Полмира за любовь
Шрифт:
– Я искала тебя.
– Опасно гулять на палубе в это время. Хорошо еще, что я не включил охранную сигнализацию, иначе шум мог бы сильно испугать тебя.
Пальцы ее крепко сжали перила.
– Я привыкла плавать на кораблях, – возразила она.
Губы его твердо сжались.
– Пойдем вниз, сейчас же.
Тон Никоса был решительным и мрачным, и Стефани не отважилась спорить с ним. Глубоко вздохнув, она повернулась и спустилась по трапу вниз. Никос следовал за ней.
Когда они вошли в каюту, Стефани посмотрела ему в глаза:
– Была ли включена сигнализация сегодня днем, когда я хотела поговорить с кем-нибудь
– Да, хотя эта часть порта целиком принадлежит Вассалосам.
Стефани прижала руку к горлу. Ведь она собиралась забраться на яхту, но раздумала, слава богу.
– Ты хочешь сказать, что все корабли, стоявшие рядом с твоей яхтой, принадлежат вашей компании?
– Да. Должен признать, я удивился, узнав, что ты не проникла на «Диомед» без разрешения. Когда мы с тобой были на островах, я заметил, что ты любишь риск. Ты не боялась заплывать в глубины, куда другие не смели соваться. Поражаюсь, что в данном случае ты проявила благоразумие.
Стефани вздернула округлый подбородок:
– Я выполняла святую миссию.
– Святую? – с иронией переспросил Никос. – Интересный выбор слов.
От соленых слез у нее защипало глаза.
– Тебе не понять.
– Попытайся объяснить.
Стефани покачала головой:
– Ты примешься насмехаться надо мной, поэтому не вижу смысла.
– Ты испытываешь мое терпение, которого осталось немного, – сказал Никос, повысив голос. Он прислонился спиной к двери. Поза его была раскованной, но Стефани показалось, что ему тяжело стоять. Вид его страданий – как физических, так и моральных – терзал ее душу. – Я жду.
– Когда мы отдыхали на Карибах, ты спросил о моем отце. Я сказала, что он никогда не был женат на моей матери и она воспитывала меня одна. Но я не вдавалась в подробности.
– Почему?
Стефани присела.
– Потому что это для меня болезненная тема, а я почти не знаю тебя. Я собиралась все рассказать, но мне не хватило времени.
Голос ее дрогнул.
На скулах его заиграли желваки.
– Конечно. Сорвались твои тщательно продуманные планы.
– У меня не было никаких планов, Никос. Не понимаю, почему ты не веришь мне. Тебе нужны от меня ответы, вот я и пытаюсь дать их. Мама познакомилась с моим отцом на горнолыжном курорте в Колорадо. Они провели вместе чудесную неделю, но потом он заявил, что ему надо уехать, но он обязательно приедет во Флориду, чтобы увидеть ее. Мама работала в администрации больницы. Найти ее было очень легко, но тот человек исчез. Мать моя была гордой женщиной, поэтому не стала обращаться к нему. Она надеялась, что он сам свяжется с ней.
Никос недоверчиво взглянул на Стефани:
– Если она знала, где он живет, почему не стала его искать?
– Когда я родилась, она уже жалела об этом, но поклялась ничего не рассказывать мне об отце. Она считала, что он недостоин этого. Меня отдали в ясли, да и бабушка с дедушкой помогали матери растить меня до самой смерти.
Стефани стало трудно говорить, и она вскочила на ноги.
– Когда ты бросил меня на курорте, я поняла, что тогда пережила моя мать, через что она прошла.
Но она кое-что не учла. Она не понимала, как важно для меня знать, кто мой отец. Я хотела хотя бы раз взглянуть на него. Мама лишила меня этого. Это единственное больное место в наших отношениях. Я любила ее. Она была лучшей матерью в мире, но мне было трудно простить ей это. Однако в конце концов я все же простила. Но на сердце у меня остались раны, ведь отец для меня – родной человек. Я плоть от плоти, кровь от крови его. Когда мама умерла, тайна умерла вместе с ней, оставив меня в мучительной неизвестности. Может быть, у меня есть еще бабушка и дедушка? Сводные братья и сестры? Любит ли папа то, что люблю я? Похожа ли я на него? К несчастью, я никогда этого не узнаю.
Стефани прижала руки к животу.
– Ты услышал историю матери и дочери Уолш. У нас были хорошие времена, но они закончились. Не думала я, что со мной случится то же, что и с мамой, но говорят, что опыт – лучший учитель. – Она высоко подняла голову. – И я была научена! Я поверила в это только тогда, когда врач сказал мне, что я беременна. Он объяснил, что хороший презерватив – надежное средство, но он мог соскочить.
Лицо Никоса стало мрачнее тучи.
– Веришь ты или нет, – продолжала молодая женщина, – но первая мысль, когда я узнала о беременности, была не о твоих деньгах, а о том существе, которое мы с тобой создали. Я ощутила невыразимую радость, когда мне сказали, что я стану матерью, и в ту же секунду полюбила свое дитя. Но я проклинаю себя и тебя за то, что мы предались страсти, не вступив в брак и даже не имея никаких отношений. Мы совершенно не знали друг друга, и каждый думал только о себе.
– Ты права, – подтвердил Никос.
Он испытывал отвращение к себе.
– Со временем я поняла, что не должна ненавидеть тебя. Я пошла на риск, связавшись с тобой. Мы были равными партнерами. Именно поэтому я сделала все, чтобы найти тебя и сообщить о том, что ты станешь отцом. Не сказать тебе об этом было бы эгоистично. Честно говоря, впервые увидев тебя, я захотела быть рядом с тобой. Я не делаю из этого секрета. То время было прекрасным, и я всегда буду хранить память о нем. Это мое сокровище. И я не хочу обесценивать его, даже если связь наша была незаконной. Я до сих пор не знаю, есть ли у тебя жена и дети.
– Нет, – едва слышно пробормотал он.
– Если это правда, я рада. Ты обвинил меня в том, что я прельстилась богатством Вассалосов. Позволь уточнить: я не прошу денег и не возьму их у тебя ни при каких обстоятельствах. То, что у нас было, не было любовью. Любовь не может быть основана на лжи. Ты ничего мне не должен, Никос, но ты имеешь право знать, что у тебя будет ребенок. Когда он родится, я дам ему фамилию Уолш. Но я хочу, чтобы мой ребенок знал настоящее имя своего отца. Поэтому я приложила все усилия, чтобы найти тебя и выяснить, кто ты на самом деле. Я понимаю, что проникла туда, куда даже ангелы боятся залетать. Но я сделала это ради ребенка.
– Это очень благородно с твоей стороны, что ты взяла часть вины на себя. – Тон его был насмешливым, в нем не было ни капли теплоты.
– Когда ты выпустишь меня из этой золотой клетки, я вернусь домой с осознанием того, что сделала все, что в моих силах, для ребенка. Когда-нибудь он спросит о своем отце, и я расскажу ему все, что знаю, и вспомню о десяти днях, самых счастливых в моей жизни. Каждый человек хочет знать, кто его родители и хотели ли они его. Я скажу нашему ребенку, что он стал желанным с того момента, как я узнала о своей беременности. Повзрослев, он может встретиться с тобой, если захочет. Я не буду мешать. А теперь, прошу прощения, мне снова надо зайти в ванную. Скажи, где я буду спать?