Полководец поневоле
Шрифт:
— «Ну совсем уж ничего не давать было бы наверно неправильно, — всё же решил я, — а из знакомых богов у меня только Бастет и Осирис».
— С Бастет и Осирисом у меня особые отношения, в их главные храмы я и сделаю подношения, — озвучил я своё решение жрецу.
Он выпучил глаза за меня.
— А как же главный фиванский храм Амон-Ра?! — искренен изумился он, — всегда происходил большой праздник, когда цари возвращались после военных походов и преподносили дары главному божеству.
— Небуави у нас со жрецами этого храма непростые отношения, — очень аккуратно ответил я, — а пока это так, бог обойдётся без моих даров.
— То есть, если жрецы изменят своё отношение к Твоему величеству, то мой царь передумает? — осторожно поинтересовался я.
Тут настала моя очередь удивляться.
— Небуави, ты чего-то недоговариваешь, — я внимательно на него посмотрел, — ты с кем-то разговаривал по этому поводу?
Жрец смутился и низко мне поклонился.
— Каюсь мой царь, разговаривал, — признался он, — огромные захваченные богатства и перспектива в этот раз остаться вообще без даров сильно тревожит тех жрецов бога Амона, которые находятся не в очень хороших отношениях с нынешним верховным жрецом. Они вынуждены поддерживать его, но поверьте мой царь, золото является тем соблазном, от которого трудно отказаться, особенно когда оно проходит мимо тебя лишь по причине плохих отношений между несколькими людьми.
— Да ты что?! — моему изумлению не было предела от подобных новостей, — и сколько той оппозиции и на что она способна?
— К сожалению, пока царь Хатшепсут поддерживает большинство жреческого сословия, оппозиции среди жрецов не сильно много, — явно честно ответил он, — но скажем так, со мной консультировались, не смягчит ли свою позицию Твоё величество, если распоряжения верховного жреца в храмы других номов, будут спускаться, так сказать со значительно смягчёнными формулировками.
Мои глаза расширились.
— У них есть такая возможность?
— Третьему жрецу и главе канцелярии главного храма Амона будет нетрудно это сделать, — улыбнулся Небуави.
Я погладил подбородок. Предложение было заманчивым, что ни говори. Можно было не устранить последствия приказов Хатшепсут, но хотя бы их сильно смягчить, что в моём положении являлось неплохим вариантом.
Повернувшись к сундуку, я достал ещё два кошелька, положив их на стол.
— Подкупи их, — я прямо посмотрел на Небуави, — скажи, что зачем им дары в храмы, если я могу золото дать лично им. Но прежде, чем я это сделаю, я хочу чтобы они так исказили приказы верховного жреца, чтобы это мало влияло на меня.
— Этого может быть мало мой царь, — с сомнением он посмотрел на два кошеля, — для такой сложной задачи.
— Обещай им золотые горы, чтобы согласились, если они это сделают, потом решим, как с ними будем рассчитываться, — ответил я, — намекни, что царь злопамятен и если будут сильно жадничать, то расчётом может послужить бронза, а не золото.
— Я понял мой царь, — склонился он, — тогда последний вопрос. Могу я привлечь для столь деликатных дел главу своего Рода и более уважаемых жрецов? Боюсь, что моя личность не столь значима в нашем сословии, чтобы жрецы других божеств серьёзно восприняли мои слова.
— Привлеки, — согласился я, — мы всё равно хотели поговорить с главой твоего Рода. Пусть этот наш разговор начнётся с хороших новостей.
— Приложу все свои силы для этого мой царь, — серьёзно ответил он, — могу я идти?
— Да, сначала у тебя поездка Фивы, — подтвердил я.
Он склонился и вышел из комнаты.
Глава 3
Военачальники, получив моё разрешение, не стали откладывать уход, а приказали всем своим родичам готовится выходить прямо завтра с утра. Понимая, что они одномоментно сбрасывают на меня все свои задачи, воины пытались хоть как-то сгладить этот момент. Первым пришёл Ментуиуи, привёл с собой двух человек, которые были у него в помощниках, но не относились к семье, а значит не попадали под условия сделки. Он мне их представил и сказал, что если я не против, они останутся и будут помогать мне. Я естественно согласился и пообещал поговорить с ними позже. Следом за ним пришёл Иамунеджех, вместе с шестью представителями тех купцов, которые осуществляли доставку для войска продуктов и скота. Пока они клялись мне в верности, он подробно и тщательно объяснял всё, что нужно было знать про обеспечение войска. К сожалению все его помощники уходили с ним, поэтому кроме представителей купцов и информации от него мне больше ничего не перепало. Вот так до самой ночи, все военачальники сдавали мне свои дела, хотя я их об этом и не просил. Но видимо чувствуя за собой вину, они решили не бросать меня как есть, а предоставили минимальный набор информации, которой я не владел и немного людей, которые могли мне в этом помочь разобраться. Это точно было лучше, чем я думал сначала. Да, работы мне точно прибавится, но с другой стороны я теперь полностью погружусь в жизнь войска и буду знать о нём всё. Отгоняя от себя панические мысли, я держался за этот вариант, как за спасительный, чтобы совсем уж не унывать от сложившейся ситуации.
Когда передача дел закончилась, Меримаат мне напомнил, что я просил собрать центурионов и они ждут меня внизу в общей комнате. Поблагодарив его, я с помощью Бенермерута переоделся и спустился вниз. Людей в несильно большом зале оказалось неожиданно много и при моём появлении все разговоры разом затихли. Воины склонили головы.
Я прошёл мимо плотных рядов и сел на стул, оглядев собравшихся. Передо мной предстало многообразие лиц и оттенков кожи: от бледно-жёлтой и красной, до терракотовой и полностью чёрной. Настоящее многонациональное разнообразие. Многие из них мне были знакомы лично: с одними я жил ещё в своём поместье, с другими познакомился уже в бою. Среди них были даже керминцы из тех когорт лучников, что мы собрали совсем недавно из пленных, но быстро поднявшись, они заняли эти весьма серьёзные посты в моём войске, хотя всего пару месяцев назад мы были с ними врагами.
— Мои воины, — обратился я к ним, когда напряжение на их лицах стало наиболее сильным, — сейчас многие из вас гадают, почему всадники получили отпуска, которые другим ещё не положены. Вы самые ценные кадры в моём войске, вам я могу доверить эту тайну.
Я сделал паузу и снова пробежался взглядом по лицам людей, они в большинстве были все очень серьёзны.
— Коварство жрецов и помощников царя Хатшепсут, привело к тому, что родам всадников, которые служат у меня, пообещали землю. Каждый из вас знает её ценность, ведь именно земельные наделы я хочу раздавать по итогу тем легионерам, кто честно отслужит свой 25-летний контракт.
Глаза многих расширились, на лицах появились улыбки. Раньше я специально не озвучивал этот бонус, оставляя козырь в рукаве, но раз Хатшепсут его достала, значит и я могу обещать. А как говаривал Ходжа Насреддин, за 25 лет или осёл подохнет, или падишах.
— Пока это тоже тайна, я отдаю её только вам, как самым достойным, — продолжил я, полностью приковав к себе их внимание, — поэтому не будем судить наших боевых братьев за то, что они поставили благополучие своих семей выше служению царю. Мы с вами люди и это можем понять.
Я снова сделал паузу.
— Другое дело, будем ли мы это принимать? Если и я могу дать ту же землю?
Воины молчали, лица снова посуровели.
— Оставим это на их совести. Факт такой — мы остались с вами одни. Поэтому я жду от вас ещё большей дисциплины и самоотдачи, чем раньше. Вы моя опора, вы должны стать ещё сильнее, чем раньше. Чтобы вам помочь в этом и распределить часть обязанностей, завтра огласят приказ о вводе в войске новых должностей опционов, которые будут вашими заместителями. По два в каждую когорту. Так что выберите себе помощников, за это время у вас наверняка из деканов контуберий есть кого выбрать на этот высокий пост. Они будут вашими руками, поэтому не ошибитесь в выборе и помогите мне в эту тяжёлую минуту, когда мы с вами остались одни.