Чтение онлайн

на главную

Жанры

Политология. Западная и Восточная традиции: Учебник для вузов

Панарин Александр Сергеевич

Шрифт:

Если бы эти два принципа легитимации в самом деле согласованно сработали, мы получили бы в России устойчивый парламентский режим, имеющий массовую социальную базу и свободный от идеологического лицемерия. На деле, однако, случилось другое. Бывшая номенклатура решила монополизировать процесс приватизации, не допустив к нему потенциальных предпринимателей из народа. Для этого сначала «отпустили» цены и только после того, как спровоцированная этим гиперинфляция в считанные недели уничтожила многолетние сбережения населения, объявили приватизацию. При этом она носила в основном закрытый характер – в рамках предварительных списков прежних «товарищей по партии» – и основывалась на телефонном праве и других привилегиях, связанных со своекорыстным использованием бюджетных средств номенклатурными нуворишами.

В результате мы получили номенклатурный, или олигархический,

капитализм, собственность которого носит нелегитимный характер, противоречащий принципам «открытого общества» – демократической соревновательности в условиях гласности и равных правил игры. В этих условиях новому господствующему классу было выгодно ограничить принцип «открытого общества» и принцип легитимности исключительно той сферой, которая относится к «формальной демократии», к политическому представительству. Вопрос о применении принципов «открытого общества» к процессу приватизации, к тому, что касается собственности, постарались поскорее закрыть и замолчать.

Так возник режим, основывающийся на откровенно противоречивых принципах: «открытого (хотя и с явными отступлениями) общества» применительно к сфере политики и «закрытого» – применительно к сфере экономики, к сфере собственности. Ясно, что это противоречие носит временный характер: либо олигархический капитализм, имеющий узкую социальную базу и нелегитимную собственность, окончательно отбросит принцип «открытого общества» применительно к политике и установило свою диктатуру, либо молодая российская демократия, в интересах своего выживания вынуждена будет расширять свою социальную базу посредством применения принципов «открытого общества» к отношениям собственности.

Есть здесь и еще одна проблема, касающаяся уже социальной базы самого принципа «открытого общества». Выше уже отмечалось, что в нем заинтересованы главным образом сильные и приспособленные, недовольные тем, что их инициатива и энергия не находят законного применения. Эти проблемы нереализованных возможностей социально мобильных групп обществ относятся к вопросам демократии свободы. Но наряду с этим существуют еще не менее серьезные проблемы, связанные с вопросами социальной защиты менее мобильных и приспособленных слоев общества, со всем тем, что касается социальной интеграции маргиналов и неадаптированных, дабы они не ушли окончательно в социальное подполье, в гетто. Различные общества и режимы демонстрируют неодинаковую восприимчивость к этим проблемам.

Там, где властная элита, политическая и экономическая, обладает ясно выраженной национальной идентичностью и считает «этот народ» своим, вопросы социальной защиты и реабилитации неприспособленных рассматриваются как приоритетные, ибо речь идет о помощи соотечественникам – носителям той же самой традиции, тех же заветов и ценностей, которые дороги всем. Но если мы имеем дело с феноменом расколотой нации, правящая элита которой вместе с поддерживающими группами чувствует себя «внутренними иммигрантами», действующими в «инородной среде», то проблемы социально незащищенных слоев населения отодвигаются на второй план либо вообще игнорируются – во имя идеологической последовательности или экономической эффективности. При этом, вопреки тому, что обычно в таких случаях утверждается, принцип «открытого общества» не только не торжествует в действительности, но неизбежно и неуклонно нарушается. В самом деле: если действует принцип единой нации и единого пространства модернизации и демократизации – без изъятий, относящихся к презираемым «париям и изгоям», то это благоприятствует практикам в духе «отрытого общества». Если же реформы проводятся «демократическим авангардом» по одним ему ведомым правилам, за спиной презираемого большинства, то неизбежно восторжествует принцип «закрытого общества» – эзотерических решений, принимаемых вопреки демократическим принципам гласности, соревновательности и равных правил игры.

Обратимся теперь к тому, какую конкретизацию получает в современном реформационном процессе культурологическое измерение принципа «открытого общества». Среди специалистов давно уже устоялось мнение о том, что в культуре сочетаются и сталкиваются два принципа: традиции и новации. Культура невозможна без традиции – без передачи накопленных достижений будущим поколениям, связанным определенным единством с предшествующими. Речь идет о сохранении идентичности в историческом времени – о той духовной памяти, которая делает народ исторической личностью, со своими особенностями характера и стиля поведения, менталитетом, ценностными установками. К традициям можно, с известными оговорками, отнести нормативное содержание культуры – систему регулирующих правил, сила которых связана не с внешним давлением и принуждением, а со статусом их как внутренне значимых ценностей, как драгоценного «завета».

Наряду с этой «консервативной» стороной культуры в ней не меньшее значение играет новационная. Лишенная глубинной памяти, культура плодит «манкуртов», лишенная инновационной окрыленности и открытости – угрюмых и трусливых ретроградов. Причем, надо заметить, в истории культуры действуют своего рода циклы. Бывают эпохи, когда культура в основном воодушевлена новационными идеями и все яркое, творчески одаренное, мобильное в ней сосредотачивается вокруг новационного проекта. Современникам такая доминанта культуры представляется окончательной, соответствующей потребностям «самой истории». Однако проходит время, и люди начинают все сильнее ощущать издержки новационной психологии: потерю преемственности, ослабление норм, опасное буйство «фанатиков прогресса», не щадящих тех резервов культуры, которые не вписываются в их идеологию, в их «проект будущего», но на самом деле жизненно необходимых нации. И тогда наступает время «собирать камни», восстанавливать поруганные ценности и святыни, реабилитировать опыт тех слоев населения, который в предыдущей фазе брался под сомнение. В этой фазе именно консервативная партия собирает больше сторонников, выдвигает наиболее ярких лидеров, демонстрирует конструктивные возможности.

Если сопоставить эту логику культуры с идеологией «открытого общества», то придется сделать вывод, что данная логика нарушается этой идеологией. Принцип «открытого общества» хорошо вписывается в новационную фазу – ту, где доминируют установки и ценности «радикалов обновления». Открытость новым веяниям, новым влияниям, новым потребностям и требованиям новых групп отнюдь не является, как показывает драматический опыт истории, гарантией гуманистического развития. Совсем не случайно Всемирная конференция в Рио-де-Жанейро (1992) сформулировала принцип, по поводу которого практически достигнут общемировой консенсус современников, настрадавшихся от катаклизмов XX века: «стабильность и развитие». Если бы такая конференция была созвана хотя бы 30–40 лет назад, она, наверное, отдала бы предпочтение одному только новационному принципу – развитию. Но сегодня слишком явно ощущается перегрузка планеты от давления принципа развития, не сбалансированного принципом стабильности – экологической, культурной, нравственной, политической. Стабильность относится к столь же насущным потребностям человека, как и новация.

Необходимо к тому же учесть и некоторые новейшие тенденции, явно более соотносимые с принципом преемственности, чем с принципом развития. Речь идет об активизации этнической и цивилизационной традиции народов, желающих возродить и защитить свою идентичность, духовно-религиозные основы своего бытия, свою этнокультурную память. В своих крайних формах эта тенденция может порождать агрессивный этноцентризм и национализм, религиозную нетерпимость, ксенофобию. Но было бы опрометчиво с порога отвергать и осуждать эти процессы как не вписывающиеся в «логику прогресса». Никакой априорной логики прогресс не имеет – он наверняка включает множество логик, множество альтернативных вариантов и потому не может «приватизироваться» какой-либо одной идеологией или одной цивилизацией. Активизация исторической памяти в рамках современной фазы развития мировой культуры, несомненно, является реакцией на угрозу униформизма и обезличивания, защитой культурного многообразия человечества.

В самом деле, перед лицом предельно обострившихся глобальных проблем, обнажившихся «пределов роста», человечество активно ищет альтернативы тому пути, который в свое время указала западная прометеева цивилизация. Западный проект технического преобразования и покорения мира явно нуждается в том, чтобы быть скорректированным с позиций, завещанных другими культурами и цивилизациями. Следовательно, культурное многообразие – это жизненно необходимый резерв человечества, гарантия от опасной одномерности «прогресса», способного стать самоубийственным. С этих позиций открывается вся небесспорность принципа «открытого общества». У него в его нынешней, сформулированной на Западе «редакции» есть два несомненных изъяна.

Поделиться:
Популярные книги

Возвращение

Кораблев Родион
5. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.23
рейтинг книги
Возвращение

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс

Провинциал. Книга 2

Лопарев Игорь Викторович
2. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 2

Сердце дракона. Том 18. Часть 2

Клеванский Кирилл Сергеевич
18. Сердце дракона
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
6.40
рейтинг книги
Сердце дракона. Том 18. Часть 2

Краш-тест для майора

Рам Янка
3. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
6.25
рейтинг книги
Краш-тест для майора

Вечный. Книга IV

Рокотов Алексей
4. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга IV

Антимаг его величества. Том III

Петров Максим Николаевич
3. Модификант
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Антимаг его величества. Том III

Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья
2. Исцели меня
Любовные романы:
современные любовные романы
6.70
рейтинг книги
Пропала, или Как влюбить в себя жену

Совок 4

Агарев Вадим
4. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.29
рейтинг книги
Совок 4

Попытка возврата. Тетралогия

Конюшевский Владислав Николаевич
Попытка возврата
Фантастика:
альтернативная история
9.26
рейтинг книги
Попытка возврата. Тетралогия

Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия

Лысак Сергей Васильевич
Одиссея адмирала Кортеса
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
9.18
рейтинг книги
Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия

Последний Паладин. Том 5

Саваровский Роман
5. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 5

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор