ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
Гаверкамп ухмыльнулся:
— Ну, жалованье олухов мы делили между собой, сэр…
Неудивительно, хмыкнул про себя Шарп, что сержанты с такой болезненной щепетильностью относились к малейшему огреху во внешнем виде новобранца, учитывая, что отчисления шли в их кошелёк.
— В цифрах, пожалуйста.
— Фунта три в неделю. В удачную неделю.
— А, может, пять?
— Сойдёмся на четырёх, сэр. — оскал Гаверкамп стал шире, — И у нас было разрешение подполковника. Так что это, сэр, считай, безгрешные доходы.
— Ты же сам знаешь, что не безгрешные.
— Чем плохо-то, сэр? Армии люди нужны всегда, значит, и рекрутов будут продавать всегда. Если на этом всё равно наживаются, мы чем хуже?
— Неужели ты не задумывался, что с тобой будет, когда всё раскроется?
Сержант покряхтел и честно сказал:
— Вы же раскрыли, сэр. А мы — на свободе. Значит, для чего-то вам нужны. Что же до меня лично, сэр… Где вы отыщите лучшего вербовщика, чем я?
Он подмигнул Шарпу и, едва уловимым движением выхватив из кармана две гинеи, пустил их меж костяшек пальцев:
— Да и потом, не каждый вербовщик может похвастать, что нанял самого майора Шарпа!
Лукавое нахальство сержанта развеселило Шарпа:
— А вдруг мне покажется, что ты нужней мне в Испании?
— Сомневаюсь, сэр. О вас идёт молва, как о человеке умном, а рекруты вербуются здесь, не там.
— Тебя не волнует, что кормушка приказала долго жить?
— Нет, сэр. — беспечно пожал плечами сержант.
Разъяснений Шарпу не требовалось. У сержанта-вербовщика, разъезжающего с некоторой суммой казённых наличных, всегда найдётся лазейка выкроить что-то в свою пользу. Два несуществующих «попрыгунчика» в неделю — две гинеи в мошну сержанта и его помощников-капралов. Даже если с партией пошлют офицера (а такое бывало частенько), сержант Гаверкамп без труда подберёт и к нему золотой ключик.
— Могу вам ещё чем-то помочь, сэр?
— Последний вопрос. Из чистой любознательности. Как поживает мамаша Гаверкамп? Заезжает ли к ней тот легковерный генерал?
— А чёрт её знает, сэр. — осклабился сержант, — Я старую ведьму не видал много лет. И слава Богу!
Шарп расхохотался.
В Челмсфорд они прибыли к полудню, и заботы, одолевавшие Шарпа на рассвете, казались ему детской игрой по сравнению с теми, что навалились на него теперь. Теперь-то и началась настоящая работа.
Он считал, что предусмотрел всё. Тем не менее, каждую минуту всплывали какие-то мелочи, упущенные им, и решать их приходилось чаще всего самому, потому что, кроме Харпера, Прайса и д’Алембора, положиться ему было не на кого.
Неопровержимых улик против Феннера Шарп не имел. Принеси Джейн Гиббонс бухгалтерию аферистов, пусть даже в последний момент, Шарпу не было бы необходимости рисковать. Без книг же ему приходилось сделать то, что перед тем сделали его враги: спрятать батальон.
Не весь, конечно. Четыре обученные роты, которые по его приказу дополучили обмундирование и оружие. Новобранцев Шарп намеревался оставить в челмсфордских казармах, уповая на то, что в ближайшие четыре дня его врагам будет не до рекрутов.
— Сэр! — Чарли Веллер выбежал из строя, — Пожалуйста, сэр!
— Слушаю, Чарли. — Шарп настороженно зыркнул на арку ворот, страшась узреть там гонца из Лондона.
— Я хочу с вами, сэр! Пожалуйста! — Чарли умоляюще махнул рукой в сторону красномундирных рядов, — Они же отправятся в Испанию, сэр?
— Однажды ты тоже окажешься там, Чарли.
— Сэр! Пожалуйста! Я не подведу!
— Ты же ещё мушкета в руках не держал. Рано тебе с французами тягаться.
— Я справлюсь, сэр! Честно-пречестно! — парнишка чуть не плакал, — Я умею стрелять, сэр! Могу показать!
— Верю, Чарли. Умеешь. Только французы — не кролики на огороде твоей матушки, они будут палить в ответ.
— Ну, пожалуйста, сэр.
Перед внутренним взором стрелка вдруг ожила картинка из недавнего прошлого: полуодетый Чарли догоняет их рекрутскую партию. Майор смягчился:
— Ладно. Скажи старшине Харперу, что ты в роте лейтенанта Прайса.
Унылая гримаса на лице мальчишки сменилось ликующим выражением:
— Спасибо, сэр!
— Смотри, чтоб тебя не ухлопали в первой же стычке, Чарли!
Эх, если бы все проблемы решались так легко! Не хватало котелков, топоров, множества пустяковин, но пустяковин, без которых не обойтись. К счастью, в конюшнях обнаружились мулы, принадлежащие ополчению, и Шарп с чистой совестью реквизировал их. Надо было спешить, пока в Челмсфорд не добрались посланцы военного министра. Гаверкампа Шарп решил с собой не брать, предоставив тому возможность и дальше делать то, что у сержанта выходило лучше всего: вербовать. Казармы и необученных новобранцев Шарп оставлял на попечение Финча с Брайтвелом, в будущем намереваясь заменить их кем-то более достойным. Линча майор перевёл в одну из красномундирных рот. Доверия ирландец-перевёртыш стрелку не внушал.
Скот батальона ещё волокся где-то по дорогам. Кучер наёмной кареты бузил и клялся, что новой поездки оси не выдержат. Пришлось сунуть ему гинею. Капитан Карлайн, и без того сбитый с толку кутерьмой, окончательно очумел, когда Шарп приказал ему готовиться к маршу.
— Вечером, сэр?!
— Да. А что?
— Меня пригласили на ужин, сэр…
— Шевелитесь, капитан!
У половины солдат ботинки после дневного похода просили каши. Заменить обувь было нечем. Прайс наладил починку силами бывших сапожников из числа рядовых. Вывезенные из Фаулниса бумаги Шарп распорядился выгрузить из экипажа. Исключение составили лишь контракты. В них чёрным по белому указывалось, что солдаты поступили на службу в первый батальон Южно-Эссекского полка. В армии, где бумага с печатью была важнее человека, такой контракт дорогого стоил.
В семь часов, когда мошкара вилась над крышами казарм и ласточки ныряли за добычей, чёрными стрелами пронзая небо, четыре роты построились походным порядком с оружием и снаряжением. Самые смелые предположения нижних чинов и офицеров не простирались далее марш-броска до окраин городка Челмсфорда и обратно. Правду знали, кроме Шарпа, лишь д’Алембор, Прайс и Харпер.
— Батальон! — прогудел Харпер, — Шагом марш!
Следуя за каретой, роты прошли под аркой ворот и пошагали на запад, к Челмсфорду. За городком колонна повернула на север. Когда крыши Челмсфорда скрылись за горизонтом, надежда на благополучное завершение предпринятой авантюры проклюнулась в сердце Шарпа. Шарп разрешил идти не в ногу. Батальон бодро двигался по дороге мимо низких холмов; полей, окаймлённых живыми изгородями; зелёных садов.