Поллианна. Все истории о Поллианне в одной книге
Шрифт:
Поллианна затаила дыхание. Она чувствовала, что дорога каждая минута, но все же на секунду задержалась и испуганно оглядела через вестибюль широкую, мрачную переднюю. Мысли проносились у нее в голове одна за другой. Это был дом Джона Пендлетона: «дом Тайны», дом, куда не имел доступа никто, кроме его хозяина, дом, где в одном из шкафов был спрятан скелет. А ей, Поллианне, предстояло одной пройти через эти внушающие страх комнаты, позвонить по телефону доктору и сказать ему, что хозяин этого дома лежит сейчас…
Поллианна вскрикнула и, не глядя больше по сторонам, вихрем пронеслась через переднюю и открыла дверь в конце ее.
Комната была большой и казалась мрачной из-за темной мебели и портьер, таких же, как в передней, но через окно, выходившее на запад, в нее заглядывало солнце, бросавшее на пол длинную золотую дорожку, заставляя матово поблескивать тусклую медную подставку для дров в камине и легко касаясь сверкающего никеля телефона на большом письменном столе в центре комнаты. К этому столу и подбежала на цыпочках Поллианна. Телефонной книжки на крючке не оказалось, она валялась на полу. Но Поллианна нашла ее и повела дрожащим указательным пальцем вдоль буквы «ч» до фамилии Чилтон. Вскоре на другом конце провода отозвался сам доктор Чилтон, и она, дрожа, сообщила ему все, что просил передать мистер Пендлетон, и ответила на краткие деловые вопросы доктора. Сделав это, она повесила трубку; у нее вырвался долгий вздох облегчения. Лишь один короткий взгляд бросила она на то, что ее окружало, и, со смутным видением красных драпировок, стен, уставленных книжными шкафами, замусоренного пола, беспорядочно заваленного вещами стола, бесчисленных закрытых дверей (за каждой из которых мог скрываться скелет) и пыли, пыли, пыли повсюду, она выпорхнула обратно через переднюю к большой резной двери, все еще полуоткрытой, как она оставила ее.
Спустя некоторое время, показавшееся невероятно коротким даже пострадавшему, Поллианна уже была опять в лесу рядом с ним.
– Ну, в чем дело? Ты не смогла попасть внутрь? – спросил он.
Поллианна широко раскрыла глаза.
– Конечно, смогла! Ведь я здесь, – ответила она. – Как будто я была бы здесь, если бы не попала в дом! И доктор скоро здесь будет, с людьми и со всем, что нужно. Он сказал, что знает, где вас искать, и поэтому мне не нужно показывать ему дорогу. Вот я и вернулась. Я хотела быть с вами.
– Неужели? – невесело усмехнулся мужчина. – Не могу сказать, что я в восторге от твоего вкуса. Я думаю, ты могла бы найти более приятное общество.
– Вы так говорите, потому что вы такой… сердитый?
– Спасибо за откровенность. Да.
Поллианна мягко рассмеялась:
– Но вы сердитый только снаружи… и ни капельки не сердитый внутри!
– Да ну! Откуда ты знаешь? – спросил он с иронией, пытаясь положить голову по-другому, не меняя при этом положения тела.
– О, многое об этом говорит… вот хотя бы… как вы обращаетесь с собакой, – сказала Поллианна, указывая на его изящную руку с длинными пальцами, покоящуюся на шелковистой голове пса, лежащего рядом с хозяином. – Забавно, что собаки и кошки лучше знают людей изнутри, чем другие люди, правда? Давайте я подержу вашу голову, – закончила она неожиданно.
Мужчина несколько раз поморщился от боли и даже немного застонал, пока производилась замена, но в конце концов нашел, что колени Поллианны гораздо приятнее, чем каменная впадина, в которой прежде лежала его голова.
– Ну, так… лучше, – пробормотал он тихо.
Больше он не заговаривал с ней, и она, глядя на его лицо, даже подумала, не заснул ли он. Нет, было непохоже, чтобы он спал. Она подумала, что он так плотно сжал губы, чтобы не стонать от боли. Сама Поллианна чуть не плакала вслух, глядя на его большое и сильное тело, лежащее так беспомощно. Одна его рука с судорожно сжатыми пальцами была откинута в сторону и неподвижна. Другая, с безвольно раскрытой ладонью, покоилась на голове пса, который, устремив печальные, тоскующие глаза на лицо хозяина, тоже оставался неподвижен.
Медленно проходили минута за минутой. Солнце клонилось к западу, и тени под деревьями становились все глубже. Поллианна сидела так неподвижно, что, казалось, почти не дышала. Какая-то птичка бесстрашно пролетела на расстоянии вытянутой руки от нее, а белка помахивала своим пушистым хвостом, сидя на ветке почти перед самым носом Поллианны, но все же не спускала быстрых маленьких глазок с неподвижно лежащего пса.
Наконец пес навострил уши и негромко заскулил, а затем коротко и резко тявкнул. В следующий момент Поллианна услышала голоса, а вскоре показались их обладатели – трое мужчин с носилками и другими вещами. Самый высокий из них – гладко выбритый мужчина с ласковыми глазами, которого Поллианна видела прежде и знала как доктора Чилтона, – приблизился к ней легкой походкой.
– Ну, моя маленькая леди, играете в сиделку, как я вижу!
– О нет, сэр, – улыбнулась Поллианна. – Я только держала его голову… Я не дала ему ни капельки лекарства. Но я рада, что оказалась здесь.
– Я тоже, – кивнул доктор и занялся пострадавшим.
Глава 14
Вопрос о телячьем студне
В тот день, когда Джон Пендлетон сломал ногу, Поллианна немного опоздала к ужину, но случилось так, что ей это счастливо сошло с рук.
Возле двери ее встретила Ненси.
– Ну, наконец-то я тебя вижу, – вздохнула она с явным облегчением. – Уже половина восьмого.
– Я знаю, – ответила Поллианна обеспокоенно, – но я не виновата… честное слово, не виновата. И я думаю, что даже тетя Полли не станет меня винить.
– Ей не представится случай! – возразила Ненси с огромным удовлетворением. – Она уехала!
– Уехала?! – опешила Поллианна. – Не хочешь же ты сказать, что это из-за меня? – В уме ее в этот момент пронеслись, возбуждая угрызения совести, воспоминания обо всем, что случилось утром: о мальчике, которого не захотела воспитывать тетка, о нежеланных кошке и собаке, о неприятном «рада» и запретном «папа», которые все время слетали с ее забывчивого языка. – О, неужели это из-за меня?
– Не столько из-за тебя, – насмешливо сказала Ненси, – сколько из-за ее бостонской кузины, которая неожиданно умерла. Мисс Полли получила срочную телеграмму вскоре после того, как ты ушла. Вернется она только через три дня. Теперь, я думаю, мы можем радоваться! Мы будем хозяйствовать в доме вдвоем, ты и я, вдвоем, вдвоем!
Но Поллианна, казалось, была потрясена:
– Радоваться! О, Ненси, но это же похороны!
– Да я ведь не из-за похорон рада, а из-за… – Ненси внезапно оборвала свою речь. Глаза ее лукаво блеснули. – Как будто это не ты учила меня играть в игру, – сказала она с упреком.
Поллианна озабоченно нахмурилась.
– Я ничего не могу поделать, Ненси, – возразила она, покачав головой. – Должно быть, есть некоторые вещи, которые не подходят под правила игры… и я уверена, что похороны – одна из таких вещей. В похоронах нет ничего такого, чему можно было бы радоваться.
Ненси засмеялась.
– Мы можем радоваться, что это не наши похороны, – заметила она спокойно. Но Поллианна не слышала. Она начала рассказывать о несчастном случае с Джоном Пендлетоном, и через минуту Ненси слушала раскрыв рот.