Политология. Базовый курс
Шрифт:
Мнение известного политолога
Известный американский политолог Толкотт Парсонс писал: «Власть понимается… как посредник, тождественный деньгам, циркулирующий внутри того, что мы называем политической системой, но выходящий далеко за рамки последней и проникающий в три функциональных подсистемы общества… – экономическую подсистему, подсистему интеграции и подсистему поддержания культурных образцов» [26] .
Средства осуществления политической власти разнообразны: право, авторитет, убеждение, традиции, принуждение, насилие. В современном обществе важными ресурсами власти становятся знания и информация, а также средства их получения и распространения. Вот почему средства массовой информации сегодня часто называют четвертой властью (после законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти).
26
Парсонс
2.2. Власть в зеркале политической науки
Политология рассматривает политическую власть как основу существования и развития человеческого общества. В качестве ответа на вопрос, почему некоторые люди обладают политической властью над другими, выдвигаются объяснения, которые имеют биологическую, психологическую, рациональную, иррациональную, функциональную и социокультурную природу.
Цитата
У истоков исследования проблемы власти стоял древнегреческий философ Аристотель (384–322 до н. э.), который подчеркивал, что «человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек; его и Гомер поносит, говоря «без роду без племени, вне закона, без очага»; такой человек по природе своей только и жаждет войны; сравнить его можно с изолированной пешкой на игральной доске» [27] .
27
Аристотель. Политика. М., 1997. С. 37.
Некоторые современные ученые, пытаясь объяснить феномен политической власти с биологической точки зрения, вслед за Аристотелем приходят к выводу, что человеку присуще врожденное свойство образовывать политические общности и повиноваться своим лидерам. На юге Африки и на севере Америки, в Китае и в Европе человек создавал политические общности, жил в государстве и повиновался своим правителям.
Все это так, но возникает вопрос: если человечество политично по своей сути, то почему распадаются политические системы и люди перестают подчиняться политической власти? Нельзя не заметить, что некоторые люди вовсе не приемлют политической власти. С психологической точки зрения власть для них – синоним насилия, неравенства и даже жестокости.
На вопрос, какие психологические механизмы способны привести к образованию общности людей, где осуществляется феномен политической власти, пытается найти ответ политическая психология. Большинство психологических теорий тесно связано с биологическими концепциями: в основе тех и других лежит утверждение, что у человека есть врожденные способности образовывать политические общности.
Эмпирические исследования
В политической психологии широкую известность получили опыты американского исследователя Стэнли Милгрэма (1933–1984). В ходе эксперимента он давал команду нескольким произвольно отобранным людям посылать постоянно возрастающий электрический разряд к стулу, на котором сидел другой испытуемый. Люди спокойно выполняли указания экспериментатора. Как выяснилось, большинство испытуемых были против насилия, но подчинялись указаниям профессора, потому что он – лицо, облеченное властью, – приказывал им это делать. По мнению испытуемых, за любой вред, причиненный жертве, нес ответственность именно он. Эти и другие психологические исследования показывают, что в основном люди являются по натуре конформистами и лишь единицы способны отстаивать свой собственный взгляд на вещи.
Многие политические психологи полагают, что крупные политические ошибки обычно совершаются вследствие так называемого группового решения. Это ситуация, при которой политические лидеры убеждают себя в том, что принятое ими решение является оптимальным, а текущая политика – оправданной. Они стараются игнорировать мнение людей с нонконформистским мышлением; успокаивают себя тем, что знают, как нужно действовать, и не испытывают сомнений.
Феномены группового мышления и подчинения власти свидетельствуют о том, что в человеке глубоко заложена скрытая внутренняя потребность организовываться в группы и действовать сообразно коллективно принятым принципам и нормам. С одной стороны, такая черта делает возможным существование человеческой цивилизации, с другой – именно благодаря этому свойству человеческой психики стали возможны ужасы тоталитаризма. В фашистской Германии миллионы людей добровольно отказались от политической свободы, подчинившись бесконтрольной власти кучки вождей, при этом миллионы других проявляли безразличие, не считая возможным вести борьбу с режимом и умирать за собственную свободу.
Мнение известного философа
Американский философ Джон Дьюи (1859–1952) писал: «Серьезная опасность для нашей демократии состоит не в том, что существуют другие тоталитарные государства. Опасность в том, что в наших собственных общественных институтах существуют те же предпосылки, которые в других государствах привели к победе внешней власти, дисциплины, единообразия и зависимости от вождей. Соответственно, поле боя находится и здесь, в нас самих, и в наших общественных институтах» [28] .
28
Dewey J. Freedom and Culture. N.Y., 1939. P. 21.
Многие ученые рассматривают феномен политической власти с рациональной точки зрения – как проявление присущей человеку разумности. Классик английской политологии Джон Локк (1632–1704) утверждал, что люди образуют общности, потому что здравый смысл подсказывает им: это значительно лучше анархии. В отсутствие власти в обществе начинается борьба «всех против всех», в которой торжествует грубая сила. Чтобы обезопасить свою жизнь и собственность, люди формируют руководящие органы, правительство, которое призвано защищать общественные интересы. Если правительство плохо выполняет свои обязанности, люди имеют право распустить его и создать новые органы власти.
Авторы американской Декларации о независимости и Конституции были глубоко привержены духу рационализма своей эпохи. Следуя принципам популярных в то время философов, они формулировали свои доводы так, будто любая политическая деятельность столь же логична, как и физические законы Ньютона. Но насколько в действительности рациональны и разумны политические деятели? Откуда люди могут знать, почему член Государственной думы или конгресса США по какому-либо вопросу голосует именно так, а не иначе? Ведь на решение депутата могут влиять не только пожелания избирателей, политические убеждения, интересы нации или узкой заинтересованной группы, но и личные симпатии, предрассудки и обиды. Многие политические вопросы слишком сложны, чтобы их можно было объяснить исключительно с позиции рациональности. Вместе с тем рациональный подход к проблеме власти имеет очевидные достоинства: политики, которые пытаются руководить и принимать решения с позиции рациональности, имеют больше шансов править справедливо и гуманно. К тому же, если руководитель будет верить в разумность людей, он станет уважать способность общества распознавать ошибочность действий и поступков политиков.
Существует и противоположная, иррациональнаяточка зрения на феномен политической власти. Так, Муссолини и Гитлер были уверены в том, что люди по природе своей неразумны, охвачены первобытными страхами, ориентируются на примитивные стереотипы. Мышление людей иррационально, поэтому управлять ими удобнее всего, используя упрощенные символы, мифы и массовые зрелища; для сохранения власти над толпой надо постоянно снабжать ее новыми мифами, обожествляющими человека, стоящего у власти.
Для иррационалистов власть вождя – абсолютна; законы, по которым живет общество, должны быть актом его воли. Какие-либо границы между моралью и законом вовсе не определяются, что позволяет государству контролировать даже сферу личных переживаний людей. Чтобы удобнее было манипулировать массовым сознанием, провозглашается культ вождя – Сверхчеловека, всеведущего, всемогущего, почти Бога.
Психологический портрет
Константин Симонов оставил нам очень яркий психологический портрет Иосифа Сталина – портрет всесильного Вождя, который знает о своем могуществе, но хочет добиться максимального эффекта, вызвав трепет у окружающих:
«Трудно сказать, был ли он сдержан вообще, очевидно, нет. Но личину эту он давно надел на себя, как шкуру, к которой он привык до такой степени, что она стала его второй натурой. Это была не просто сдержанность, это была манера, повадка, настолько, что она воспринималась как естественная. Но на самом деле в ней был расчет на то, чтобы не показать никому, что он думает, не дать угадать своих мыслей, не дать никому составить заранее представление о том, что он может сказать и как он может решить.
… Мимика его была чрезвычайно бедной, скупой; он не делал подчеркнуто-непроницаемого выражения лица, но его лицо было спокойно. А кроме того, он любил ходить так, чтобы присутствующие не видели его лица, а так как он сам выбирал эти моменты, то это тоже помогало ему скрыть свои чувства и мысли. По его лицу невозможно или почти невозможно было угадать направление его мыслей. И в этом был смысл, потому что охотников угадывать его мысли было много…» (10 сентября 1962 г.) [29] .
29
Симонов К. С. Разные лица войны (повести, стихи, дневники). М., 2004. С. 23–24.