Политика. История территориальных захватов XV-XX века
Шрифт:
3 августа 1492 г., в 8 часов, в присутствии толпы обывателей города Палоса, собравшихся на берегу, Христофор Колумб отдал приказ отчаливать. Началось самое удивительное по своим конечным результатам путешествие, какое когда-либо совершали люди от начала своей истории.
Единственную остановку, очень продолжительную (три недели), Колумб сделал на Канарских островах, где чинили руль «Ниньи» и поставили другие паруса, б сентября отплыли от Канарских островов и направились в неведомый океан.
На карте, служившей Колумбу, нет ничего хотя бы отдаленно похожего на конфигурацию земного шара. Хранил он двадцатилетней давности письмо географа Тосканелли[4], в котором повторялись предположение об округлости земли и замечание о летописце XI в. Адаме Бременском, который рассказывал, что какие-то исландские рыбаки, отнесенные ветром на запад, приплыли к земле, откуда выбегали красные люди с перьями.
Счастье благоприятствовало Колумбу. Погода по большей части держалась великолепная. Но неделя шла за неделей, кроме воды и неба, ничего не было видно. Настроение матросов становилось все беспокойнее с каждым днем, и если дело не дошло до открытого
12 октября 1492 г. Колумб высадился на землю и развернул морской флаг на острове, который был назван Колумбом Сан-Сальвадор (у местных жителей он назывался Гванагани). Он находится в восточной части Багамских островов, к северу от Кубы, на 24° северной широты. Следует заметить, что до сих пор ведутся споры, какой именно островок этой группы был первым открыт Колумбом.
Уже 28 октября была открыта Куба, огромный плодороднейший остров, неизмеримо превосходивший размерами все десятки островков, с которыми ознакомился Колумб в первые две недели после своего прибытия.
Но мореплаватель был несколько смущен, его раздирали сомнения. Золота у местного населения было мало, страна оказалась населенной бедным диким племенем, а Колумбу казалось, что Куба и есть Япония, которая, как он знал, расположена на островах; ему представлялось, что недалеко от этих островов должен находиться Китай, и, когда островитяне объяснили ему, что от Кубы к западу лежит большая земля, он решил, что эта большая земля и есть Азиатский материк.
Вскоре были открыты и соседние острова — Ямайка и Гаити. Вся эта группа была названа сначала Индией, так как Колумбу хотелось верить, что он у берегов Индии; впоследствии, когда истина обнаружилась, острова стали называться Вест-Индскими (западно-индийскими); со второй половины XVI в. острова Куба, Ямайка, Гаити (Сан-Доминго), Пуэрто-Рико чаще всего называются Антильскими островами; Малым Антильским называется архипелаг небольших островков к юго-востоку от этих четырех больших островов. Земли эти были богаты. Мы знаем, что французы, отнявшие впоследствии у Испании Сан-Доминго, часть Малых Антильских островов (Гваделупу), Мари-Галант, Доминику, Мартинику, англичане, отнявшие у Испании Ямайку, почти все остальные Малые Антильские острова и весь Багамский архипелаг, Соединенные Штаты, отбившие у Испании Кубу и Пуэрто-Рико, не щадили никаких усилий, чтобы вырвать у испанцев эти страны, которые раньше всех других земель Нового Света были открыты Колумбом и объявлены им испанской собственностью. Но это было уже в тот более поздний период европейской колониальной политики, когда постепенно удостоверились, что приходится думать о несколько более замедленном темпе обогащения и что главные сокровища субтропических и тропических стран не столько в их золоте и серебре, сколько в сахарном тростнике, кофе, табаке, хлопке и иных драгоценных продуктах сказочно богатой почвы. Колумб же и его спутники, все продолжавшие бредить о золотых крышах, которыми, по старым сказаниям, покрыты в Китае и Индии дома богатых людей, никаких сокровищ не находили, а вместо золота и алмазов видели бедные шалаши и были разочарованы. Но Колумб ни за что не хотел расстаться со своей мечтой. С островитянами отношения были пока терпимы. Ведь испанских пришельцев было так ничтожно мало (всего 90 человек), что им небезопасно было обнаруживать сразу слишком воинственные и грабительские намерения. Они пока только проводили разведку. Что же касается аборигенов, то они не могли при этих первых встречах предвидеть, что это как бы сама смерть высадилась у них и делает первую разведку и что именно тут, на этих островах, будет прежде всего не только провозглашен, но и полностью в какие-нибудь ближайшие 70 лет осуществлен лозунг совершенного истребления всех местных жителей, включая женщин и детей. Этого они, конечно, знать не могли, а пока европейцы их почти не обидели, если не считать, что Колумб обманом увез с собой в Испанию нескольких индейцев, чтобы показать их Фердинанду и Изабелле. Он вернулся из своего первого путешествия в марте 1493 г. и с триумфом был встречен населением и королевским двором. Разочарование было сильно смягчено утверждением Колумба, что он открыл Индию и нужно лишь углубить поиски, чтобы найти и вазы с алмазами, и золотые крыши, и прочие чудеса.
Он немедленно стал собираться в новую экспедицию. Слухи о великом открытии быстро распространились по Испании и по всей Европе, и всюду повторяли ошибку Колумба, всюду говорили о новооткрытом западном пути в Индию. Все расспрашивали с жадностью вернувшихся, осведомлялись о новой поездке.
В свое второе путешествие Колумб отплыл 25 сентября 1493 г. во главе уже целого флота из 17 судов, из которых три было по тому времени крупных; самым большим кораблем был адмиральский, в 1250 т, на котором находился сам Колумб. С Колумбом отправилось на этот раз около полутора тысяч человек. Среди них были и купцы, и земледельцы, и ремесленники, и авантюристы, надеявшиеся поправить в новых странах свои денежные дела. Во главе их Колумб обосновался на двух главнейших островах Антильской группы — Кубе и Гаити (который он назвал Эспаньола) — и за отсутствием золота и драгоценных камней возымел план организовать торговлю рабами, т. е. хватать коренных жителей и отправлять их на продажу в Испанию, а оттуда в обмен получать новые припасы для первого обзаведения. Он лицемерно утверждал при этом, что будет обращать в рабство лишь людоедские племена как бы в наказание it для исправления. Но на самом деле в виде первого опыта велел схватить несколько сот гаитян, которые никогда не были антропофагами, и с женами и детьми отправил их в Европу. Многие перемерли в пути, остальные прибыли, но тоже вскоре погибли почти все: их так и везли по океану в зимнее время полуголыми, в том виде, в каком схватили на их тропической родине.
Насилия испанцев этим не ограничились. Они начали охотиться на местных жителей, как на зверей, убивали и грабили их.
Неорганизованные, плохо вооруженные племена отступали с побережья в глубь островов. Начались эпидемии. В 1495 г. произошло первое восстание коренного населения, быстро и жестоко подавленное Колумбом. Не зная, как избавиться от пришельцев-истребителей, восставшие решили, рискуя самим умереть с голоду, перестать обрабатывать землю. Возник голод, от которого прежде всего тысячами гибли сами индейцы. Лишь весною, в апреле 1496 г., вернулся Колумб из своего второго путешествия. На этот раз его приняли очень холодно. Золота он не привез, а привез несколько новых заразных болезней, истощенные в пути жители тропических островов были негодны к работе и быстро вымирали, лишь немногие уцелевшие были по королевскому приказу возвращены на родину, против Колумба выдвинуты были обвинения со стороны его спутников, которые не могли ему простить несбывшихся пока надежд на быстрое обогащение. Когда Колумб собрался в третье путешествие (в мае 1498 г.), то на этот раз охотников переселиться в западную «Индию» оказалось так мало, что на суда действительно пришлось посадить и только что осужденных, и сидевших в тюрьмах преступников. Это путешествие было еще более несчастным, чем второе. На острове Эспаньола (Гаити) снова вспыхнуло восстание, на этот раз уже среди испанцев, привезенных Колумбом. Началась междоусобица. Колумб и его враги жаловались двору друг на друга. Раздраженные всем этим, а особенно тем, что новые открытия не принесли казне сразу ожидаемого дохода, Фердинанд и Изабелла назначили на остров Эспаньола чрезвычайного уполномоченного в ранге губернатора. Новый властелин, прибыв на место, арестовал Колумба, велел заковать в цепи и отправил под стражей в Испанию, где его, впрочем, освободили от суда и следствия. Он и еще раз (в четвертый и последний) побывал в Новом Свете: отправился он туда 11 мая 1502 г., а вернулся в ноябре 1504 г. В это путешествие он открыл восточное побережье Американского континента (берег Гондураса). Вскоре после возвращения он скончался, завещав положить на свой гроб цепи, в которых его за несколько лет до смерти привезли из открытого им Нового Света.
С точки зрения исторической, подрыв авторитета Колумба, раздражение испанского двора против него, разочарование в тех слоях испанского общества, которые мечтали о быстром обогащении в Индии, помимо вышеизложенных причин, объясняются в большей мере открытиями португальцев, единственных тогда соперников Испании на океанских путях. Скандальная репрессия, которой был подвергнут великий мореплаватель, явилась грубой формой отместки особенно за последний сильный удар, нанесенный Испании блистательным успехом, которого, по непроверенным еще слухам, в эти годы достигла Португалия.
В то самое время, когда Колумб тщетно искал Индию на Антильских островах, Европу облетело известие, что настоящая, уже совсем бесспорная, в самом деле сказочно богатая Индия действительно найдена.
В 1498 г. португалец Васко да Гама[5], следуя по заброшенному пути Диаса, обогнув мыс Доброй Надежды, взял курс на север, пересек Индийский океан и высадился в Каликуте (Кожикоде) — крупном торговом центре юго-западного индийского побережья, завершив славное открытие морского пути в Индию. Но португальцы продолжали беспокоиться об опасности конкуренции Испании и расспрашивали местное население, не опередил ли их Колумб, между тем как Колумб до самой смерти своей 21 мая 1506 г. не знал, что он открыл континент, ничего общего с Индией не имеющий.
Уже при жизни Колумба, как мы видели, в Испании и при дворе, и в торговых кругах имело место некоторое разочарование по поводу экономических результатов его открытий. И верили и не верили, когда он упорно продолжал утверждать, что новооткрытые им страны — это восточные берега Азии и что нужно лишь еще несколько усилий, чтобы добраться наконец до вожделенной страны. Но уже вскоре после смерти Колумба окончательно удостоверились, что он открыл какой-то совсем неведомый континент, обладающий, правда, природными богатствами, но нуждающийся в очень большом приложении труда, чтобы начать приносить торговую выгоду. Правда, были уже найдены месторождения золота и серебра и были признаки, что дальше возможны еще гораздо более обильные находки. Но, во всяком случае, не было и сравнения между этой загадочной страной, самого существования которой никто и не подозревал, и великолепной Индией, открытой португальцами. Как раз в первые 20 лет XVI в. португальские экспедиции во главе с королевским уполномоченным Альфонсо д'Альбукерке и в первые годы после его смерти захватывали на Индийском побережье то Гоа, то Малакку, о чем сообщал чуть ли не каждый корабль, приходивший в Европу. Приходили все новые и новые радостные известия об открытии островов и островков Индонезии, еще более богатых пряностями, чем сама Индия. В этом свете не приходится удивляться тому, что в Испании испытывали неудовлетворенность открытиями Колумба.
При занятиях историей необходимо избавляться от присущей нашему мышлению слабости, заключающейся в стремлении к модернизации, т. е. к привычке невольно переносить наши современные представления и понятия, с которыми мы сжились, на более раннюю эпоху. Конечно, сейчас нам кажется несколько странным сравнение экономического и политического значения Америки с Индией. Под Америкой мы понимаем огромный континент, по размерам значительно превышающий Европу. Известно, что на этой земле расположены необъятные пространства богатейших государств — Соединенных Штатов Америки, Аргентины, Бразилии, Канады и др.