ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
— Карлайн сойдёт. Меррил и Пирс — молокососы.
— Решено. Третью отдадим Карлайну. Четвёртая… Ладно, там будет видно.
Шарп заметил надежду, вспыхнувшую в глазах Смита, когда выяснилось, что четвёртой ротой командовать некому. Заметил и придвинул к себе стопку обнаруженных Прайсом солдатских контрактов. Как и в том, что Шарп подписывал в Слифорде, ни в одном из формуляров не был указан полк.
— Далли, найди писарей и впиши во все контракты «первый батальон Южно-Эссекского полка». Наткнёшься на «О’Кифа» и «Вона», отложи.
Д’Алембор вздохнул, глядя на гору бумаг, но не перечил. Он понимал, насколько важно поручение. И в Челмсфорде батальон не был ограждён от власти лорда Феннера. Однако формуляры, заверенные мировым судьёй и гласящие, что солдаты принадлежат к первому батальону, во-первых, гарантировали пополнения полку в Пасахесе при любом исходе авантюры Шарпа, а, во-вторых, сбили бы с толку того, кого мог послать Феннер увести обратно второй батальон. Беречь контракты Шарп намеревался, как зеницу ока, до тех пор, пока письменные доказательства аферы не достигнут леди Камойнс. Шарп стиснул зубы. Если, конечно, он доказательства разыщет.
Д’Алембор с кипой контрактов ушёл, а Шарп принялся вышагивать вперёд-назад, посматривая на седовласого капитана, уныло ёрзающего на жёстком стуле.
— Какую цену Гирдвуд запрашивал за каждого рекрута, Смит?
Хэмиш Смит прочистил горло:
— Пятьдесят фунтов.
— Так я и думал.
Первое прямое подтверждение (после слов Джейн Гиббонс и леди Камойнс). Свидетельство человека, участвовавшего в афере.
— Иногда больше, — Смит нервно сплетал-расплетал длинные суставчатые пальцы, — Некоторые аукционы были прибыльнее других.
— Покупатели кто?
— Полки из колоний. Вест-Индия, Африка.
Потери подразделений в колониях были выше потерь контингента в Испании, главным образом, из-за болезней. Вербовка же в такие полки шла туго. Продавая солдат за кордон, Гирдвуд лишний раз страховал себя от разоблачения.
Смит по-овечьи взглянул на Шарпа:
— Простите, сэр.
— Простить? Господь Всемогущий, а как насчёт всех тех парней, что вы отправили к чёрту на кулички? Вы-то, Смит, как попали в одну компанию с ворами да казнокрадами?
И Смита прорвало. Он был лейтенантом. Год за годом копились долги, а надежда на капитанство становилась всё призрачней, так что предложение Гирдвуда Смит принял, не колеблясь. Вскоре он расплатился с кредиторами и купил, вместе с Финчем, капитанский чин.
— Двадцать четыре года беспорочной службы, сэр! Двадцать четыре года! — с горечью повторял Смит.
Шарп его понимал, ибо испытал подобное на собственной шкуре. Своё капитанство он выгрыз зубами, а званием майора был обязан вмешательству принца-регента. Чем выше звание, тем выше пенсия, тем обеспеченней старость. Человеку без связей и денег продвижение по служебной лестнице не давалось легко. В боевых частях с этим было проще, но там шанс получить следующий чин равнялся шансу получить пулю. Гирдвуд предложил другой путь, пусть бесчестный, зато безопасный.
— Что с нами будет, сэр? — робко спросил капитан.
— Будете делать то, что я скажу — ничего.
Любопытно, как заговорил бы Смит, узнай он, что Шарп действует не с одобрения армейского начальства, а на свой страх и риск? Что батальон он украл, в самом прямом смысле слова?
— Где документация, Смит?
— Не знаю, сэр. У подполковника.
— Он жениться собрался, как я слышал?
— Да, сэр. Однако его бесит её пёс.
— Во всём можно найти светлую сторону. После сегодняшнего подполковнику едва ли суждено терпеть собаку жены.
— Полагаю, вы правы, сэр.
Впрочем, это вилами по воде писано, пока Шарп не нашёл бумаг. Джейн может выйти замуж за Гирдвуда.
— Ваш подполковник кропает стишки?
— Кропает, сэр. О войне. — Смит тяжело вздохнул, — Когда напивается, читает их громко, с выражением.
— Иисусе! — засмеялся Шарп, — Жалованье солдатское куда уходит?
Расслабившийся было Смит вздрогнул:
— Нам, сэр. Нам и сержантам.
— Как я понимаю, рядовым не доставалось ни пенни?
— Кроме охранных рот, сэр.
Шарп тронул карточки:
— Без учёта охранных рот, новобранцев четыреста восемьдесят три человека?
— Да, сэр.
— Завтра выплатите каждому по пять шиллингов.
Он пнул сундук. Выплата облегчит ящик примерно наполовину.
— Сбегут, сэр.
— Не сбегут.
Может быть. Хотелось верить. Рекрутов били, унижали, обманывали. Как они поступят на марше, имея в кармане деньги?
— Командуя людьми в бою, Смит, волей-неволей доверяешься им. Они не грязь, они солдаты. Лучшая пехота во всём этом проклятом свете.
— Так точно, сэр. — смиренно сказал Смит, и Шарп почувствовал себя напыщенным болваном.
— К утру мне нужен список сержантов. Кто хорош, кто не очень, кто вовсе бесполезен.
— Есть, сэр.
— Доведём людей в Челмсфорд, а там будет проще.
Проще не будет, пока Шарп не найдёт бумаги. Два, максимум три дня, и Феннер обрушит на Шарпа всю мощь бюрократической махины.
Дверь открылась. Без стука вошёл Харпер. Лицо его пылало азартом. Увидев Смита, он, чтоб новости не стали достоянием обитателей лагеря, воспользовался испанским:
— Мальчонка вернулся, сеньор. Наш голубок упорхнул.
Шарп взял винтовку и кивер. Испанская речь ласкала ухо, и ответил он на том же наречии:
— На лошади или пешком?
— На лошади.
Чарли Веллер должен был следить за квартирой подполковника. Выходит, Гирдвуд нарушил слово и смылся. Умничка.
Стрелок перешёл на английский:
— Квартиру под охрану, старшина. Без моего разрешения никому не входить. Никому.
— Понял, сэр.
Офицеры сбились в кучу у двери. Физиономии у них были такие, будто они ждали, что Шарп сожрёт Смита живьём.