Полмира за любовь
Шрифт:
– Мне хочется объяснить тебе сегодняшнее мое поведение. Пожалуйста, не думай, будто белый сарафан мне не понравился. В нем вполне можно было бы прийти в церковь.
– Насколько я понимаю, свадьбу затевают, в основном, для невесты.
– Ты прав, – согласилась Стефани. – Женщины – неисправимые романтики, но для меня этот день имеет особое значение. Ты против пышной церемонии, и я вполне довольствовалась бы этим, если бы не была беременна и если бы наша ситуация не была особенной.
– Что значит «особенной»? – Вопрос прозвучал настолько резко, что это встревожило
– Я постоянно думаю о ребенке. Повзрослев, он, возможно, захочет увидеть фото нашей свадьбы. Мне так хочется дать ему то, чего я сама была лишена. В вашем доме наверняка есть свадебные фотографии твоих родителей в красивых нарядах. Наш ребенок захочет увидеть, как выглядели его мать и отец в этот знаменательный день, рассмотреть их прически, их одежду. Я представила тебя на свадьбе в синей морской форме. – Стефани взволнованно придвинулась к Никосу. – Подумай, как важно для нашего ребенка увидеть тебя в форме. Он – или она – узнает о том, что ты был ранен, и поймет, почему тебе пришлось оставить службу раньше времени. В этом будет заключаться часть твоей истории. Сама я ничего не знаю о своем отце, но ты можешь оставить яркую память о себе нашему ребенку. Именно поэтому я выбрала подвенечное платье с длинной кружевной фатой. Конечно, оно дорогое, но белый сарафан вряд ли подошел бы к военно-морской форме. Красивый мужчина в темно-синем мундире – это потрясающе. Любая женщина подтвердит.
– Стефани…
Она прервала его:
– Не отрицай это. Ты особенный, Никос. Мои подруги на курорте восхищались тобой. Продавщица в магазине для новобрачных не могла отвести от тебя глаз. Наш ребенок будет гордиться отцом и его заслугами перед страной.
Никос вскочил, раздираемый противоречивыми эмоциями. Он сделал неверный вывод, когда Стефани купила самое дорогое платье в салоне. Как легко подорвать его доверие к ней! Но он вспомнил разговор с отцом: «Ты никогда не смотрел на Натазу так, как на эту гадюку. Да, она дьявольски хороша – в американском стиле, – но это расчетливая хищница, жаждущая завладеть твоими деньгами».
– Не надо делать из меня героя, Стефани.
– Любой человек, служивший в армии, – это герой, Никос. Я сделаю два фотоальбома, посвященных нашей свадьбе. Один – для нашего ребенка, другой – для твоих родителей. Может быть, Янис нас сфотографирует. – Помедлив, она добавила: – Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, что они натворили и почему ты не захотел пригласить их на свадьбу.
Не глядя на нее, он заявил:
– У меня есть на то серьезные основания, но ты здесь ни при чем.
– И все же они – твои родители, к тому же – бабушка и дедушка нашего ребенка. Я уверена, что альбом с нашими свадебными фотографиями будет для них ценным подарком. Пожалуйста, надень на венчание морскую форму.
– Я подумаю об этом, – пробормотал Никос. – Мне надо снова сойти на берег. Я включу охранную сигнализацию. Если она сработает, сюда примчится полиция, а мне моментально сообщат об этом по телефону. В мое отсутствие ты будешь в полной безопасности.
– А куда ты собрался?
– Хочу зайти к своему другу.
– Тассосу? Ты сказал ему, что я беременна?
– Никто
Покинув яхту, Никос отправился на кладбище. Он еще не был на могиле Кона. Никос лежал в госпитале, когда того похоронили в семейном склепе. Он привык обсуждать с другом самые важные вещи…
На следующий день, в половине четвертого, Никос в мундире стоял возле машины. Он понимал, насколько это важно для Стефани. После завтрака он съездил в город и купил обручальные кольца. Затем они обсудили детали свадебного ритуала. Сейчас настало время ехать в церковь.
Через минуту на палубе появилась Стефани. Янис помог ей сойти на берег. Когда она шла по причалу, люди оборачивались ей вслед. В белом летящем шелке она была похожа на небесное видение. Ангельские волосы отливали серебром под тонким кружевом фаты. У Никоса пересохло горло.
Он так хотел, чтобы ребенок был его. А если нет?.. Он мечтал, чтобы надежды его не были разрушены.
Посаженым отцом Стефани был Янис. По этому случаю он облачился в самый лучший костюм. Никос подозревал, что старый моряк очень доволен своей ролью. Похоже, они со Стефани прекрасно понимают друг друга. Под суровой наружностью Яниса скрывалось доброе сердце, и Стефани полюбила его.
Никос сфотографировал их, пока они шли к машине, а затем Янис попросил попозировать жениха и невесту. Стефани разместилась на заднем сиденье, бережно расправив пышное платье, а Никос сел рядом с Янисом, который вел автомобиль.
– О, Никос! – тихо вскрикнула Стефани, когда они по извилистой дороге поднялись в горы. Маленькая серо-белая церковь стояла на краю скалы, нависавшей над морем. – Как красиво! Неужели мы обвенчаемся там!
– Мы с женой венчались в этой церкви сорок лет назад, – сообщил Янис.
– Вы любили друг друга с детства?
– Откуда вы знаете?
В ответ Стефани тихо рассмеялась, и сердце Никоса растаяло при звуках мелодичного смеха.
– А дети? – поинтересовалась она.
– Два женатых сына и шесть внуков. Все они рыбаки и живут здесь.
– Счастливый человек.
– Это Никос счастливый человек, потому что он встретил вас.
Ну и ну. Стефани окончательно покорила Яниса.
– Спасибо, Янис.
Они припарковались возле церкви, где их уже ждали Грегеровы в полном составе. Никос представил Стефани родителям Тассоса, Костору и Тиане, и его хорошенькой жене Элианне. На этот раз всех снимал профессиональный фотограф, специально приглашенный Никосом на свадебную церемонию.
Тассос незаметно сунул что-то в руку Стефани. «Интересно, что это? – подумал Никос. – Выясню позже». В глазах Стефани блеснули слезы, и она поцеловала Тассоса в щеку.
Никос повел невесту в церковь. Он держал ее за локоть и следил за тем, чтобы не помялась фата. Церковь была украшена цветами. Они источали сладкий аромат. Никос позаботился о том, чтобы среди цветов были гардении.
Он обратил внимание на то, что Стефани приноравливается к его медленным шагам. Чуткость, казалось, была ее врожденной чертой, и Никос не мог не восхититься ею.