ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
— Торговля рекрутами — конец! Завтра идём в Челмсфорд. Оттуда — в Испанию. Я не разжалую вас, ничтожества (хотя стоило бы), и не дай вам Бог обмануть моё доверие! Вы подотчётны старшине Харперу. Кому не нравится, может решить это со старшиной лично. Из собственного опыта знаю, он не будет против.
Харпер стоял так же навытяжку, но углы губ поползли кверху. Никто не улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, вы ещё не забыли, как подобает вести себя сержантам, потому что отныне именно так вы будете себя вести. Никаких взысканий нижним чинам без разрешения командира вашей роты, или дежурного офицера, или моего. Взыскание регистрируется в батальонном журнале. Попытаетесь действовать в обход, я обеспечу вам взыскание сам, один на один, без всякой регистрации. И, напоследок, две вещи. Первое. Если завтра на марше кто-то из ваших рот дезертирует, ответите вы. Второе.
Гримаса гадливости исказила лицо Шарпа. Он бросил с презрением:
— Тот, кто трусит ехать в Испанию и предпочитает служить в заново сформированном втором батальоне, пусть сообщит об этом полковому старшине. Встать!
Они поднялись.
— Доброго вечера.
Проходя мимо Харпера, тихо спросил:
— От Чарли ничего?
— Ничего, сэр.
— Появится — сразу ко мне. Не мешкая!
— Конечно, сэр.
Офицерам Шарп повторил то же самое, разве что предложил желающим немедленную отставку:
— Только, чтоб к утру духу вашего здесь не было! Ну?
Офицеры понуро молчали: два капитана, Смит и Финч, и шесть лейтенантов. Все выглядели старовато для своих званий, и Шарп предположил, что Гирдвуд их подбирал сам. Каждый из офицеров Фаулниса был разобижен на армию, обходившую их повышениями в пользу тех, что младше, тех, что ловчей, и позволившую даже рядовому дослужиться до майора. Гирдвуд знал, что делал: их недовольство армейским руководством и малая толика прибылей, получаемых от Фаулниса, обеспечивали подполковнику преданность перестарков.
— Торгуете солдатами, да? Достойное ремесло для джентльмена. Торгуете, да вдобавок обираете их до нитки.
Они смотрели в пол, лишь капитан Финч, с перебинтованной после удара пистолетной рукоятью макушкой, гневно вскинул голову, но прямого взгляда Шарпа не выдержал и потупился.
— Чтоб разыскать это место, мне пришлось заново записаться в собственный полк. И что же я узрел? Мошенников под личиной джентльменов! Обычных дешёвых жуликов! Вы! Капитан Смит, кажется?
— Сэр?
Капитан Хэмиш Смит, лет на пять старше Шарпа, седой, как лунь и с впалыми щеками, робко взглянул на майора.
— Где батальонный сундук?
— В шкафу, сэр.
— Откройте.
— Сундук заперт, сэр. Ключ у подполковника.
Шарп снял с плеча возвращённую Прайсом винтовку и в считанные секунды зарядил. Достав из шкафа массивный ящик с навесным замком, стрелок поставил его на пол и навёл на замок оружие.
Выстрел заставил офицеров подскочить. Пуля оторвала замок вместе с задвижкой, ощетинив крышку светлыми иглами щепы.
— Вы! Имя!
Шарп ткнул пальцем в долговязого лейтенанта с лошадиной физиономией, который был первым из офицеров Фаулниса, кого сегодня встретил стрелок (лейтенант дежурил на мосте).
— Мэттингли, сэр.
— Пересчитайте содержимое.
Носком ботфорта Шарп поддел крышку сундука. Мешочки с монетами, пачка ассигнаций и никаких документов. Прайс, перевернувший до этого кабинет вверх дном, тоже ничего не нашёл. То есть, единственным доказательством незаконной деятельности Симмерсона и Гирдвуда пока был сам батальон. Шарп молил небеса, чтобы д’Алембор отыскал необходимые записи на квартире подполковника.
Мэттингли считал деньги. Шарп отдал необходимые приказы относительно завтрашнего похода и тогда внушительно сказал:
— Значит, так. Я не знаю, как поступит командование с вашей бандой воров и аферистов, да и плевать мне на это. Одно знаю точно: ваша судьба зависит от вашего поведения и степени содействия мне ближайшие несколько дней.
Шарп не смог бы контролировать батальон без помощи офицеров и сержантов. Он отдавал себе в этом отчёт, хотя с большим удовольствием содрал бы с сидящих перед ним людей эполеты и пинком вышиб из армии.
— Моя цель, джентльмены, проста. Я хочу, чтобы наш полк был одним из тех подразделений, что вторгнутся в берлогу корсиканского людоеда, во Францию. Потому я здесь. Поможете мне, и я помогу вам. Сколько насчитали, лейтенант?
— Двести четыре гинеи в металле, сэр, и банкнот на сорок восемь фунтов стерлингов.
— Комнату замкнуть, выставить часовых. Пропадёт хоть шиллинг, я найду, с кого спросить. Капитан Смит, вас попрошу задержаться, остальные свободны.
Комната опустела. Заглянул д’Алембор, и Шарп нетерпеливым жестом пригласил его войти.
— Что-нибудь нашёл?
— Увы, сэр.
Д’Алембор обыскал жилище Гирдвуда вплоть до каморки лакея.
— Вирши разве что.
Напряжение, владевшее Шарпом последние полчаса, понемногу отпускало стрелка. Было до странности приятно слышать мягкий голос д’Алембора и не искать в словах собеседника подтекста.
— Какие вирши?
— Наш подполковник пописывал на досуге. Всё больше про «Поля-брани-упоенье» да «Победный-сабель-звон». Очень героические стишата. А документов нет. Дал слово не покидать квартиру.
— Документов нет, Далли?
Даламбер сожалеюще пожал плечами:
— Нет, сэр.
Шарп чертыхнулся, велел д’Алембору присаживаться и, призвав на помощь Смита, погрузился в изучение карточек, заведённых Гирдвудом на каждую роту. Данные обнадёживали. Двести сорок три человека, включая две охранные роты, закончили обучение или почти закончили.
Даламбер ухмыльнулся:
— Нам хватит, сэр.
— Более чем. — Шарп устало сомкнул веки.
Из Воксхолла он вернулся под утро, и поспать толком не успел.
— Две охранные роты на рассвете надо распустить, Далли.
— Сделаем, сэр.
— Сформировать из них костяк четырёх рот и пополнить теми, что близки к окончанию обучения. Остальных оставим в их взводах. Одну роту возьмёшь ты, другую — Гарри.
Шарп задумался. Нужны ещё два ротных.
— Как тебе ребята из Челмсфорда, Далли?