общественно-политических и художественных звукозаписей 1930-1940-х гг. [140] Официально были признаны «не имеющими художественной ценности» и уничтожены по политическим причинам более 400 ед. хр., относящихся к 1937-1940 гг. [141] Таким образом, ряд причин – распыленность или отсутствие микрофонных текстов в условиях «живого вещания» начального периода развития радиовещания, неудовлетворительное состояние ведомственного хранения текстовых и звуковых документов, уничтожение большинства звукозаписей в конце 1930-х гг., гибель части архива во время эвакуации Радиокомитета в октябре 1941 г. и др. – привели к тому, что в фонде Гостелерадио СССР за 1933-1970 гг., насчитывающем более 23000 дел, полностью отсутствуют творческие материалы 1930-х гг., а фотодокументы этого периода, сохранившиеся в РГАФД, исчисляются несколькими десятками единиц хранения.
139
ГА РФ.Ф. 6903. On. 1. Д. 2. Л. 153-154; Оп. 9. Д. 2. Т. III. Л. 165-167; Ф. 5508. Оп. 1.Д. 2073. Л. 43-44.
140
Приказ № 415 по Всесоюзному комитету по радиофикации и радиовещанию при СНК СССР от 22 сентября. 1939 г. о создании комиссии «для проверки имеющегося фонда тонфильм и очистки его от негодных в идеологическом и художественном отношении фильмов» (Архив ОРТ. On. 1 л / с. Д. 74. Л. 45).
141
ГА РФ.Ф. 5325. Оп. 10. Д. 988. Л. 356-374.