Полька – тройка
Шрифт:
– Где шприц, Михей? Нужно впрыснуть Климову пантопон. И пройдет боль, – улыбаясь одновременно и Белову и раненому, сказала Нина Павловна.
С помощью не отходившего ни на шаг Сергея она уложила Климова так, чтобы он мог свободно дышать.
– Поверните голову, Антон. Вот так. Сейчас вы уснете. Ночью-то ведь не спали? Отвечайте.
– Какой там сон… Спасибо вам, доктор…
– Хорошо, засыпайте, слышите, не то рассержусь, Я посижу с вами.
Никто не уходил. Сергей машинально крутил верхнюю пуговицу рубашки. Веткой ивняка Усольцев
Поодаль, на берегу реки, Белов и Пономарев вполголоса о чем-то разговаривали. Слова их не долетали до Нины Павловны, но по кивкам парашютиста можно было понять, что он внимательно слушает и соглашается с чем-то.
Нина Павловна осторожно отпустила руку раненого, встала и подошла к ним. Полуденный зной навис над долиной; вздыхая и урча, шевелилась река. Какая-то мошка тонко звенела в воздухе.
– Андрей Ильич, ну что же делать?… Подумать только, ведь Климова можно спасти! Но нужен рентген, условия для операции… Андрей Ильич, нельзя терять ни одного часа.
Белов медлил с ответом. Из-за несчастья с Климовым партия уже целые сутки стояла на месте, а идти нужно было еще много километров до соединения с другой группой; там люди не могут продолжать работу без оборудования, инструмента, продуктов.
Постепенно на берегу собрались остальные геологи. Они молча смотрели на Белова и Нину Павловну. Белов заговорил спокойно, уверенно, как человек, уже принявший решение.
– Часть груза, без которого первое время можно обойтись, оставим здесь. Остальное распределим между собою и остающимися лошадьми. Двух лошадей дадим Усольцеву, сделаем конные носилки. Он немедленно отправится с Климовым.
– А на Горный Щит кто нас поведет? Мы же дороги не знаем.
– Поведет товарищ Пономарев. Я с ним уже договорился. Он знает те места.
– Как не знать! – откликнулся парашютист. – Мы прошлой осенью там на две недели приземлялись, тушили пожары.
– Конные носилки в горах не годятся, Андрей Ильич. Там есть места, где двум лошадям в ряд не пройти, – сказал Михей.
Белов задумался. Усольцев поманил Сергея к навесу, посадил его возле раненого, а сам быстрыми мягкими шагами пришел на берег.
– Носилки – плохо, начальник. Аят сплетет большую корзину.
Люди были готовы на все ради спасения товарища: отдать лошадей, нести на себе груз…
– Андрей Ильич, мы возьмем лошадь только для Климова. Я могу идти пешком, – быстро сказала Нина Павловна.
Усольцев отрицательно замотал головой.
– Аят прав, – подтвердил Белов, – вы на первой же сотне шагов выбьетесь из сил. Дорога к Мэрдыгейскому леспромхозу очень трудная, но зато она короче, а главное, не надо много раз переходить вброд реку. – Он помолчал – Выдержит Климов три дня, Нина Павловна?
– Я
– Каких лошадей готовить, Андрей Ильич? – спросил Михей.
– Самых сильных – Орлянку и Астру. На одну – вьючное седло, на другую – ездовое. Усольцев и Сергей пусть плетут корзину. Остальным собирать партию в дорогу.
Михей увел товарищей, на ходу отдавая короткие распоряжения. Нина Павловна и Белов остались на берегу. В двух шагах от них неслась вода, завихряясь вокруг острых камней.
Носком своего порыжелого сапога Белов усердно выковыривал застрявшую в гальке шишку; наконец это ему удалось. Он столкнул шишку в воду и проводил ее взглядом. Из ближних зарослей ивняка донеслись удары топоров.
– Нина Павловна, Усольцев – надежный проводник. Кроме того, он так вам предан… Вы не должны бояться. – Белов виновато улыбнулся. – Я бы сам отправился с вами, если бы была хоть какая-нибудь возможность.
В зарослях показались Усольцев и Сергей. Они несли охапку длинных прутьев.
– Андрей Ильич, спасибо за подарок. Чудесный медведь. И книга ваша у меня есть.
Нина Павловна смущенно засмеялась. Белов смотрел на нее, как всегда, растерянно; казалось, он что-то хотел сказать, но она почему-то заторопилась:
– Я боюсь только за Климова, Андрей Ильич. Как он перенесет такую дорогу! Пойдемте, я сделаю ему перевязку помягче.
Они медленно пошли к навесу. Вокруг работали люди: скатывали палатки, паковали походную утварь.
Климов спал. Дышал он неровно и часто.
– Андрей Ильич, я вас, наверно, задерживаю. Я посижу с Климовым, а когда все будет готово, вы мне скажите, и мы его разбудим.
К удивлению и огорчению Нины Павловны, Белов сразу же ушел. Но через минуту он вернулся, неся термос и солдатский котелок.
– Ну что вы возитесь со мной, Андрей Ильич? – шепотом сказала Нина Павловна. Она заглянула в котелок. – Настоящая утка, подумать только!
Утка была жестковатой, а кофе чуть теплый, но Нине Павловне и то и другое показалось очень вкусным.
Белов достал из кармана зеленую марлевую сетку.
– Дайте-ка сюда ваш шлем. Без этого накомарника вы пропадете.
Он прилаживал сетку к шлему, а сам глядел на Нину Павловну.
Она перестала есть и потрогала сбившуюся прическу.
– Я, наверно, ужасная растрепка… А как вам нравится этот комбинезон?
– Очень нравится! Очень. – Лицо Белова было удивительно серьезно. Он отвел руку Нины Павловны и сам надел на ее голову шлем. – Ну вот… Теперь вам не страшен серый волк.
Климов лежал на дне большой корзины, надежно привязанной ремнями к седлу. Тяжело навьюченные лошади переступали с ноги на ногу. Берег реки, где только что стояли палатки и трещал костер, сразу принял неуютный, пустынный вид. Люди с рюкзаками за спинами молча стояли, готовые к дороге.