ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
— Дай мушкет! — обернулся Линч к не стрелявшему капралу, и тот протянул ему ружьё.
— Стой, мразь!
Сержант вскинул мушкет к плечу. Шарп предположил, что тот хочет пугнуть беглеца, заставить его запнуться.
Шарп ошибся. Ублюдок целился в Мариотта. Забыв о своей личине, майор уже открыл было рот, чтобы скомандовать сержанту опустить оружие, но выстрел грянул прежде, чем слова слетели с уст Шарпа.
Дистанция в сорок метров была велика для точного попадания из гладкоствольного мушкета. Тем не менее, пуля ушла в камыши, разминулись с живой мишенью всего на десяток сантиметров. Кольцо преследователей вокруг Мариотта сжималось всё туже, и то, что делал Линч, было убийством, мерзким, беззаконным убийством.
Сержант выругался, швырнул разряженный мушкет обратно владельцу и бешено заорал рекрутам догонять его и капралов. Пальба привлекла внимание всадников у дома Симмерсона, и они повернули коней. Шарп искренне надеялся, что самого сэра Генри среди них нет.
— Мне почудилось, или коротышка хотел его пристрелить? — беспокойно спросил Харпер, поравнявшись с другом.
— Не почудилось.
— Спаси, Господи, Ирландию!
Истекали последние минуты незавидной свободы Мариотта. С моста офицер выслал на перехват бедняги красномундирников. Увидев их, Мариотт остановился. Затравленно огляделся. Глаза его были шальными и бессмысленными. Он кинулся на север, но оттуда вдоль приземистой дамбы, защищающей Фаулнис от приливов, приближались другие загонщики. Мариотт заметался. Линч и капралы лихорадочно перезаряжали ружья. Блеск шомполов лишил белоручку остатков разума. Мариотт вдруг разбежался и нырнул в неласковые воды Роча. На противоположном берегу дезертира ждал Линч, так что рассчитывать беглец мог только на чудо, которое позволить ему вплавь добраться до устья Крауча.
Не судилось. Течение сбило его с ног. Мариотт ушёл на дно, вынырнул, замолотил руками, вновь скрылся в реке. Шарп, плавающий, как дельфин, ещё со времён службы в Индии, сбросил обувку и кинулся на помощь.
Вода была холодной, а дно на втором шаге ушло из-под подошв. Борясь с течением, Шарп достиг Мариотта и вцепился в него. До сего дня стрелок никогда утопающих не спасал. Он и представить не мог, как это трудно, тем более, что Мариотт отбивался изо всех сил. Шарп наглотался воды, но не отпускал грамотея. Очередной раз показавшись на поверхности, Мариотт, отплёвываясь, выкрикнул:
— Убирайся!
Пинок выбил из лёгких Шарпа воздух. Растерявшись, стрелок на миг с головой ушёл под воду, чувствуя на лбу ногти беглеца, ищущие глаза непрошенного спасителя. Выскочив из волн, Шарп жадно набрал воздуха, слыша с берега хорошо знакомый голос полкового старшины Патрика Харпера:
— Прекратить огонь! Не стрелять!
Харпер вышел из образа, потому что с такого расстояния Линч, уже нацеливший мушкет, мог попасть в Шарпа, а не в Мариотта.
Сержант ощерился, но ружья не отвёл.
Шарп отпустил Мариотта, и стремнина бросила беднягу к западному берегу, прямо под ствол коротышки.
— Не стрелять! — Харпер, бегущий по мелководью, не успевал помешать Линчу. Мариотт нащупал дно и встал. Выстрел Линча прогремел в унисон с очередным тщетным криком Харпера.
Пуля размозжила Мариотту череп. Кровь фонтаном ударила из раны, струя опала и вновь брызнула. Мариотт нелепо всплеснул руками и осел в воду. Чарли Веллер, как всякий крестьянин, свернул шею не одной курице, но хладнокровное убийство человека видел впервые. Мальчишку вывернуло, а Линч ухмыльнулся.
Харпер застыл по колено в воде, словно поражённый громом. Бессильная ярость медленно разгоралась в нём.
— Ты! — страшно произнёс ирландец, глядя на Линча, — Ты — убийца, безродная тварь!
И такой угрозой веяло от ирландца, что Линч выставил перед собой мушкет и попятился.
— Сержант! Вы взяли его?
Подоспел Гирдвуд, и, глядя на его спутника, Харпер почувствовал, как гнев улетучивается, уступая место тревоге за Шарпа.
Сэр Генри Симмерсон сопровождал маленького подполковника. Шарп, занятый вылавливанием трупа Мариотта, врага заметить не мог. Пока стрелок зацепил покойника, он выбился из сил и вдоволь нахлебался солоноватой влаги, щедро сдобренной кровью. В тот момент, когда Шарп готов был бросить тело на волю течения, тянуть стало легче. Харпер пришёл на помощь другу и, загораживая Шарпа собой от всадников на берегу, тихо прошипел:
— Лицо!
Шарп не понял.
— Лицо, сэр!
Слово «сэр» должно было насторожить Шарпа, но широкая спина ирландца закрывала не только майора от Симмерсона, но и Симмерсона от майора. Отчаявшись, Харпер зачерпнул со дна липкой текучей жижи и шмякнул точнёхонько другу в лоб.
— Прекрасная работа! — услышал с берега опешивший от выходки ирландца Шарп и похолодел. Симмерсон. Сэр Генри скользнул взглядом по лицу стрелка и уставился на убитого:
— Прекрасная работа, сержант! Выстрел мастерский!
— Спасибо, сэр! — Линч торопливо перезаряжал мушкет.
Гирдвуд рявкнул Шарпу с Харпером:
— Что встали, ослы? На берег его!
Друзья выволокли Мариотта из воды.
— Шаг назад, грязь! — приказал Линч.
Шарп выполнил команду, горбясь и отворачивая лицо от Симмерсона. Его уловка не укрылась от Линча:
— Расправь плечи, грязь! Смирно!
Шарп выпрямился, уповая на то, что Харпер не пожалел для друга слякоти. Сэр Генри смотрел на стрелка. Видел ли?
Шарп привык побеждать, давая противнику увидеть то, что тот ожидает увидеть. Как-то, отчаявшись преградить путь противнику, стрелок приказал повесить на два шеста тряпки. Неприятель, страшась наткнуться на численно превосходящие силы англичан, узрел перед собой не обескровленный полубатальон с расстрелянным боезапасом и грязными подштанниками на палках, а целый полк пехоты под гордо развевающимися знамёнами. И враг отступил. В другой раз майор положил своих зелёных курток в чистом поле без прикрытия, и противник, приняв их за убитых, выкатил вперёд пушки, за что и поплатился расчётами орудий, которые «восставшие из мёртвых» стрелки перещёлкали, как семечки.
Люди предпочитали видеть то, что им хотелось видеть. В отличие от племянницы сэр Генри Шарпа не узнал. Симмерсон брезгливо пялился в лицо человеку, по милости которого потерял сон этим летом, однако видел перед собой перепачканного, как сам дьявол, новобранца. Джеймс Гиббонс смогла опознать стрелка, потому что вспоминала его столь же часто, сколь он её. Симмерсон же от лорда Феннера твёрдо знал: майор Шарп вместо второго батальона нашёл могилу в безвестной сточной канаве; а потому сэр Генри поморщился:
— Ну и вывозился же ты, братец! Вымойся!
Он натянул поводья, и Шарп почти блаженно слушал, как Симмерсон вполголоса жалуется Гирдвуду: дескать, из-за происшествия ему пришлось отложить поездку в Лондон:
— Слава Богу, всё разрешилось благополучно! Похороните его, Гирдвуд, и дело с концом.
Маленький подполковник пожелал сэру Генри счастливого пути и, выждав, пока тот отъедет за пределы слышимости, угрожающе сдвинул брови:
— Просветите-ка меня, сержант Линч, как подобное могло произойти?