Полная история христианской церкви
Шрифт:
Глава XIX
Священномученик Киприан Карфагенский. Восьмое гонение
Один из самых уважаемых епископов этого времени — св. Киприан Карфагенский. Воспитанный в язычестве, Фасций Киприан еще в ранней молодости стал преподавателем философии и красноречия в Карфагене. Он был очень богат, любил великолепные пиры, общественные увеселения, одевался пышно, собирал в свое прекрасное загородное поместье толпу друзей и учеников, которые любили и уважали его. Но Киприан был не из тех, которые могли довольствоваться языческим безверием. Его душа жаждала узнать истину. И вот, по милости Божией, он встретился с христианским священником Цецилием, который убедил его, что только христианское учение есть путь к истине и спасению. Киприан уверовал и принял Святое Крещение. С этих пор он стал новым человеком, возрожденным Духом Святым. Он сам впоследствии описал епископу Донату эту чудесную перемену. В нем исчезла
«Я понял, — писал он, — что рожденное по плоти и порабощенное греху было от земли — земное; но что новая жизнь, одушевленная Духом Святым, есть от Бога… В Боге и от Бога вся наша сила; от Него наша жизнь, от Него наша крепость. Через Него мы, живя на земле, имеем предчувствие будущего блаженного состояния».
Киприан до конца жизни сохранил живейшую благодарность к священнику, с помощью которого узнал истину. Он чтил его, как отца, и, в знак признательности, принял его имя. После обращения своего он стал называться Фасцием Цецилием Киприаном.
Вскоре Киприан был посвящен в пресвитеры. Когда через год умер Карфагенский епископ Донат, христиане пожелали, чтобы Киприан занял его место. Пять пресвитеров были против его избрания, да и сам Киприан долго отказывался, не считая себя достойным этого сана. Но христиане настаивали, окружали дом его, восклицая: «Или Киприана, или никого!» Наконец Киприан согласился. Это было в последний год царствования императора Филиппа, когда еще христиане пользовались спокойствием. Киприан ревностно взялся за свои обязанности, поучал паству, старался возбудить в ней ревность к вере, помогал всем нуждающимся. Вскоре вспыхнуло гонение, и в Карфаген пришел указ Декия.
Ничто так не раздражало язычников, как обращение в христианскую веру людей значительных по званию или уму и учености. А подобные обращения стали повторяться все чаще и чаще. Они служили подтверждением истины христианской веры, и потому вражда язычников преследовала этих христиан с удвоенной силой. Как только в Карфагене появился указ Декия, то все языческое население стало требовать казни Киприана. На площадях и в цирках раздавались крики: «Киприана львам! Киприана львам!»
Христиане встревожились за своего епископа. Для них его жизнь была столь же драгоценна и нужна, сколь она была ненавистна язычникам. Христиане умоляли его, чтобы он согласился на время удалиться. Они надеялись, что с его удалением утихнет гонение, которое, как казалось, было направлено именно против него. То же думал и сам Киприан.
Кроме того, он откровением от Бога получил повеление оставить Карфаген и выехал, поручив одному пресвитеру свое имение для раздачи нуждающимся.
Но гонение не утихло, а, напротив, с каждым днем усиливалось. Карфаген не был исключением. Много христиан из-за привязанности к земным благам и страха смерти отреклись от веры и спешили к идольскому жертвеннику, чтобы совершить языческий обряд; другие покупали себе ложные свидетельства. Оставшихся верными Христу заключали в тюрьмы, мучили; многие были сосланы на работы в рудники; многие умирали от огня и меча.
Киприан из своего убежища следил за делами Церкви и не переставал сообщаться с ней письменно. До нас дошло очень много его писем, драгоценных как по высокой христианской мудрости, выражавшейся в них, так и по тому, что они рисуют картину состояния Церкви в ту пору. Киприан писал к христианским узникам, хваля их твердость в вере и умоляя не падать духом. Он заботился о доставлении им всего необходимого из собственного имущества. Церковнослужителям он поручал тщательно заботиться обо всех нуждающихся и доставлять им все необходимое, чтобы нищета не склонила их к отречению. Он просил вникать в душевное состояние христиан, ободрять слабых и немощных, стараться восстановить падших. Всем христианам вообще он напоминал о непрестанной молитве как о едином источнике силы и твердости. Понятно, что в такое скорбное время, когда многие отпадали от веры, сохранившие веру и претерпевшие за нее пользовались великим уважением у христиан. Киприан писал и к исповедникам,[115] умоляя их хранить должное смирение и не гордиться своим подвигом, а кротостью и послушанием подавать всем добрый пример.
Киприан писал не к одной только Карфагенской Церкви. Все христиане, испытанные гонением, теперь сильнее чувствовали связь, соединившую их, и между Церквами в разных странах происходил живой обмен письмами. Церкви сообщали одна другой обо всем случившемся, называли имена мучеников, поручая их общей братской молитве, подавали и принимали советы и наставления, находя утешение в этом живом чувстве единства веры и любви Христовой.
Римская Церковь была тяжко испытана гонением. Ее епископ Фабиан скончался мученической смертью, и в течение шестнадцати месяцев нельзя было избрать ему преемника по причине гонения. Но церковнослужители и миряне проявляли ревность в делах веры, достойные удивления. Они смело подвергали свою жизнь опасности для спасения братии, подавали руку помощи падшим, доказывали взаимной любовью, что они — верные служители и подражатели Христа. Римская Церковь писала к Карфагенской: «Наша Церковь стоит твердо в вере. Правда, несколько христиан пали, будучи побеждены страхом смерти или любовью к высоким своим преимуществам; но хотя они и отпали от нас, мы не хотим считать их погибшими, но убеждаем их покаяться и указываем им на милосердие Того, Кто силен спасти их. Мы не оставляем их, дабы они не впали в отчаяние… Так действуйте и вы, братья; убеждайте падших исповедовать Христа, если бы им случилось быть призванными ко вторичному допросу; и принимайте в общение ваше тех, которые окажут истинное покаяние. Надо назначить особых лиц для попечения о вдовах, сиротах, узниках, изгнанных; позаботьтесь тоже об оглашенных, чтобы удержать их от отречения; те, которым поручено хоронить умерших, должны тщательно исполнять эту святую обязанность в отношении к мученикам. Мы все с любовью молимся о призывающих имя Господне; и просим вас не забывать и нас в ваших молитвах».
Киприана подробно извещали обо всем, что делалось в Карфагене. Когда началось гонение, то христиан, не совершивших языческого обряда, заключили в темницы до приезда проконсула. После его прибытия начались пытки и казни. Целыми толпами приводили христиан на казни, сжигали их на кострах, побивали камнями. Некоторых, после тяжких истязаний, снова заключали в темницы или отсылали на рудники. Один исповедник, по имени Нумидик, был спасен неожиданным образом. Он на допросе бесстрашно исповедал свою веру и побуждал к этому и других христиан. Осужденный на смерть, он вначале присутствовал при казни своих товарищей и жены, которая была сожжена. Его мучили, терзали и оставили лежать замертво между телами умерших. Ночью его дочь пришла искать тела родителей, чтобы предать их земле, и долго искала их в груде избиенных и сожженных. Найдя отца, она заметила, что в нем есть еще слабые признаки жизни. Она понесла его к себе, с любовью ухаживала за ним. Нумидик оправился и был впоследствии пресвитером.
В Карфагенскую Церковь вкрались большие беспорядки. Опасения Киприана насчет исповедников оправдались. Некоторые из них, гордясь своим подвигом, начали нарушать правила церковного благочиния и вести жизнь предосудительную. Исповедникам, оказавшим твердость при допросе и истязаниях, остальные христиане оказывали великий почет. Если кто-то из отрекшихся хотел быть вновь принятым в общение с верующими, то ходатайство исповедников за него имело большой вес, но от этого постепенно начал утверждаться обычай, не соответствующий церковному благочинию. В Церкви издавна существовало правило, по которому тяжко согрешившие на время отлучались от общения с верующими и опять принимались не иначе как после покаяния. Его срок зависел от состава преступления и от степени раскаяния. Это решал епископ. Отречение от Христа считалось одним из тягчайших преступлений. Отрекшийся своим отречением сам отказывался от общения с Церковью. Теперь, во время гонения, это явление повторялось повсеместно. Отрекшиеся потом часто искренне раскаивались и даже шли на мученическую смерть. Как нужно было действовать Церкви? Исповедники, оставшиеся верными, подавали падшим руку помощи, ободряли их своей любовью и участием. Так действовали и лионские мученики, и падшие доказали раскаяние своей мученической смертью. Но некоторые карфагенские исповедники стали давать от своего имени разрешительные грамоты отрекшимся, не стараясь даже убедиться, искренно ли они каются. Таким образом, нарушалось давнее постановление Церкви. И некоторые малодушные христиане тем легче решались спасать свою жизнь отречением, что знали, что потом, когда минует опасность, они опять будут приняты в Церковь, если только у них будет записка от исповедника.
Это нарушение церковных правил самими исповедниками стало причиной споров и беспорядков, долго волновавших Церковь. В противоположность тем, которые легко принимали падших по записке исповедников, некоторые епископы и пресвитеры стали проповедовать чрезмерную, неумолимую строгость, утверждая, что столь тяжкое прегрешение должно навсегда лишить их общения с Церковью. Вопрос о падших был представлен на обсуждение Киприану. Он оставил его решение до своего возвращения, а в письмах давал советы, полные христианской любви и мудрости, умоляя христиан поддерживать друг друга взаимной любовью и не допускать вражды и споров.