Политические сочинения
Шрифт:
Сопоставление моделей реального и мнимого конституционализма – пример применения данного метода при анализе перехода от абсолютизма к конституционной монархии в начале ХХ в., – сохраняет свое значение при изучении постсоветского конституционного строя. Проблема соотношения реального и мнимого конституционализма – не есть исключительно российская специфика, однако она актуализируется в России на переходных стадиях (когда возникает стремление соединить ценности демократии с устойчивостью и восстановлением «управляемости» политической системы). Учитывая логику развития российской политической системы, важно отказаться от линейной концепции перехода к демократии, принимать во внимание возможность срывов демократического процесса, реставрационных тенденций и возможность консолидации власти в авторитарных формах – номинального и мнимого конституционализма. Эта логика в прошлом и настоящем часто ведет к откатам демократических реформ, что выражается в циклическом характере смены периодов подъема и падения конституционализма. Они представлены в больших циклах российского
Формирование нового правового сознания и модернизация юридического образования, являющиеся императивом демократических преобразований, возможны на основе ценностей гражданского общества и правового государства. С позиций современной когнитивной теории гуманитарного познания целесообразно проведение различия между двумя типами информации – подлинной (основанной на самостоятельном участии индивида в познавательной деятельности и освоении методов доказательного познания) и неподлинной, вторичной (основанной на трансляции уже добытого знания). Первый подход составляет основу фундаментального юридического образования, сочетающего этику профессионализма с целенаправленным освоением методов научного познания. Перспективы возрождения классической концепции университетского образования – воспитание творческой личности, способной не только транслировать культуру, но и создавать новые интеллектуальные ценности с позиций международного опыта, сравнительного анализа российского права, проблемно-ориентированного изучения политической теории и практики российского конституционализма в модернизации России ХХI в.
Целесообразность обсуждения с позиций идеала правового государства и модернизации российской правовой системы констатируется по следующим направлениям: расширение гарантий общественного плюрализма; решение проблем федерализма в соответствии с мировым опытом (более четкое разграничение предметов ведения федерации и субъектов, конкретизация компетенции законодательной и исполнительной власти последних, бюджетный федерализм) и бикамерализма (логика формирования верхней палаты в федеративном государстве); переход к функционирующей смешанной президентско-парламентской системе; повышение для этого контрольных функций парламента и достижение четкости в распределении полномочий между президентом и правительством (ответственное правительство); укрепление независимости судебной власти; решение проблем правового обеспечения местного управления и самоуправления в его отношении к органам государственной власти; создание административной юстиции, наконец, преодоление традиционных стереотипов общественного сознания, связанных с отрицанием права как инструмента социального регулирования, неразвитостью механизмов спроса на право и доступа к правосудию [318] .
318
Конституционное развитие России. Задачи институционального проектирования. М., 2007.
Рассмотрение теории правового государства как стратегии модернизации позволяет аккумулировать значительный теоретический и сравнительный потенциал классической юриспруденции, вывести обсуждение проблемы на уровень социологии права, конкретных рекомендаций и технологий их реализации. Консервативный тезис о невозможности реализации правового государства в России в силу ее социальной и культурно-исторической специфики опровергается существованием развитой конституционной мысли. Опыт многих стран мира свидетельствует о том, что рациональные формы и технологии политического устройства вполне согласуются с исторической традицией, если отказаться от абсолютизации стереотипов последней. Кроме того, кто сказал, что современное общество с его высоким уровнем коммуникаций и обмена информацией должно бесконечно оставаться заложником архаичных компонентов исторической традиции? Все разумное действительно в той же мере как все действительное разумно.
Сравнение программы классического русского либерального конституционализма и тех компонентов конституционной практики, которые представлены в текущем политическом процессе, приобретает очевидную актуальность. Данное исследование дает ответы на следующие вопросы: в какой мере политическая программа русского либерализма реализована столетие спустя и что современная политическая практика может позаимствовать из опыта либерального конституционного движения начала ХХ в.; почему все крупнейшие революционные кризисы в истории России заканчивались восстановлением авторитарной модели государственной власти; в какой мере этот вывод применим к современной эпохе; в чем трудности реализации программы либерального конституционализма на современном этапе; и, наконец, что предстоит сделать для успешного проведения данной программы в жизнь. Российский либерализм реализовал себя как научная теория, программа решения конституционного вопроса и социальная практика эпохи революций начала ХХ в. Как научная теория он дал чрезвычайно высокий уровень философского анализа социально-политического кризиса – его целостную концепцию как разрыва естественного права и позитивного права. Данная парадигма – модель объяснения социального кризиса, с которым мир столкнулся на рубеже XIX–XX вв. Либеральная парадигма представляла собой уникальную попытку теоретического и междисциплинарного осмысления данного явления (поскольку в ее разработке приняли участие философы, экономисты, правоведы, литературоведы, социологи и публицисты), но, что еще более важно, предлагала объясняющую схему и концепцию выхода из кризиса, сохранившую значение сегодня. Были заложены основы социологии права, поставившей решение проблем в сравнительный контекст, разрабатывавшей функции права и механизмы его реализации. Эта теория обладает признаками цельной научной парадигмы, реализовавшегося научного прогноза [319] .
319
Медушевский А.Н. Диалог со временем: российские конституционалисты конца XIX – начала XX вв. М., 2010.
Систематическое проблемно-ориентированное изучение политической теории российского конституционализма и ее значения в ХХ в. на основе как опубликованных трудов, так и материалов российских и иностранных архивов, позволяет осуществить реконструкцию российского конституционализма в контексте исторической эпохи рубежа XIX–XX вв., проанализировать вклад его выдающихся идеологов в решение проблем построения демократического общества, включить данные имена и идеи в российскую политическую жизнь и образование, способствовать построению правового государства в России. Рассмотрение теории правового государства как стратегии модернизации позволяет аккумулировать значительный теоретический и сравнительный потенциал классической юриспруденции и политической мысли, вывести обсуждение проблемы на уровень социологии права и политики реформ, конкретных рекомендаций и технологий их реализации.
Печатается по изданию: Медушевский А.Н. Политическая теория российского конституционализма ХХ в. // Общественная мысль России: истоки, эволюция, основные направления. М., 2011. С. 480–501.
Раздел III
Демократия и авторитаризм: логика переходных процессов
Теория конституционных циклов: типология, структура, механизмы действия
Конституционный цикл – период времени, в ходе которого в обществе через известные промежутки времени происходит смена основных состояний конституционного регулирования – от утраты старой конституции – к принятию новой, а затем трансформации последней под влиянием реальности.
Циклическая смена конституционных форм предстает как концентрированное выражение социальных и политических изменений. Общество представляет собой целостную систему, тяготеющую к стабильности. Цикл есть движение этой системы от одной стабильности к другой через ряд промежуточных стадий, которые характеризуются неполной стабильностью или ее утратой. Определяющую роль здесь играет социально-психологический компонент – укорененность в умах известных представлений и их последовательная смена под влиянием логики политического процесса. В условиях демократии данные представления составляют основу легитимности политической системы, а их трансформация на уровне широкого массового сознания определяет гомогенность общества и стабильность политического режима.
В отличие от естественных циклов, социальные циклы могут развиваться не только под влиянием природной необходимости, но включают управление данными процессами изнутри – со стороны самого общества и политической власти. Возможность прогнозировать конституционные ожидания и управлять ими становится инструментом воздействия на протекание цикла. Так возникает возможность существенно изменить социальную систему не только через разрушение, но и путем социального преобразования, используя конституционное регулирование как важнейший инструмент. Объективно заложены, следовательно, различные варианты изменений: социальный процесс может развиваться, во-первых, независимо от воли людей (стихийно); во-вторых, в виде направленного и сознательного разрушения системы (предлагаемого различными революционными доктринами), в-третьих, путем осознанного и направленного правового регулирования при котором право и изменения в нем выступают как основной инструмент преобразований (этот тезис наиболее четко обосновывался классическим либерализмом).
Стихийность, разрушение и конструктивный подход – три основных варианта преобразования. Когда возникает желание и возможность сознательного регулирования этих процессов, становятся возможными политические и правовые идеологии. Но есть и еще более тонкий инструмент – теория либерализма, ставящая своей задачей не только выход из кризиса, но разработку стратегии его избежания. Этот тип регулирования – особенно важен. Исторический опыт говорит, что путь разрушения системы очень энергоемок и расточителен, а конструктивная работа мысли и сознательного действия – несомненно рациональнее (оптимальна для общества по своим социальным затратам). Этот тончайший инструмент интересует нас в первую очередь. Его использование требует научного мышления и социальной поддержки. Мы отождествляем этот инструмент с либеральной теорией конституционализма. Конституционализм выступает для нас как рациональный регулятор социальных процессов. Токвиль говорил в этом смысле, что задачи, которые ставит перед собой революция, могут быть решены другим (реформационным) путем и, следовательно, революционной логики развития можно вообще избежать, предусмотрительно заменив ее эволюционной. Право, возникающее из хаоса разрушения, представляется поэтому особенно важным институтом стабилизации.