Полька и Аполлинария
Шрифт:
Неожиданно вспомнилось, что Игорь собирался к двенадцати на похороны Софьи Павловны, и Саша тоже. А потом они задержатся на поминки, что понятно, оба дружили с Лешей Кирсановым и Софью Павловну хорошо знали.
Поля прислушалась к себе, но никакой печали по поводу неожиданной смерти Софьи Павловны не почувствовала. Посмотрела на фланирующее облако и виновато подумала: «Софья Павловна не боялась умереть, она сама говорила. Даже сказала, что хочет уйти, очень уж интересно узнать, что ТАМ, за чертой. Мол, не может быть, чтоб на ЭТОМ все кончалось! Как раз когда
Поля рассеянно поцеловала сестру. Подошла к окну и с наслаждением вдохнула по-утреннему свежий воздух, еще прохладный и не насыщенный асфальтовыми испарениями. Проводила взглядом вспорхнувшую с соседского подоконника птицу с желтой грудкой и пожалела, что плохо знает биологию: вот кто это? Не воробей, не снегирь, не ворона, не дятел, не кукушка и не галка. Может, синица?
Тихо ворковала за спиной Наташа. Поля обернулась: младшая сестра укладывала на подушку свою Манечку, заботливо кутая куклу в одеяло и уговаривая «подремать еще немножко».
«Опять думаю о всяких пустяках, – укоризненно одернула себя Поля. – Софья Павловна ушла, а я… – И смущенно призналась, что давно на душе не было так светло. – Бесчувственная я, что ли? Или просто не верю, что смерть – окончательный уход? – Поля печально улыбнулась. – Наверное, слишком хорошо помню, как умирала маленькая Ева из «Хижины дяди Тома». И потом – смерть, она как сон. Мы же не сознаем себя ночью, когда спим, так какая же разница?»
Нежаркое с утра солнце нежно ласкало голые руки, Поля подставила ему лицо. Зажмурилась и смешливо прошептала:
–Мало мне веснушек…
И испуганно вздрогнула, ей почудился знакомый, чуть хрипловатый смешок. Прямо над ухом.
Поля отпрянула от окна. Тут же смутилась и, подсмеиваясь над собой, еле слышно шепнула:
–Пугаете, Софья Павловна?
Ветки тополя закачались, зашелестели серебристые листья, и Поля раскраснелась от волнения: воздух совершенно неподвижен. Вон, клочок паутины застыл у самого Полиного лица, не падает вниз и не уносится дуновением ветра.
Поля снова оглянулась: Наташа напевала колыбельную, не обращая на старшую сестру внимания.
–Поздравляю, Софья Павловна, – Поля по-детски помахала рукой притихшему тополю. – Жаль, не слышу вас, и вы не сможете сказать – каково там, «за чертой». – И сердито воскликнула: – Знаю-знаю: всему свое время! Но ведь интересно…
Поле продолжало везти. Она пришла по объявлению в детский сад на улице Ломоносова, и ее тут же взяли на работу. Она теперь дворник, и это здорово! Поля отныне свободно располагала своим временем, как заверила заведующая садиком.
В самом деле, какая разница, подметет Поля двор ранним утром, среди дня или поздно вечером? Главное, чтоб было чисто, и она не мешала играть малышам.
Любовь Вячеславна, заведующая детским садом, милая, еще не старая дама с добрыми усталыми глазами, порадовала нового дворника еще раз: Поле предоставлялось место для младшей сестры, раз уж ребенок оказался на ее попечении. Мало того, как работнику детского сада, Поле полагалась льгота при оплате. У нее будет вычитаться из заработка всего пятьсот рублей, триста рублей чистой экономии.
Подготовленные предусмотрительным Павкой медицинские справки – с открытой датой! – позволяли Поле привести Наташу в детский сад хоть завтра. И завтра же Поля собиралась выйти на работу. А зарплата…
Поля счастливо улыбнулась: после всех выплат у нее останется на руках целых две с половиной тысячи, астрономическая сумма! А если она получит стипендию – а Поля собиралась закончить вуз непременно с отличием, как папа – то они с Наткой проживут в городе без проблем. Поля даже сможет отдавать часть денег Скуратову и перестанет, наконец, чувствовать себя нахлебницей.
Поля сияла как именинница, принимая у заведующей ведра, метла, лопаты, рукавицы, моющие средства и еще какой-то инвентарь. Любовь Вячеславна виновато сказала:
–Зарплата, конечно, крохотная, но и работы у тебя не так уж много, часа полтора-два в летние дни. Зимой, понятно, со снегом придется повозиться подольше, но и мы тысячи полторы подбросим, оформим тебя на полставки нянечкой.
–Я буду получать четыре тысячи? – недоверчиво спросила Поля. – Чистыми, на руки, после всех вычетов?
–Понимаю, немного…
–Ну что вы, большущее спасибо, – перебила Поля. – Вы просто не представляете, как меня выручили!
–Детка, я…
–Я же студентка! Где найду такую подходящую работу, да еще чтоб Наташа рядышком?
–Ну, в этом плане можешь не волноваться, садик у нас замечательный, есть санаторные группы…
Поля радостно воскликнула:
–И я смогу немного оздоровить Наташу?
–Она больна? – мгновенно насторожилась Любовь Вячеславна.
–Нет-нет! Просто очень худенькая, легко простывает, понимаете, питание дома… – Поля не договорила. Махнула рукой и сухо сказала: – Поэтому я и забрала ее с собой в город.
–С этим проблем не будет, – Любовь Вячеславна подбадривающе улыбнулась. – Через оздоровительную группу у нас проходят практически все малыши, мы сами заинтересованы, чтоб они меньше болели.
–Представляешь, Натка, – Поля положила сестре блинчик, – там во дворе есть даже маленький фонтан!
–Как в парке? – Наташа облизала сметанные усы.
–Ну, почти. А в твоей группе – большущий аквариум. Там такие яркие рыбки… На дне песок, красивые камушки, раковины и настоящий средневековой замок!
–Замок?
Наташа слушала завороженно, с блинчика на пол капала густая сметана. Миха сидел рядом и умудрялся ловить густые белые капли на лету. При этом сладостно жмурился и урчал как огромный кот.