ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
Перед Шарпом будто въяве встал Симмерсон: жирный, пыхтящий, с багровым одутловатым лицом.
— Джейн!
Спугнутой птицей девушка вспорхнула в сад:
— Я гналась за Раскалом, дядя. Он, проказник, опять улизнул из дома!
— Приглядывай за ним, сколько можно повторять! Подполковнику Гирдвуду собаки не по душе! Поторопись, деточка!
— Бегу, дядя.
На верхней ступеньке она быстро обернулась и подарила Шарпу извиняющийся взгляд. Стрелок же был готов пуститься в пляс. Хотелось кричать и петь от счастья! Джейн помнила его! А он… Даже женившись, Шарп порой выуживал из глубин сознания её светлый образ, теша себя мыслью, что в тёмной церквушке мог понравиться ей. Насколько стрелку было известно, родители Джейн умерли, а воспитывавшие девушку дядя с тётей не стали бы тянуть с её замужеством.
Однако сегодня Шарп увидел, что на её пальце нет кольца. Мало того, он мог поклясться, что очи Джейн вспыхнули, когда она рассмотрела, что на Шарпе тоже нет золотого ободка.
Любовь и счастье переполняли Шарпа. Он подхватил заступ и чуть ли не вприпрыжку вбежал в лодочный сарай.
Там счастье схлынуло с него, как вода с промасленного патронного картуза. Жиль Мариотт, которому Шарп приказал сгинуть, буквально выполнил слова стрелка.
Жиль Мариотт сгинул. Сбежал.
Глава 9
Отводя от себя подозрения, Шарп солгал, что Мариотт отлучился переговорить с капралом.
— Грязь! — Линч сверлил Шарпа чёрными бусинами глаз, — Ты врёшь, грязь!
— Сержант! Он пошёл к капралу! Сказал так мне! — Шарп застыл, руки по швам, всем своим видом изображая оскорблённую невинность.
Сержант понял, что большего не добьётся и зло осведомился:
— Когда он смотался, грязь?
Шарп поморгал и сдвинул брови:
— Минут двадцать назад, сержант. Около того.
— И ты не поднял тревогу?! — выплюнул Линч.
— Сказал мне, что пошёл к капралу, сержант!
Забыв о чистоте формы, Линч стоял рядом с Шарпом по колено в воде у ворот лодочного сарая. Первые и вторые номера, бросив работу, растерянно наблюдали за сержантом.
— Сержант Линч? — окликнул недомерка с края подпиравшей лужайку стены подполковник Гирдвуд, — Что за дикие вопли?
— Дезертир, сэр! — виновато доложил Линч, — Одна грязь посмела сбежать, сэр!
— Как? Как, болван? — маска невозмутимости сползла с крохотного личика подполковника.
Тревога его была понятна. Продавая солдат на сторону, подполковник был спокоен. Покупатели, сами замазанные в афере, а потому кровно заинтересованные в сохранении тайны, держали рот на замке. Дезертир — другое дело. Удайся побег, дезертир молчать не будет. Земля же, как известно, слухами полнится. Странная история может и дойти, куда не надо. Шарп незаметно подался ближе к стене, от души надеясь, что кутерьма не привлечёт внимания Симмерсона. Гирдвуд не ждал от Линча ответа, распорядившись, чтобы тот, растянув рабочую партию в цепочку, прочесал болота к востоку до речки Роч.
— Полагаю, как поступить с негодяем, мне вам рассказывать не нужно, сержант?
— Нет, сэр!
Искали беглеца основательно. С Фаулниса вывели две красномундирные роты и послали на запад от усадьбы Симмерсона. Конные ополченцы переворачивали вверх дном хутора и деревеньки вдоль реки Крауч. На крыше дома сэра Генри под флюгером-Орлом засели несколько человек с подзорными трубами. Действовали слаженно, и Шарп сделал вывод, что бедняга Мариотт — далеко не первый отчаюга, решившийся на побег с Фаулниса.
Взвод Линча тащился по чавкающей под ногами топкой почве. Впереди было Северное море, и Шарп сомневался, что Мариотта черти понесут сюда. Поймать его на этих голых равнинах труда не составит, ведь бежать он может исключительно по тонким полоскам твёрдого грунта, где его легко заметить и без подзорных труб.
Цепь рекрутов замыкали с двух сторон капралы. Линч шагал в центре. Мушкеты троица зарядила. Корка слякоти покрывала с головы до ног всех, включая сержанта. Яркое солнце подсушивало почву. Воняло болотными газами.
Ни следа Мариотта. Миновал полдень. Выдирая ступни из жидкой грязи, Шарп всё больше убеждался в бессмысленности их похода. Мариотт, скорее всего, направился на запад, вглубь страны, и Шарп поймал себя на том, что впервые за много лет искренне желает удачи дезертиру. Каким бы самовлюблённым остолопом ни был Мариотт, мести коротышки Гирдвуда он не заслуживал.
Они шли к глубокому быстрому потоку, вливающемуся в Крауч. Поверхность Роча покрывали водовороты там, где его воды встречались с течением морского прилива. На дальнем берегу, километрах в трёх, белели палатки, среди которых копошились солдаты в красных и рабочих синих мундирах. Это была конечная точка поиска. Фаулнис.
И тогда Шарп увидел Мариотта.
Нелёгкая потянула дуралея на восток. Во время отлива он вброд перешёл Роч, обнаружил, что вернулся на остров, с которого мечтал сбежать, и спрятался в сгнившей лодке, наполовину вросшей в жижу там, где Роч сливался с Краучем.
Линч тоже увидел беглеца. Сержант пальнул из мушкета в воздух, подняв из прибрежных зарослей стайку птиц. Гром выстрела привлёк внимание часовых на острове.
Линч взмахнул ружьём над головой и указал им на убежище дезертира. Капрал на ближней к морю стороне цепи тоже разрядил в небо мушкет. Второй выстрел побудил Мариотта к действиям. Грамотей выскочил из своего жалкого укрытия и побежал.
Не на восток, там было море. Согнувшись в три погибели, чтобы камыши закрывали его от солдат на острове, Мариотт посеменил по берегу к югу. Он бежал на виду у своих товарищей, будто нарочно дразня Линча.
Быструю и глубокую речушку было практически невозможно преодолеть вплавь. Ни Линч, ни капралы даже не пытались. Сержант заорал беглецу:
— Стой, скотина! Стой!
Мариотт плевать хотел на его вопли. От взвода его отделяло метров тридцать. Сержант, мчащийся почти вровень с беглецом по мелководью, был ближе, но впереди маячил речной изгиб, который надёжно скроет дезертира от ненавистного Линча.